Хозяин зеркал - Страница 15

Кей покрутил пальцами и неопределенно улыбнулся. Господин W смотрел мрачно:

– Ну?.. Ну, колись уже. Я же тебя знаю – ты просто так никогда ничего не делаешь. Сколько он тебе скинул?

Улыбка Кея стала шире:

– Ненасытный Господин F претендовал на контрольный пакет, но после вашего… гм, свидания согласился на десять процентов.

– P?

– Наш друг Мор получит шесть и место в правлении.

Музыкант-любитель угрюмо тряхнул головой. Волосы, уже не настолько длинные, как у Господина W, но еще и не короткий ежик Госпожи W, хлестнули его по ушам.

– Господин P готовит какую-то пакость, ты в курсе? Он никогда бы не согласился на шесть, если бы не знал твердо, какую выгоду с этого поимеет. Так что ты поосторожней…

– Да ты, никак, беспокоишься за меня? – хмыкнул Кей. – Вот новость.

– Беспокоюсь, ага. Потому что ты мне нравишься. Я все же надеюсь переманить тебя у старой стервы. Клянусь, когда придет время и Хозяин воплотится во мне, ты не пожалеешь…

– Откуда такая уверенность, что именно в тебе он воплотится?

Господин W нахмурился, словно ответ представлялся ему очевидным и он не понимал, как такая простая вещь не доходит до Кея.

– Потому что так и будет. Смотри.

Он подхватил со столика тюбик с помадой и вывел на зеркале жирную красную букву W. Срединная часть буквы заметно выступала вверх над более скромными боковинками. Потом Господин W стер черточки, соединяющие вершины стилизованной W, оставив лишь красные точки по углам. Точки образовали пентаграмму, в которую Господин W одним быстрым движением вписал звезду.

– Символ Хозяина, – сказал Господин W, удовлетворенно бросая помаду на пол. – Я это вижу. Ты видишь. Они… тоже видят. Поэтому и терпеть меня не могут. Ну посуди сам – неужели Хозяин стал бы воплощаться в куске тухлого сала? Или в гнойной язве? Нет, я…

– Перевернутая, – тихо сказал Кей.

– Что?

– Звезда должна быть перевернутая. Зря ты только зеркало испоганил.

Господин W склонил голову к плечу. Некоторое время он любовался собеседником без всякого выражения, а затем расплылся в улыбке:

– Ничего, это мое личное зеркало. Сам испоганю, сам вытру. – Подхватив маску Непрошеного Гостя, артист ловко стер помаду страусиными перьями. Хмыкнув, отшвырнул испорченный реквизит и обернулся к Кею: – Как я погляжу, тебя на мякине не проведешь. Ладно. Допустим. Мы не знаем, кого он выберет. Да это и не важно. Все равно твоей Королеве конец, зря она трепыхается. А ты будь умным мальчиком, Кей. На кой тебе сдалась эта ледяная сука?

– А она мне нравится, – невозмутимо ответил юноша.

– Врешь. Никому она не нравится, – раздраженно перебил его Господин W. – Как может нравиться сосулька, да еще и состоящая из чистой серной кислоты? Я ж тебя, Кей, насквозь вижу. Ты на ее место метишь. Надеешься выжившую из ума тварь скинуть, а сам – хлоп на холодненький трон мягонькой попкой. Только, знаешь, не ты первый такой умный. Видел статуи, которые садик твоей чудной крали украшают?

– Видел.

– А ты присмотрись получше. Все – такие же, как ты, птенчики. Любители кофе со льдом. Ну и сами стали – лед.

Кей откинулся в кресле и с улыбкой уставился на Господина W. Но голубые глаза юноши были серьезны. Они, как и всегда, ночью и днем, независимо от того, на кого устремлял взгляд их хозяин, смотрели холодно и внимательно.

– Война… – начал Кей, и Господин W вздрогнул.

Когда кто-то называл Господина W вот так, запросто, он испытывал те же чувства, что испытывает человек, с которого на публике сорвали маску. Да, Господин W не любил масок. Но одно дело – самому, картинно раскланявшись, снять маску, другое – когда кто-то бесцеремонно ее сдергивает.

– Что? – прорычал Господин W, некрасиво оскалившись.

Кей задрал бровь и безмятежно закончил фразу:

– Тебе надо выпить. Ты, кажется, все еще на нервах после спектакля. Я же знаю – у тебя страх перед публикой.

