Храбрость - Страница 62

Почему тебе страшно отбросить идею Бога? Несомненно, идея Бога в каком-то смысле не дает тебе бояться. В тот момент, когда ты ее отбрасываешь, тебе становится страшно. Это своего рода психологическая защита, вот что это такое.

Ребенок обязательно боится. В материнском чреве он не боится. Я не слышал ни об одном ребенке в материнском чреве, который думал бы о том, чтобы ходить в синагогу, церковь или читать Библию, Коран или Гиту; он не беспокоится даже о том, есть Бог или нет. Я не могу представить себе ребенка в материнском чреве, который каким-то образом интересовался бы Богом, дьяволом, раем, адом. Зачем? Он уже в раю. Все не может быть лучше, чем уже есть.

Он совершенно защищен в теплом, уютном доме, плавая в веществе, которое для него питательно. И ты будешь удивлен – в эти девять месяцев ребенок относительно своих размеров растет больше, чем вырастет за девяносто лет. За девять месяцев он совершает такое долгое путешествие; из почти что ничего он становится существом. За девять месяцев он проходит через миллионы стадий эволюции, с самого первого существа до нынешнего времени. Он проходит через все стадии.

И жизнь абсолютно безопасна: не нужно никакой работы, нет никакого страха голода, нужды; все выполняется материнским телом. В эти девять месяцев в утробе матери в такой абсолютной безопасности жизнь ребенка не создает проблем, которые заставили бы его создать ваши так называемые религии.

Когда ребенок выходит из материнской утробы, первое, что с ним происходит, это страх.

Это очевидно. Его дом потерян, его безопасность утрачена. Его тепло, его окружение, все, что он считал своим миром, совершенно утрачено, и он выброшен в незнакомый странный мир, о котором он ничего не знает. Он должен начать дышать сам.

Ребенку требуется несколько секунд, чтобы осознать тот факт, что теперь он должен дышать сам – дыхание матери больше не поможет. Просто чтобы привести его в чувство, доктор переворачивает его вверх ногами и изо всех сил бьет по заднице... Какое начало! Какое приветствие!

И как раз из-за этого удара он начинает дышать. Ты никогда не замечал, что когда ты боишься, дыхание меняется? Если ты не замечал раньше, можешь наблюдать теперь. Каждый раз, когда ты испуган, твое дыхание немедленно меняется. А когда ты расслаблен, когда ты как дома, когда ты ничего не боишься, ты найдешь, что твое дыхание приходит в гармонию, в глубокое созвучие, становится более и более молчаливым. В глубокой медитации иногда случается, что ты чувствуешь, будто твое дыхание остановилось. Оно не остановилось, но почти остановилось.

Начало для ребенка – это страх перед всем и вся. Девять месяцев он был в темноте, а в современной больнице, где он рождается, его окружают сверкающие лампы дневного света. Для его глаз, для хрусталиков его глаз, которые никогда раньше не видели даже света свечи, это слишком ярко. Это шок для его глаз.

И доктор не ждет и нескольких секунд – он перерезает пуповину, которая все еще соединяет ребенка с матерью, последнюю надежду на безопасность... такое крошечное существо. И ты прекрасно знаешь, что никто более не беспомощен, чем человеческий ребенок, ни один другой ребенок во всем существовании.

Именно поэтому лошади не изобретали гипотезы Бога. Слоны не додумались до идеи Бога; не было необходимости. Слоненок немедленно начинает ходить, оглядываться, исследовать мир. Он не беспомощен, как человеческий ребенок. Фактически, от беспомощности человеческого ребенка зависит так много, что ты, может быть, удивишься: ваша семья, ваше общество, ваша культура, ваша религия, ваша философия – все зависит от беспомощности человеческого ребенка.

У животных семьи не существует по той простой причине, что ребенку не нужны родители. Человеку пришлось выработать определенную систему. Отец и мать должны ухаживать за ребенком. Это исходный результат их любовного романа; это их действие. Теперь, если человеческого ребенка бросить одного, как делает столько животных, нельзя себе представить, что бы он выжил: невозможно! Как он найдешь пищу? У кого он попросит? Что он попросит?

Может быть, он приходит слишком рано? Есть некоторые биологи, которые считают, что человеческий ребенок рождается преждевременно – девяти месяцев недостаточно, – потому что он приходит таким беспомощным. Но человеческое тело устроено так, что мать не может носить ребенка дольше девяти месяцев, иначе она умрет, и ее смерть будет смертью и для ребенка.

Было подсчитано, что если бы ребенок мог прожить в материнском чреве хотя бы три года, может быть, не было бы необходимости в матери, отце и семье, в обществе и культуре, в Боге и священнике. Но ребенок не может выжить три года в материнском чреве. Эта странная биологическая ситуация повлияла на все человеческое поведение, мышление, структуру семьи, общества; это послужило причиной этого страха.

Первый опыт ребенка – это страх, последний опыт человека – тоже страх.

Рождение это своего рода смерть; ты должен помнить, что смотреть надо с точки зрения ребенка. Он жил в определенном мире, который был абсолютно удовлетворителен. Он ни в чем не нуждался, он ничего больше не хотел. Он просто наслаждался бытием, наслаждался ростом – тогда, внезапно, его выбросили наружу.

Для ребенка этот опыт – переживание смерти: смерть всего его мира, его безопасности, его уютного дома. Ученые говорят, что мы еще не смогли создать дом настолько уютный, как утроба матери. Мы пытались – все дома это только попытки создать уютный дом.

Мы пытались создать водяные постели, чтобы дать то же самое чувство. У нас есть горячие ванны; лежа в них, ты можешь пережить немного ощущения ребенка. Те, кто знает, как принимать действительно горячую ванну, кладут в нее немного соли, потому что материнская утроба очень соленая – в ней точно столько же соли, сколько в морской воде. Но долго ли ты можешь пролежать в ванне? У нас есть изоляционные камеры, которые на самом деле не что иное, как поиск той же самой утраченной утробы.

Зигмунд Фрейд не просветленный человек – фактически, он немного помешанный, но иногда даже кукушки поют прекрасные песни. Иногда у него встречаются осмысленные идеи. Например, он считает, что мужчина, занимающийся любовью с женщиной, делает не что иное, как пытается снова войти в матку. Может быть, в этом что-то есть. Этот человек сумасшедший, идея кажется притянутой за уши, но даже если такой человек как Зигмунд Фрейд сумасшедший, к нему стоит внимательно прислушаться.