Хранители Солгарда (СИ) - Страница 1

Хранители Солгарда

Лучики предзакатного июльского солнца золотили зеленую резную листву. Юноша лет шестнадцати легко пробежал по мостику и очутился на другом берегу маленькой речушки. Он повернул с проложенной широкой тропы вправо и углубился в самую чащу леса. Загорелое обветренное лицо выдавало в нем жителя приморских районов. Черты лица были тонкие и заостренные; высокие скулы и небольшие, но выразительные зеленые глаза придавали ему схожесть с птицей. Невысокий рост и худощавое телосложение позволяли ему почти бесшумно продвигаться вперед сквозь густые заросли.

Такой способ передвижения был не из легких, но время в пути сокращалось на несколько часов. А он очень спешил. "Уже скоро стемнеет, надо поторопиться. Харди, шевели быстрее лапами". Пес словно услышал его и побежал впереди хозяина. Хотя Джуа не раз шел этой дорогой к бабушке, но ночью идти по лесу в одиночестве не очень-то хотелось.

"Ну, так уж и в одиночестве?", - как будто кто-то тихо сказал ему на ухо. Джуа остановился и огляделся вокруг: конечно рядом не было ни одного человека. Верный пес подбежал к юноше, завилял хвостом и пристально посмотрел в глаза. "Ну вот, опять начинается". Такие "словомысли" как он их называл, начали посещать его несколько недель назад. Большинство из них были не совсем определенные и размытые, такие послания проходили к нему ежедневно, в одно и то же время. Сегодня же он услышал четкую фразу, и как ему показалось, даже уловил чуть насмешливую интонацию. "Может быть, поговорить об этом с бабушкой", - подумал Джуа.

Старой Ятуре, бабушке со стороны матери, в очередной раз очень сильно захотелось его увидеть. Путь от дома Джуа на побережье до бабушкиной деревни в Мглистых холмах был не близкий, но по тайным тропкам напрямик он добирался за полдня. Старый Харди был почтовым псом их семьи. Большую часть года он жил у Яруты, если ей что-то было нужно от дочери или внука она писала письмо и закрепляла в специальном футляре на ошейнике собаки. Вот и сегодня верный пес принес очередное послание: "Джуа, приходи как можно быстрее". Когда Джуа был маленьким, он спрашивал, как пес слушается бабушку и не убегает в неизвестном направлении. Вразумительного ответа он не получил до сих пор. "Вырастешь - узнаешь", - вот и все, что она отвечала на этот вопрос.

Яруте было уже за шестьдесят, но и в своем преклонном возрасте она лечила жителей всех окрестных деревень - от побережья Бурного моря до самых Синих гор. Ее все очень любили и уважали, особую популярность бабушка завоевала у местной детворы: она была замечательная рассказчица. Джуа хорошо помнил всю насыщенную биографию бабушки. Правда Джуа не всегда понимал, где в ее рассказах кончается правда и начинается вымысел. Уж очень бабушка любила приукрасить описание своей далекой молодости.

Родилась она далеко отсюда, в одном из красивейших и богатейших городов страны - приморском Рамбурге. Род их был знаменитый, но обедневший, поэтому Яруту в двенадцать лет отдали в ученицы к местному лекарю. Через четыре года она стала превосходить в умениях своего учителя, несколько лет она работала при княжьем дворе. Красивую и умную помощницу лекаря трудно было не заметить даже в простой серой форменной одежде. Для всех стало неожиданностью, что она так спешно покинула Рамбург и обосновалась далеко от большого города, в Мглистых холмах.

Именно в том, что бабушка была и остается красавицей, Джуа не сомневался. Все, кто ее хорошо знал, говорили, что Ярута совсем не изменилась за последние семнадцать лет. Именно столько лет и один месяц прошло со времени рождения Джуа. Он был единственным ее внуком, в то время как его мать была единственной дочерью Яруты. Злые языки поговаривали, что это проклятие их рода - единственный ребенок в семье. Но это не помешало Дану, рыболову из Лазурной гавани сделать предложение руки и сердца Ясмине, дочери Яруты. Многие говорили, что Ярута намеренно отдала единственную дочь замуж так далеко от родного дома. Ясмина унаследовала красоту матери, но была абсолютно непригодна к лекарскому делу, как не пыталась она учить дочь азам врачевания, толку не было никакого.

Рождение внука очень обрадовало лекарку, он проводил с бабушкой почти все свое свободное время. С малых лет, Джуа помогал бабушке собирать травы, готовить настои и мази и проявил себя как очень способный ученик. Прошлым летом он даже замещал Яруту на время ее недолгого отсутствия. Никаких серьезных случаев за эти пару недель не было: пара переломов и ран, нанесенных дикими зверями.

Когда солнце скрылось за горизонтом, Джуа вдалеке увидел бабушкин дом рядом с опушкой леса. Дом у бабушки состоял из небольшой отапливаемой "зимней" части и многочисленных летних пристроек, в которых могли разместиться гости и тяжелые больные. Рядом с домом был огород с овощами и лечебными травами, невысокий забор огораживал все владения лекарки. Вскоре Джуа уже открывал дверь домика. Запах пирогов с грибами сшибал с ног уставшего и голодного путника.

- Да, бабушка, ты знаешь, чем встречать любимого внука! - весело сказал Джуа. Он вспомнил, что не поздоровался и произнес традиционную фразу приветствия: - Мир этому дому, здоровья хозяйке!

Ярута была серьезна как никогда. Это была высокая стройная женщина с черными, как вороново крыло волосами и голубыми, как горные озера глазами. Если смотреть на нее со спины, то можно было принять за совсем молодую девушку. Но глаза, словно видящие тебя насквозь и чуть заметные морщины выдавали ее истинный возраст. Ярута стояла радом с окном, скрестив руки на груди.

- Ну, любимый внук, припомни, сколько времени прошло, когда ты навещал меня? - сказала она так строго, что Джуа стало не по себе. Видно случилось что-то серьезное. Бабушка была в похожем настроении два года назад, когда он нечаянно опрокинул чан с целебным отваром, травы для которого они вместе собирали целую неделю.

- Последний раз мы виделись на моем дне рождении. Неделю спустя я пошел с отцом в море. Улов был столь велик, а жара такая сильная, что пойманную рыбу потрошили всей деревней, включая семилетних детей. Ну конечно, не обошлось без порезов острыми плавниками серебрюшки. Вот меня и оставили дома на целых две недели обрабатывать раны и менять повязки. Ты же сама знаешь, как долго заживают такие порезы. Но все обошлось, и я сам собирался..., - Джуа старался говорить быстро, чтобы внести ясность и не расстраивать бабушку.

- Очень рада, что приобретенные с моей помощью умения помогают твоим близким, - перебила его бабушка. Ее тон смягчился. - Хорошо, что ты успел прийти до надвигающейся грозы. - Если добрый человек, раздели со мною хлеб!

"Вот бабушка и ответила на мое приветствие. Можно и поужинать. Странно только, что на небе ни облачка. Впрочем, бабашка никогда не ошибается насчет предсказания погоды", - подумал Джуа. Не успел он сесть за стол, как раздались первые раскаты грома.

После сытного ужина разговор пошел как-то легче. Но вопросы, которые начала задавать Ярута поразили Джуа.

- Скажи, внучек, ты не замечаешь ничего не обычного, с тех пор как тебе исполнилось семнадцать? - спросила Ярута, задумчиво глядя на чуть подрагивающее пламя свечи.

- Необычного? - переспросил Джуа, - Ну, даже не зная, я сам хотел поговорить с тобой об этом.

Внимание Яруты быстро переключилось с пламени свечи на внука.