Хранитель секретов (СИ) - Страница 27

Не может быть! Насмерть! Насмерть! Я убил его! Я уничтожил его Древней палочкой! Он не может быть жив! Это невозможно! Но вот он! Живой! Живой, когда он должен быть мертв!

- Я не хочу, чтобы кто-нибудь вмешивался или помогал, - сказал Гарри, когда он и Воландеморт начали двигаться по кругу, их палочки указывали прямо друг на друга. – Так должно быть. Я должен сделать это сам.

- Поттер, что это означает, - прошипел Воландеморт. – Это не так, как ты привык работать, не так ли? Кого ты собираешься использовать в качестве щита сегодня, Поттер?

- Никого, - ответил Гарри просто. – Больше нет Крестражей. Есть только ты и я. Никто из нас не может нормально жить, пока другой существует, и один должен исчезнуть навсегда.

Мог ли он узнать? Как Дамблдор смог разгадать мои секреты? Секреты, которые я никому никогда не доверял?

- Один из нас? Ты думаешь, что это будешь ты, ты, мальчик, который выжил в несчастном случае, а так же потому что Дамблдор дергал за ниточки?

Внешне Воландеморт показывал абсолютную уверенность в своих возможностях победить Гарри, под фасадом же, однако, он боялся способности Гарри обманывать смерть. Он увидел мальчика, как, своего рода, призрака, единственного, кто будет оставаться привязанным к миру живых, пока ему не удастся, наконец, затащить Воландеморта обратно за черту, к нему. По его мнению, Гарри, возможно, и был с косой и песочными часами, потому что он по иронии, как бы парадоксально это не звучало, и стал живым жнецом [п/п: собирателем душ].

- Несчастный случай ли, когда умерла моя мать, чтобы спасти меня? – спросил Гарри. – Несчастный случай, когда я решил сражаться на том кладбище? Несчастный случай, что я не защитил себя сегодня ночью, и все еще жив, и снова вернулся в бой?

Я сосредоточился на мыслях Гарри и на краткий миг увидел изображение, которое, по его словам, было тем местом, где он очутился после попадания в него Убийственного проклятия. Это был большой зал со сверкающим стеклянным куполом вместо крыши. Там сидел старец, у которого была длинная белая борода, и он носил очки в форме полумесяца. Если бы не тот факт, что я видел это же лицо в мыслях других людей, когда они думали о старом директоре Хогвартса, я бы, наверное, предположил, что этот человек был Богом. Частично так, по моему мнению, он должен был выглядеть. Фактически все это казалось воплощением христианской истории: всем известное время, когда, отправив своего протеже на смерть, чтобы спасти мир от зла, Он, в то же время, даровал ему возможность после этого воскреснуть.

Это был переломный момент – где мои опасения за Гарри переросли в веру. Дамблдор, очевидно, понял некоторые из самых глубинных и самых древних магий. Если бы он поощрил возвращение Гарри, все, знающие его взгляды, должны были поверить, что его ученик действительно имеет силы уничтожить Воландеморта, раз и навсегда. Этого было достаточно для меня.

- Несчастный случай! – заорал Воландеморт. – Несчастный случай и шанс, и тот факт, что ты съежился и спрятался за спинами взрослых мужчины и женщины, и позволил мне убить их вместо тебя!

- Ты не сможешь никого убить сегодня, - ответил Гарри. – Ты не сможешь убить любого из них когда-либо снова. Ты понял? Я был готов умереть, чтобы прекратить твои издевательства над этими людьми…

- Но ты не сделал это!

- Я хотел и сделал это. Я сделал то же, что и моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, что ни одно заклинание, что наложил на них, не является обязательным? Ты не можешь пытать их. Ты не можешь прикоснуться к ним. Ты не учишься на своих ошибках, Реддл, не так ли? - Страх Воландеморта мгновенно превратился в пламя ярости, он был возмущен тем, что Гарри использовал его имя, и еще больше тем, что он сделал это в присутствии сотен свидетелей. Он ненавидел все, что связывало его с не волшебным миром и его отцом. Я почувствовал, что мои глаза увеличились, когда обнаружил, что он убил того человека.

- Ты смеешь…

- Да, я смею, - перебил Гарри. – Я знаю то, о чем ты и не догадываешься, Том Реддл. Я знаю много важных вещей, о которых ты не знаешь. Хочешь услышать некоторые из них, прежде чем ты сделаешь еще одну большую ошибку?