Господин W, ожидавший вызова или удара, ошеломленно тряхнул головой. Не понимал он этого Кея. Да и никто не понимал.

– Ну… да. Есть такое дело, – неуверенно буркнул Господин W.

Кей запустил руку в карман висевшего на спинке кресла плаща и извлек плоскую фляжку. Тряхнул ее – во фляжке задорно булькнуло – и перекинул Господину W. Тот ловко поймал флягу в полете и, свинтив крышку, опрокинул в горло. Хорошенько глотнул и закашлялся. На глазах его выступили слезы. Схватившись за шею, Господин W выдавил:

– Во имя Аримана, Кей, что это за дрянь?

– Настой из шкуры ледяных кротов. Крепкая штука, надо привыкнуть.

Господин W покачал головой и сделал еще один осторожный глоток. Ухнул, выдохнул. Опустив взгляд, он обнаружил перед носом какие-то бумаги.

– Это что?

– Контракт на владение землей и заводом. И разрешение лично мне на приобретение недвижимости в пределах городской черты. Надоело, понимаешь ли, мотаться по гостиницам. Захотелось домашнего уюта.

Господин W всмотрелся в мелкую печать контракта и хмыкнул:

– И почему я должен это подписать? F ты накормил и рассмешил, P дал место в правлении. А мне что? Кроме застуженных почек?

– А тебе я принес подарок. – Кей потянулся за коробкой и легко откинул крышку.

Там, где обычно покоятся гордые лилии, кудрявые пионы или стройные гладиолусы, поблескивала новенькая снайперская винтовка с красивым ореховым прикладом. Господин W шумно сглотнул и потянулся к винтовке с видом ребенка, которого поманили леденцом. Кей наблюдал за ним с легкой улыбкой. Господин W любовно принял винтовку в руки, пробежался пальцами по стволу, передернул затвор…

– А это что за штука?

– Это, мой милый, оптический прицел. Изобретение нашего гения. Помнишь, я тебе говорил? Прирожденный химик, оптик и инженер. Собственно, он стоит за разработкой технологии, которую мы сейчас будем обкатывать на «Звезде». Доктор Бенджамен Клайв Иенс. Положи на минуту эту игрушку и подпиши контракт. И я подарю Иенса тебе.

Когда веселая парочка уже покидала гримерную, Кей обернулся и кинул долгий изучающий взгляд на зеркало, все еще покрытое красными разводами.

– На что ты там пялишься? – немедленно насторожился Господин W.

– На отражение твоей задницы, – невозмутимо ответил Кей. – Кстати, а почему именно это зеркало?

Его приятель хихикнул:

– А оно такое… необычное. Троллья работка, видать. Все в нем выглядят старыми уродами, лишь я один – как огурчик. А что?

– Да так, – пробормотал поверенный Королевы. – Ничего.

Доктор Бенджамен Клайв Иенс, он же просто доктор Иенс, молодой человек в клетчатом пальто и с рыжей бородкой, сидел в королевской ложе и послушно мерз. Он и не подозревал, что на спектакль его пригласили в качестве подарка исполнителю главной партии. Доктор Иенс вообще отличался недостатком проницательности и той милой житейской наивностью, которую так ищут и которой так восхищаются в ученых молоденькие девушки, но которая безумно раздражает старых и сварливых жен. У Иенса, по счастью, жены еще не было. Зато была подруга. Как раз о ней сейчас и зашел разговор.

Для выхода на публику Господин W – впрочем, уже изрядно перешедший в состояние Госпожи W, ставший на голову ниже Кея и любовно взявший юношу под локоток – прихватил из гримерной маску и щеголял в боевом уборе воинов сатсу, вплоть до карминовых полос, идущих от носа к подбородку, и хвостовых перьев грифа. Глаза его поблескивали из-под маски, как две спелые вишенки. С плеча свисала на ремне полюбившаяся ему винтовка. Заметно было, что Господину W не терпится испытать ее в деле. Кому-то из поздних прохожих нынче несдобровать.

Кей прислонился к перилам ложи и поддерживал беседу.

– Представляете, W, добрый доктор так и не удосужился познакомить нас со своей невестой. А ведь она должна быть прелестнейшим цветком…

– Н-не знал, что вы, К-кей, и-интересуетесь девушками, – буркнул Иенс, покосившись на веселящегося Господина W. Сказал и тут же смутился. – Я им-мею в виду – об-бычными д-девушками.