Христианская духовность в католической традиции - Страница 92

Богословское обоснование, лежащее в основе этого различения, можно обобщить следующим образом: поскольку все христиане призваны к совершенной любви и поскольку относительно немногие души достигают мистического состояния ниспосылаемого созерцания, то, по-видимому, "обычное" совершенствование христианской жизни реализуется в условиях аскетического делания. Богословские выводы, вытекающие из этого утверждения, многочисленны: 1) аскетическое делание и аскетическое совершенство — это нормальная, обычная совершенная христианская жизнь; мистическое состояние и мистическое совершенство экстраординарны и поэтому относятся к классу gratiae gratis; 2) существуют два пути к совершенству и фактически два различных типа совершенства, достигаемых соответственно в конце каждого из этих путей; 3) поскольку мистическое состояние экстраординарно, то неправильно было бы желать или молиться о получении мистического состояния, мистического опыта и любых явлений, сопровождающих их; 4) существует различие между стяжаемым созерцанием и ниспосылаемым созерцанием, причем первое не ведет ко второму; 5) совершенная любовь не обязательно предполагает для всех христиан экстраординарное действие даров Святого Духа, ниспосылаемое созерцание или мистический опыт присутствия Божия; 6) христианское совершенство не обязательно требует прохождения пассивных форм очищения.

Эту же концепцию богословия духовной жизни изложил в своей книге Les Degres de la vie spirituelle (1896) Содро, а позднее Пулэн — в работе Des graces d'oraison (190l).[720] Горячий спор разгорелся, когда капуцин Людовик Бесский выступил с критикой учения Пулэна о различении аскетики и мистики. Затем, в 1908 г., Пулэн выступил против учения, изложенного в книге Содро Faits extraordinaires de la vie spirituelle.[721] С этого момента спор перекинулся из Франции в Италию и Испанию, что главным образом объяснялось убежденностью, с которой Пулэн отстаивал различие между стяжаемым и ниспосылаемым созерцанием.

В то время, когда спор о мистике достиг апогея во Франции, испанский доминиканец Хуан Аринтеро (1860–1928) отказался от карьеры в области естествознания, посвятив остаток жизни аскетическому и мистическому богословию. Его работа La Evoluciуn mнstica — шедевр в области мистического богословия — мгновенно принесла ему репутацию необычайно одаренного богослова.[722] Опираясь на учения Отцов Церкви, крупнейших богословов католической традиции и на непосредственный опыт мистиков, Аринтеро привел убедительные доводы в пользу единства духовной жизни; обосновал место ниспосылаемого созерцания как нормального завершения духовной жизни, протекающей по благодати, а также доступность мистического опыта (непременно включающего действие даров Святого Духа) всем на том основании, что все христиане призваны к совершенной любви.

Вскоре после того, как Аринтеро приступил к преподаванию в институте Angelicum (Рим), он вдохновил Реджинальда Гарригу-Лагранжа взяться за перо и высказаться на ту же тему. Гарригу-Лагранж обрел всемирную известность, поскольку его работы по мистическому богословию были переведены на различные языки.[723] Тем не менее заслуга возвращения в русло традиции в области мистического богословия принадлежит Аринтеро, и в этой области его следует считать учителем Гарригу-Лагранжа.

Вначале взгляды Аринтеро противоречили позиции иезуитов, кармелитов и некоторых из его собратьев доминиканцев. Однако сегодня, за исключением нескольких отдельных пунктов, учение Аринтеро признано богословами всего мира.