Воландеморт усмехнулся, дразня своего противника тем, что Дамблдор был настолько глуп, ставил любовь выше наисильнейшей магии. Ярость захлестнула его снова, когда Гарри сообщил ему, что считает, что владеет магией и более мощным оружием, чем что-либо принадлежащее Воландеморту.

Эффективная прокламация начала спор двух относительно Дара Смерти, где Гарри раскрыл окончательный план Дамблдора и истинную природу Северуса Снейпа.

Не зависимо от этого, - рассуждал Воландеморт, откровения Гарри были не более чем открытием двуличия Снейпа, - Снейп мертв. Работал он на Дамблдора или нет сейчас неважно. Он ушел, а я хозяин Древней палочки.

- Дамблдор пытался держать палочку подальше от меня, - фыркнул он. – Он хотел, чтобы Снейп стал истинным хозяином палочки! Но я опередил тебя, мальчишка, я добрался до палочки раньше, чем ты получил ее в руки, я докопался до правды раньше, чем ты ухватился. Я убил Северуса Снейпа три часа назад, и Древняя палочка, Дар Смерти, Жезл Судьбы по-настоящему принадлежит мне! Последний план Дамблдора пошел не так, Гарри Поттер!

- Да, то так, - сказал Гарри. – Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься убить меня, я советую тебе подумать, что ты совершил…

Подумать и испытать некоторые угрызения совести, Реддл…

- Зачем?

- Это твой последний шанс, - продолжил Гарри. – Это все, что у тебя осталось… Я видел, что будет с тобой в противном случае… - Его мысли заполнились воспоминаниями о содранной коже и голом младенце. Он лежал на полу неизвестного зала, всхлипывая от страха, свернувшись в позе эмбриона. – Будь мужчиной… попробуй… испытай угрызения совести…

- Ты смеешь…

- Да, я смею, - перебил Гарри снова, - потому что последний план Дамблдора не сработал против меня. Он сработал против тебя, Реддл.

- Эта палочка по-прежнему не работает должным образом для тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был истинным хозяином Древней палочки. Он никогда не одерживал победу над Дамблдором.

Воландеморт пытался спорить, но Гарри оборвал его своей решимостью, чтобы указать ему на еще большую ошибку. Он сообщил, что план Дамблдора оставил того непобежденным, для Снейпа убийство директора было бы приказом, и, следовательно, мощь Древней палочки умерла бы с ним.

Но я забрал ее: я забрал ее против воли Дамблдора. Ее сила теперь моя!

Воландеморт прислушался к своим мыслям, которые в свою очередь направили волну разочарования в противника.

- Разве ты не слушал Олливандера? Палочка выбирает хозяина… Древняя палочка признала нового хозяина до смерти Дамблдора, кого-то, кто даже не взял ее в руки, новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, не осознавая то, что именно он сделал, или то, что самая опасная палочка в мире отдала ему свою преданность…

Ложь! Снейп убил Дамблдора. Другие подтвердили это! Они были свидетелями его смерти!

- Истинным хозяином Древней палочки был Драко Малфой.

Три отдельных вздоха уловили мои уши. Один издал Драко, чьи мысли были в раздрае. Я ожидал найти сожаление в его мыслях, но все, что смог обнаружить, было полным шоком и парализующим страхом. Он вспомнил, что разоружил своего прежнего Директора школы, и понял, что его действия приведут к той же участи, что и Снейпа. Второй вздох сделала женщина с его стороны, чьи мысли были зеркальным отражением мыслей Драко.

Только не мой сын! Он убьет его обязательно! Он собирается убить моего сына!

Третий вздох издала Гермиона. Ее глаза увеличились, и взгляд переместился с оружия в руках Гарри к мальчику из Слизерина, который в настоящее время находился в крепких объятиях своей отчаявшейся матери, и, наконец, вернулся к Палочке.

Он взял ее! Он взял ее в Малфой Меноре. Он хозяин палочек Драко!

И вдруг Гермиона оказалась на одной волне с Гарри. Она поняла, куда вел разговор, как и я; мой взгляд прилип к палочке из красного дерева, которую Белла выиграла у Пожирателя смерти. Я снова коротко посмотрел на Гермиону, и ее глаза, казалось, сверкнули, когда она посмотрела в направлении центра зала, дыхание ее ускорилось от силы восторга и надежды, прежде чем я переместил свой взор к кружившейся паре.