Хранилище сов (СИ) - Страница 18

Драко смотрел на него растерянным взглядом. Не найдя, что сказать, он только тихо выдохнул:

— Гарри… не надо…

Звук собственного имени словно сорвал последние тормоза, и Гарри, не в силах сдержаться, разрываемый чем-то таким нежным и колким, продолжал говорить, и в то же время водил пальцами по его лицу, по скулам, по губам, почти не осознавая этого. Нетерпеливо трогал самыми кончиками приоткрывшиеся от удивления губы, вначале вел одним — большим по нижней губе, — потом все сильнее и больше, всеми пятью, по маленькой ямке над верхней губой, по крыльям носа, изучая щеки и скулы, сминая холодную фарфоровую хрупкость своим напором, то нежно, то надавливая с силой — сам не понимая, чего хочет больше — то ли сделать больно, то ли приласкать, потому что удерживать чувства в груди больше не было сил.

— Ты… — шептал он, прижимаясь к нему всем телом. — Ты просто измучил меня. Своей ненавистью. Своей любовью. Ты измучил меня собой. Ты понимаешь это? Малфой? И теперь у меня больше нет сил жить без тебя. У меня просто нет сил! Будь со мной. Будь моим. Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? — Гарри снова ласково провел большим пальцем по ровным губам, и Малфой неожиданно, приоткрыв рот, впустил его внутрь. Палец погрузился во влажный жар, и Гарри, чувствуя, как по подушечке прошелся горячий язык, судорожно втянул в себя воздух и испуганно отдернул руку:

— Черт тебя побери, Драко, что же ты делаешь… — еле слышно выдохнул он, обхватывая его лицо обеими ладонями и притягивая к себе на расстояние поцелуя, но так и не касаясь его губами.

Оба тяжело дышали, умирая от возбуждения, но продолжали играть друг с другом, не собираясь сдаваться, робея и одинаково наслаждаясь этой игрой. Почти не осознавая, что делают, они соприкасались телами в попытке быть ближе, словно невзначай терлись друг о друга, грудью, бедрами, пахом, еле подавляя стоны желания.

— Ты… боишься? — задыхаясь, шептал ему Драко. — Национальный герой, Золотой мальчик, которого хотят миллионы? Ты боишься меня?

Гарри молча кивнул и, болезненно скривившись от неутоленного желания, с видимым трудом отодвинулся от него, словно разрывая связавшие их плотные нити.

Драко, возбужденный, непонимающий, смотрел на него мутными глазами и жадно дышал.

— Я никакой не герой, и ты это знаешь, — тихо сказал Гарри, пытаясь совладать с возбуждением. — И сердце мое не из золота и рубинов, а из обычной плоти и крови. Это была всего лишь сказка, Малфой. Красивая сказка. А я самый обычный. Я боюсь, что разочарую тебя. Я боюсь, что ты однажды поймешь, что я — это вовсе не то, что ты хо…

Малфоевское лицо прояснилось.

— Придурок, — резко перебил он Поттера, рванул его на себя, прижался губами к его губам и замер, будто давая привыкнуть. Сердце у Гарри гулко стучало от его запаха, от его силы, от его близости.

— Все еще страшно? — спросил Драко тихим шепотом, чуть отстраняясь. — Тогда я подожду, Поттер. Я подожду, сколько нужно. Я привык тебя ждать.

Гарри жадно смотрел на него: малфоевские глаза потемнели, а в радужке и в зрачках светилось что-то мрачное и призывное, как Манящие чары, что-то такое, отчего Гарри просто сходил с ума. Он не знал такого Малфоя. Не знал никогда, поэтому смотрел на него словно впервые. Малфоевские волосы трепал сильный ветер, светлым шлейфом на фоне темной реки, а в серых глазах сильней чем бурлящие волны, плескалось мучительное желание. И все его лицо было сейчас таким одурманенным, таким открытым и уязвимым, что Гарри почувствовал, как что-то, могучее, древнее, сильное, захлестывает, накрывает его, смывая все окружающее, и с ним остается один Малфой, заслоняя собой весь мир.

— Н-нет, — невнятно выдохнул Гарри, рванувшись к нему. — Не смей меня больше ждать, Малфой. Ты дождался.

Отчаянно прижавшись к его губам, Гарри почувствовал, как Драко ему отвечает, пытаясь приоткрыть его рот. Больше не сомневаясь, Гарри раскрылся ему навстречу, и наконец-то поцелуй — настоящий, желанный, порывистый, словно склеил их двоих окончательно, не давая возможности кому-то уйти. Прорываясь в жар его рта, глубже, как можно глубже, Гарри увязал в ощущениях, просто захлебывался в своей любви. И, тут же, сдаваясь под его страстным напором, впускал его внутрь, стараясь раскрыться под ним как можно шире, умирая от желания отдать ему все, что он только попросит.

