Хроника Аравии - Страница 67

— Ну что ж, если за дела в далекой Элладе ты полностью спокоен, то не пора ли тебе господин позаботиться о своей судьбе.

Услышав эти слова, Пердикка моментально насторожился. Долгое общение с египтянином приучила его к мысли, что просто так Нефтех никогда не говорит.

— Что ты имеешь в виду? Благодаря твоим стараниям хилиарх Антипатр доживает последние дни, а его цепной пес Никандр боится высунуть нос из дворца. Согласно докладу начальника тайной стражи нет никаких признаков заговора среди знатных жителей Вавилона и жречества. Они напуганы вводом в столицу воинов и не смеют поднять голову из страха потерять её. Или у тебя иные сведения и заговор все же есть?

— Нет, господин, твой начальник тайной стражи прав. Вавилоняне трусливы и могут только муссировать зловредные слухи, нагнетая напряженность.

— Тогда к чему были сказаны твои слова?

— Потому что пришла пора и тебе попытаться поймать в этой мутной воде слухов, и сплетен, хорошую рыбу.

— Не понимаю, говори ясней — начал терять терпение Пердикка.

— Хорошо, господин. Сегодня в Вавилоне мало кто кроме тебя знает истинное положение дел в Греции. Многие так превышают значимость восстания греков, видя в нем не борьбу городов Эллады за свои интересы, а начало развала всего царства. Так считают жители Вавилона, халдейские маги, властители месопотамских угодий и финикийские купцы. Так считают и некоторые македонцы. Начальник тайной стражи не говорил тебе об этом?

— Нет, потому что это полная ерунда! Мне нет никакого дела до их мнения и дум. Они слишком маленькие люди, чтобы я знал о них! — возмутился Пердикка.

— В отношении вавилонян и халдеев я полностью согласен с тобой, господин. Жалкие и ничтожные люди. Но примерно также думает и царевна Клеопатра — наставительно произнес египтянин и Пердикка сразу обратился в слух. Рука царевны была заманчивым призом для всех близких соратников Александра, в тайне желавших породниться с царем.

— Правда?

— Более того, она пребывает в твердом убеждении, что восстание греков станет тем катализатором, что подвигнет сатрапов и стратегов на дележ царства, пока великого царя нет с нами.

— Вот как? — изумился верховный стратег Пердикка.

— Именно так, господин. И сейчас ей нужен человек, способный её защитить в это трудное и опасное время.

— Если дело обстоит, так как ты говоришь, я предоставлю ей защиту. В конце концов, это мой долг. Перед царем и его семьей — высокопарно начал македонец, но Нефтех его оборвал.

— Не торопись, господин. Иначе ты получишь не саму Клеопатру, а только благодарность и обещание помнить тебя всю жизнь. И очень может быть, что после подавления им восстания греков, она станет женой стратега Кратера.

— Откуда ты взял эти грязные домыслы?! — взорвался Пердикка. Он метнул в Нефтеха гневным взглядом, но египтянин остался невозмутим.

— Клеопатра и Кратер росли вместе и с детства испытывали симпатии друг к другу. Насколько мне известно, со временем их чувства не угасли, и я не удивлюсь, если царевна в отсутствии брата самой распорядиться своей рукой. В Македонии подобное, возможно, тем более есть хороший предлог, усмирение мятежных греков — безжалостно загибал пальцы бритоголовый и с каждым его движением верховный стратег все больше и больше краснел от напряжения. Он ничего не мог противопоставить логике Нефтеха и наполнялся гневом и обидой, от того, что ему предпочли другого.

— Что ты предлагаешь? — Пердикка с трудом сдерживал эмоции, — только не говори, что у тебя нет плана. Не поверю!

— Я ничего не могу гарантировать твердо, господин. Женская душа потемки, ею крайне сложно управлять, — Нефтех замолчал, но видя, что стратег вот-вот взорвется, продолжил, — но я знаю как можно заставить Клеопатру сделать нужный нам шаг. И для этого, надо только не очень мешать вавилонским сплетникам. Пусть говорят, но под нашим контролем. Хоть какая-то нам будет польза от этих болтунов.

