Хроника о девушках Сэмплика (ЛП) - Страница 10

Роб уходит.

Пэм вся красная.

Пэм: Знаешь что? Пусть эти козлы судятся с нами. Я не буду платить. Это просто оскорбительно. Пусть забирают этот дурацкий дом.

Лилли: Мы останемся без дома?

Я: Нет, не останемся…

Пэм: Да ну? Как думаешь, что произойдёт, если ты задолжаешь кому-нибудь девять штук? Думаю, дом у нас отберут.

Я: Слушай, давай успокоимся, не нужно из всего…

Эва надула нижнюю губу, будто сейчас заплачет. Думаю: ну что за поведение, спор + ругательство + возможно дом отберут на глазах у детей, которые и до того уже расстроились от произошедшего.

Потом Эва стала плакать и бормотать простите простите простите.

Пэм: О, милая, я сглупила, дом у нас не заберут. Мама и папа никогда не дадут этому…

У меня в голове зажглась лампочка.

Я: Эва. Ты же этого не делала.

Глаза Эвы говорят: Делала.

Пэм: Делала что?

Томас: Это сделала Эва?

Лилли: Как она смогла это сделать? Ей только восемь. Даже у меня б не вышло…

Эва выводит нас на улицу, показывает нам, как всё было: вытащила стремянку, встала на неё у одного конца микронити, освободила от левого рычага «Освобождашки», микронить обвисла. Затем Эва перетащила стремянку к другому концу, освободила микронить от правого рычага «Освобождашки». В этот момент микронить полностью освободилась, ДС стояли на земле.

ДС недолго думают, совещаются.

И уходят прочь.

Я обозлился. Из-за Эвы у нас теперь большие неприятности. Не только у нас, но и у ДС. Где они теперь? В хорошем ли месте? Это же просто ужасно, когда нелегальным беженцам стоит остаться в незнакомой стране без денег, еды, воды, им же тогда придётся прятаться в лесу, болоте и т. д., да к тому же им не разбежаться из-за микронити. А Томас и Лилли, они что решили разыграть собственных родителей? Я помню, как Томас подошёл к окну и как повёл себя, когда увидел, что все ДС пропали. Томас =  засранец. А Лилли: Мы столько сделали для её день рож., и это благодарность?

Я весь в поту. С пылу с жару выкладываю ненароком всё вышесказанное вслух.

Дети ошеломлены. Они никогда не видели меня таким взбешённым.

Томас: Папа, мы не знали!

Лилли: Правда, не знали!

Томас, хватаясь руками за волосы, выбегает наружу. Лилли плачет, топает, выбегает из комнаты, тащит (ошарашенную) Эву за руку.

Эва (удручённо, мне): Но ты говорил, ты говорил про эту… про как её… храбрость…

Примечание будущим поколениям: иногда в наше время семьи погружаются во тьму. Им кажется: мы неудачники, и всё, что мы делаем, выходит из рук вон плохо. Родители устраивают ссору и обвиняют друг друга в произошедшем. Отец от злости бьёт по стене, от удара, рядом с холодильником, в ней остаётся дырка, кушать никто из семьи не идёт. Напряжение слишком высокое, и за одним столом не усидишь. Это невыносимо. А стоило ли, думает тогда человек (отец), оно того, т. е. он задаётся вопросом, а не лучше ли было жить одному, отдельно, в лесу ни к кому ни лесть и никого не любить.

Сегодня что-то такое случилось с нами.

Побежал в гараж. Сколько времени прошло, а это дурацкое пятно от белки/мыши все ещё там. Решил избавиться от пятна раз и навсегда. Взял отбеливатель + шланг. Помаленьку начал успокаиваться, сел на тачку, посмеялся над ситуацией. Выиграл билет, так фортануло, и тут же так всё обломил.

Смех обернулся слезами.

Стало не по себе от того, что только что наговорил детям.

Пришла Пэм, спросила, плакал ли я? Я сказал нет, мыл гараж и попала пыль в глаза. Пэм не обманешь. Она приобняла меня сбоку + подтолкнула в бедро и сказала: Ты плакал, всё нормально, нам сейчас нелегко, я знаю.

Пэм: Иди в дом. Давай снова вернём всё на свои места. Мы пройдём через это. Дети скоро не вытерпят, им и так плохо.

Пошёл в дом.

Дети за кухонным столом.