Гарри уже почти не понимал, где они и что с ними творится, он знал и хотел знать одно: что Драко целовал его так жадно, так глубоко и так исступленно прижимал Гарри к себе, что буквально топил его в силе желания. Драко стонал, и Гарри пил с его губ эти стоны, вбирал в себя его наслаждение, блуждал руками по тонкому телу и умирал, умирал от любви.

Мантии путались в ногах и мешали получить Малфоя больше и ближе. Рыкнув от нетерпения, Гарри резко откинул назад свою мантию, раздвинул обе его полы, с какой-то болезненной злостью отбрасывая все ненужные тряпки, и наконец, дернул его бедра к себе, прижимаясь к нему своим пахом и начиная судорожно и жадно тереться, пытаясь хоть немного унять возбуждение. Но вместо этого стало еще горячей. Драко впаивался в него с дикой страстью, с его губ то и дело срывалось “Гарри… Гарри…”, и Гарри, млея от этого, снова и снова шептал Драко в ответ его имя, вызывая тихие стоны.

— Поттер… постой… погоди… я же сейчас… Гарри, я не могу…

Гарри чуть отстранился и, с трудом сфокусировав взгляд, посмотрел в его глаза — безумные, шалые, одуревшие от желания

— Драко, что?

— Я… больше не выдержу.

Мотнув головой, Гарри снова рванул его на себя и, поцеловав его жадно и крепко, услышал, как Драко в очередной раз мучительно простонал: “Поттер… я не могу больше… Гарри!”, резко дернул к себе тонкое тело, отчаянно прижимая его пах к своему, и, не выдержав, вскрикнул и тоже кончил сильно и мощно, с наслаждением ощущая ответные судорожные толчки.

— …Не верю, что от одного поцелуя… Мы идиоты…

Гарри вяло скосил на него глаза, не понимая, откуда у Малфоя остались силы, чтобы болтать? У самого Гарри ноги были как ватные, а по телу разливалась воздушная легкость. Обессилевший Драко, тяжело дыша, ворчал, уткнувшись ему в плечо, и Гарри прислонился к его макушке щекой, обнимая его, прижимая к себе всем телом. Зная, что теперь с Малфоя станется и убежать, Гарри крепко вцеплялся в него, не давая ни малейшего шанса уйти.

— Поттер, задушишь, пусти.

Гарри усмехнулся. Пришел в себя, и Гарри снова стал для него по-прежнему “Поттер”. Вредный хорек.

— Не отпущу, пока не согласишься выйти за меня, — он улыбнулся, ощущая щекой шелковистые волосы.

Малфой шевельнулся, впрочем, не делая попытки выбраться из объятий.

— Дай хоть очищающие наложу, — фыркнул он. — Или так и будешь делать мне предложение в мокрых штанах?

— Зато будет, что вспомнить, — Гарри любовно прихватил губами белые прядки. — Не дам тебе сбежать, Малфой. Даже не думай, — пригрозил он, становясь серьезным. — Пока не ответишь мне “да”.

— А ты не слишком самонадеян? Может, я не хочу за тебя выходить? — Драко поднял порозовевшее после оргазма лицо и, нахмурившись, посмотрел на него.

— Теперь ты меня не обманешь. Это красноречивее всяких слов, — Гарри неожиданно положил руку на его мокрый пах, и Драко резко дернулся, ускользая.

— Ты придурок… Ничего ты не понимаешь, — почти выкрикнул он с досадой, накладывая на себя Очищающее, а заодно и на Поттера. — Секс — это просто секс, Поттер, а брак — это…

— Ну и что же это такое, Малфой? — Гарри сердито смотрел ему в лицо.

— Это навсегда, — тихо ответил Малфой. — И я должен быть уверен, что ты меня любишь.

Гарри насмешливо смотрел на него, пытаясь спрятать обиду.

— Все еще во мне сомневаешься?

Драко недоверчиво взглянул на него:

— Еще вчера ты вообще обо мне не думал. С чего я должен перестать сомневаться? От того, что ты со мной кончил как ненормальный?

Гарри смутился от прямоты и циничности формулировки.

— Да, хотя бы от этого, — резко ответил он. — Потому что если у тебя уже сто раз и было что-то подобное, то у меня… — он смутился еще больше, но все же добавил с упрямым вызовом: — У меня это все в первый раз.