Среди кармелитов выдающимся современным автором работ о духовности является Габриэль св. Марии Магдалины (1893–1953), близкий друг Гарригу-Лагранжа, с 1931 г. вплоть до смерти в 1953 г. профессор мистического богословия в Риме. Плодовитый писатель, Габриэль св. Марии Магдалины основывал свое мистическое богословие на учениях св. Фомы Аквинского, св. Терезы Авильской и св. Иоанна Креста. Он был неизменным апологетом единого пути к совершенству и универсальности призыва к максимально доступному единению с Богом через любовь. Он всегда ссылался на Деву Марию, Царицу святых, как на образ христианского совершенства, ибо Она всецело предалась действию Святого Духа, продолжая при этом жить самой обычной жизнью.[724]

Йозеф де Гиберт (1877–1942) был профессором мистического богословия в институте Gregorianum (Рим), а также имел высокий авторитет как учитель размышлений в уединении и как духовный наставник. Он является, возможно, самым авторитетным среди иезуитов автором двадцатого века в области мистики. Как и подобает иезуитской традиции, де Гиберт придерживался средней линии между крайними позициями богословов, вовлеченных в рассматривавшийся выше спор. Его подход к трактовке аскетико-мистического богословия отличается в высшей степени практической и пастырской направленностью, а потому больше всего де Гиберт оперировал психологическими данными. Основывая многое в своем учении на Духовных упражнениях св. Игнатия Лойолы, де Гиберт больше сосредоточивался на аскетической, чем на мистической стороне христианской святости.[725]

Заслуживают упоминания и несколько бенедиктинских авторов, и прежде всего — дом Колумба Мармион (1858–1923), человек святой жизни, аббат Маредсу (Maredsous). В его знаменитую трилогию входят: Иисус Христос, Жизнь души (1917); Иисус Христос в Его тайнах (1919); и Иисус Христос, Идеал монаха (1922). Посмертно опубликованная работа Иисус Христос, Идеал священника[CXVIII] была составлена из записанных бесед и писем аббата. Учение, содержащееся в этих работах, — учение св. ап. Павла, а неизменная тема определяется так: мера нашей святости зависит от того, насколько мы уподобимся Христу. Следовательно, духовность в целом должна быть христоцентричной; всю христианскую жизнь и всю святость можно свести к одной цели: стать по благодати тем, чем Христос является по природе: Сыном Божиим. Папа Бенедикт XV постоянно читал книгу Иисус Христос, Жизнь души и считал, что она может служить духовным руководством для людей любого уровня.[726]

Другой бенедиктинец, достигший мировой славы как духовный писатель, — дом Иоанн-Баптист Шотар (1858–1935), автор книги Душа апостольства.[CXIX] Это еще одна книга, универсальная по своему назначению и полезная людям всех призваний. Основная мысль этой книги состоит в том, что и апостольство, и все служение в целом должно проистекать из сокровенного соединения с Богом в глубокой внутренней жизни. Дом Шотар просто развивал два богословских принципа: любовь — источник и форма всех добродетелей, и подлинная добродетель — не внешние дела, а внутренний строй души или habitus.[727]

Мы завершаем наш обзор истории развития духовности именем мирянина, философа и богослова непреходящей значимости и огромного влияния на весь католический мир. Жак Маритэн родился в Париже в 1882 г. в протестантской семье. Учился он в Сорбонне. К концу учебы перешел в католичество и начал писать в Les cahiers de la quinzaines под редакцией Шарля Пеги. После занятий в области биологии в Германии и в области томизма под руководством о. Клериссака во Франции Маритэн получил место профессора в Католическом институте в Париже. В 1932 г. его пригласили читать лекции в Институт медиевистики в Торронто, после чего он преподавал в Колумбийском университете в Нью-Йорке и в Принстоне. С 1945 г. по 1948 г. он был послом Франции в Ватикане, а после смерти жены Раисы в 1960 г. удалился в монастырь Малых братьев Иисуса в Тулузе, где и почил в 1973 г. Помимо множества работ по философии Маритэн также написал совместно с женой, отличавшейся напряженной духовной жизнью, несколько трактатов о духовности. Когда Маритэну было за восемьдесят, он написал свою последнюю работу Крестьянин с берега Гаронны,[CXX] которая была его криком тревоги и предупреждения для тех, кто неверно истолковывал учение II Ватиканского Собора.