Понял по их глазам, что они хотели обо всём забыть, и чтобы забыли их. Лилли с Томасом и правда ничего не знали. Я сказал, что знаю, что они не знают, не знаю, зачем я сказал, что я думал, что они знают.

Распростёр объятия, Томас и Лилли кинулись ко мне.

Эва осталась сидеть.

Когда она была малышкой, на её черной головке красовались кудри. Она стояла на кресле, поедая крошки из кофейной кружки, что-то напевая про себя и покачивая в такт верёвку от жалюзи.

Теперь это: Эва сидит, обхватив голову руками, как убитая горем старушка, которая понимает, что энергии и сил, как в юности, у неё больше не будет и т. д. и т. п.

Подошёл к Эве, обнял её.

Бедное существо, вся затряслась.

Эва (шепчет): Я не знала, что у нас отберут дом.

Я: Не отберут… мы его не отдадим. Мы с мамой разберёмся.

Отправил детей смотреть телевизор.

Пэм: Так. Ты хочешь, чтобы я позвонила отцу?

Я не хотел, чтобы Пэм звонила своему отцу.

Его зовут = Рич. «Фармер Рич»[14]. Забавно, потому что он богатый фермер. Фармер Рич = очень богат + очень строг. Особенно ко мне, я ему не нравлюсь. Чего я от него только не слышал — я 1) не усиленно работаю и 2) лучше бы следил за весом и 3) лучше бы следил за кредитными картами.

Фармер Рич в очень хорошей форме, и у него нет кредиток.

Фармер Рич не любит ДС. Прошлым Рождеством он прочитал всем большую лекцию: Ему кажется, что иметь ДС = «выпендрёж». Считает что-нибудь такое забавное = «выпендрёжом». Даже ходить в кино = всё равно что выпендриваться. Помыл машину в автомойке, т. е. не сам у своего гаража = выпендрёж. Однажды, приехав к нам, он двусмысленно посмотрел на меня, когда я сказал, что мне пришлось поставить пломбу. Что ж, думал я, пломба = тоже выпендрёж? Но нет: он просто не одобрил моего дантиста, ведь его рекламировали по телевизору, а по его мнению, дантист из рекламы  = выпендрёж.

Потому-то я и не хотел, чтобы Пэм звонила Фармеру Ричу.

Говорю Пэм, что мы должны попытаться сделать всё сами.

Вытащил счета, прикинул: если мы оплатим закладную, счёт на отопление, «АмериканЭкспресс», плюс 200$ на оплату, которые мы отложили в прошлый раз, то почти ничего не останется (останется 12.78$). Если мы отложим «АмериканЭкспресс» + «Виза», то освободится до 880$. Если, в добавок, мы не оплатим закладную, счёт за электричество, пожизненную страховку, то, в общем, у нас останется жалких 3100$.

Я: Дерьмо.

Пэм: Может, мне написать ему по электронной почте. Ну ты понимаешь. Просто посмотрим, что он ответит.

Пэм поднимается по лестнице, чтобы написать по электронной почте Фармеру Ричу. Я же пишу сюда.

(6 окт.)

Не буду описывать работу. Это сейчас это не так важно. Когда я пришёл домой, Пэм стоит в дверном проёме с ответом от Фармера Рича.

Фармер Рич = подонок.

Процитирую частично:

Давай теперь поговорим о том, что вы сделаете с требуемыми деньгами. Будете откладывать их на обучение в колледже для детей? Нет. Вложите в недвижимое имущество? Нет. Я давал вам возможность посадить семена, а вы пустили их на ветер, при чём самые ценные (доллары). И для чего? Для показухи, которую некоторые считают привлекательной? Я лично так не считаю. Я знаю, что молодёжь здесь занимается тем же самым. И старики от них, собственно, не отличаются. И смысла в этом не больше ни здесь, ни там. С каких пор для людей показуха стала желанным зрелищем? У нас тут есть и другие — благодетели в нашей церкви, и они призывают обратить внимание на бедняков, на состояния бедности. Ну да ладно, хорошо. Похоже, вы скоро и сами останетесь в нищете? Врачу, исцелися сам[15] — вот девиз, который я часто вспоминал, когда соблазнялся принять участие в том или ином общественном проекте. Хотя время от времени и не отказываюсь занести окорок в наш приют для женщин, пострадавших от насилия. Так что я скажу нет. Вы эту кашу заварили, вам и расхлёбывать, а заодно будет в том вашим детям (и вам самим) ценный урок от коего, в дальнейшем, вы и все ваши родные получат пользу.