Пердикка хорошо знал, с кем он имеет дело. В багаже Нефтеха кроме знаний, полученных в жреческой школе бога Тота, имелись обширные познания в области построения интриг. У него были хорошие педагоги.

Уже на следующий день, напряженность в Вавилоне стала набирать обороты. Слухи о положении дел в Греции становились все пессимистичнее и пессимистичнее. Базарные говоруны со знанием дела уверяли, что Птоломей не сможет справиться с Афинами, да и приход Кратера вряд ли поможет регенту привести Грецию к смирению. Конечно, если бы их поддержал своими восками Пердикка, дело бы приняло иной оборот, но без приказа царя он не может покинуть Вавилон. Тем болеет, что хилиарх Антипатр, несмотря на все усилия врачей так и не встает с постели. Одним словом бессмертные боги вновь отвернулись от царя Александра и судя по всему, на этот раз надолго.

Об этом на площадях Вавилона говорили с утра до ночи и на их мельницу, хорошо полил воду сам верховный стратег. Собрав у себя во дворце войсковых командиров, он приказал им быть готовым к выступлению в любую минуту, из-за возможности бунта в провинциях.

Никаких конкретных данных озвучено не было. Каждый из командиров, сделал свои выводы и как результат этого, по дворцу поползли слухи один тревожней другого. Одни всерьез обсуждали возможность бунта азиатских провинций, другие ограничивались лишь Вавилоном и Месопотамией. Третье делали загадочное лицо и говорили, что никакого бунта провинций нет и быть не может. Просто верховный стратег опасается, что из-за длительного отсутствия царя у некоторых стратегов возник соблазн возвести на трон слабоумного царского брата Филиппа или более того, самому сделаться царем. В своей маленькой сатрапии.

Желая уточнить положение дел, все бросились за разъяснениями к Пердикки, но он не столько прояснил ситуацию, сколько напустил тумана. Верховный сатрап в жесткой форме потребовал исполнения своего приказа, ни слова не обмолвившись о причинах породивших его. Касаясь положения дел в Греции, то Пердикка пересказал содержание письма Птоломея, но говорил он так неубедительно, что опасения по греческому вопросу у всех остались.

Напряжение возросло ещё больше, когда новая жена Пердикки, рыжеволосая Антигона пожаловалась царице Роксане, что верховный стратег почти не спит. Он так занят делами, что совершенно позабыл о ней, хотя до этого, они почти каждую ночь «медового месяца» проводили вдвоем.

Последней каплей, что до предела переполнила чашу терпения дворцовых сплетников и близких им кругов обывателей, стал приезд в Вавилон Барсины. Это была неофициальная жена Александра, имевшая от него сына Геракла и все это время находившаяся в Сузах.

Именно туда определил её царь перед своим походам и оттуда, она была вызвана тайным письмом Пердикки. Его доставил гармост Протесилай, которого верховному стратегу рекомендовал Нефтех, как способного человека умеющего выполнить деликатное поручение.

Верховный стратег приветливо встретил Барсину с сыном и имел с ней беседу около двух часов. После этого, она была отправлена в малый царский дворец, что находился рядом с дворцом стратега и к ней, была приставлена усиленная охрана. И хотя Пердикка сам предложил красавице переждать неспокойное время во дворце, у всех сложилось впечатление, что Барсина просила у него покровительства.

Результат приезда Барсины не замедлил сказаться. Уже на другой день, к Пердикке приехала царица Роксана вместе с сыном Александром. Едва великий стратег принял её, как она закатила ему громкую истерику. Прерывая свою речь слезами и криком, царица непрерывно твердила о наличии заговора против неё и сына как прямых наследников трона. Она категорически отказалась покидать дворец Пердикки, требуя от него предоставления ей и сыну защиты, в большей форме, чем у Барсины.

И чем больше Пердикка её успокаивал, тем тверже становилась в своих убеждениях Роксана, о том, что ей грозит страшная опасность. Вовремя определив, что царица достигла нужного стратегу состояния, он согласился дать Роксане приют в своем дворце. Вызвав к себе Антигону, он передал испуганную царицу на полное обеспечение жены, к огромной радости обоих женщин. Роксану разместили рядом с покоями Пердикки, что тут же дало повод слухам, будто по вечерам, стратег помогает царице успокоиться и хорошо уснуть.