Хозяин ночи - Страница 6

Уже накушалась.

Спасибо.

Почему-то после штампа в паспорте сильный пол перевоплощается в амебу без знания, как подогреть суп, где лежат документы и чистые носки, но с тягой к близкому знакомству с твоими подругами.

Хватит!

Единственный мужчина, который проникнет в мою постель, в мой дом и в мое сердце, – это Серканчик. Верный и настоящий.

К клубу я подъехала без десяти двенадцать. В свете дня темное стеклянное здание смотрелось еще более странно. Как портал в место греха. Вот ты гуляешь по исторической части города, любуешься спокойной водной гладью – и среди этого “Ночь”. Клуб определенно манил. Обещал то, о чем ты стесняешься говорить вслух.

Я вздрогнула от стука в автомобильное стекло.

Немиров возвышался у моей двери, показывая жестом, чтобы я выходила. Я коротко кивнула, сделала вид, что мне нужно еще пару минут, собрала документы, проверила, не потекла ли помада, и только потом вышла на зной.

– Добрый день, Давид Романович, – здороваюсь я, в этот раз избегаярукопожатия.

– Доброе день, Рада, – ответил он. – Вы удивительно пунктуальны.

– Это моя работа, – я сделала шаг в надежде, что мужчина отступит и даст мне немного пространства. – Пройдемте внутрь или можем подписать здесь.

Он понимал, какое влияние на меня оказывает. И наслаждался своей силой.

– Безусловно внутрь.

Немиров наконец разворачивается, а я иду следом, торопливо перебирая ногами и стараясь успеть за размашистым мужским шагом. Так и хочется крикнуть в спину: “Можно чуть помедленнее?!”

Он открывает передо мной дверь, ждет, когда я войду в прохладу и полумрак. В зале вновь никого. Слышны наши шаги и шелест вентиляции.

– В кабинет, – говорит он, первым поднимаясь по лестнице.

– Кажется, мы уже это проходили, – ответила я, следуя за мужской спиной, обтянутой светлой тканью рубашки. Невозможно не смотреть на то, как движутся мышцы при каждом шаге и наклоне торса.

– Ну да, – он обернулся с улыбкой на губах.

Если я думала, что Давид Романович смутится и предложит остаться в зале, я ошиблась. Стеснение и чувство дискомфорта – это не про него.

– Как скажете.

– А вот это мне нравится в женщинах.

– Что именно? – уточнила я безразлично.

– Покорность.

– Угу, – вылетело самой собой как констатация факта, что вчера я сделала правильный вывод – мудак.

– А ты не любишь подчиняться?

– Никто не любит подчиняться, – произнесла я, выдавливая из себя дежурную улыбку и смешок. Я пришла сюда за договором аренды. И без него не уйду. А что думает господин Немиров о жизни – не мое дело.

– Мне любят.

О боже, дай мне сил не закатывать глаза и не вздыхать.

– Значит, у вас талант руководителя, – ответила я, обойдя острый угол разговора.

Немиров оценил мои слова нахальным взглядом.

– Прошу, – распахнул дверь.

– Спасибо, – поблагодарила я, набирая в легкие воздух и переступая порог кабинета. Вновь.

– Присаживайся, – мужчина указал мне на одно из кресел.

– Спасибо, – вновь поблагодарила я, внимательно осматривая поверхность, перед тем как опуститься.

– Что-то не так? – поинтересовался Немиров, вальяжно развалившись в кожаном кресле и закинув ноги на угол стола.

– Показалось.

– И что же показалось?

Он покачивал ботинком.

– Светлые женские волосы. Пучок прям. Так бывает, когда мастер по наращиванию с руками из странного места.

– Из жопы?

– Из нее самой.

Давид Романович довольно хмыкнул.

– Как интересно у нас складывается разговор.

– Очень увлекательно, – произнесла я, присаживаясь и протягивая папку с документами.

– А что у вас с лицом, Р-р-рада?

– Знаете, я вот только сейчас поняла, что очень брезгливая. Как часто вам протирают стол с дезинфицирующим средством?

– После каждой блондинки, – ответил он, забирая папку и кладя перед собой.

Как же мне хотелось отпустить колкий комментарий. Очень! Сдерживала только мысль о новой мебели для спальни. Молчание – небольшая плата за двуспальную кровать из натурального дерева, комод, кресло и столик для косметики.

– Внутри стандартный договор. Думаю, вы с такими сталкивались и не раз. На второй странице прописаны наши с вами договоренности. Все максимально прозрачно.

– Угу, – мужчина скинул ноги, придвинулся к столу и принялся за изучение. Он покачивал головой, пробегая глазами по пунктам. Мне оставалось только ждать. Первые несколько минут я осматривала кабинет. Мужской, лаконичный. Под стать хозяину. Следующие – мой взгляд невольно переместился на Немирова. Как же он любил себя. Ухоженный мужчина всегда привлекателен. Аккуратная стрижка, идеально подобранная одежда, две серьги в левом ухе, что совершенно не делали его… женственным или странным, черно-красные рисунки, покрывающие кожу мощной шеи.

– Ты из тех, кто интересуется, что будет со всем этим в старости? – он оттянул ворот рубашки, демонстрируя, как ветви с шипами спускаются по груди.

– Нет. Я спокойно отношусь к самовыражению. Ваше тело – ваше дело.

Он отвлекся от чтения, поднял на меня взгляд. Никогда не видела таких темных глаз. Не просто черных, а цвета бездны.

– А у тебя есть татуировки? – спросил он.

– Есть, – я зачем-то соврала.

– Да? Покажешь?

– Простите, Давид Романович, но нет.

– Неужели на интимном месте? – Немиров прямо кайфовал от себя и своих дурацких вопросов.

– На интимном, – согласилась я. – Бабочка.

Ну кто я такая, чтобы разбивать фантазию человека?..

– Вр-р-решь, – прорычал он, делая то, чего я не понимала.

Вот эти его вибрирующие звуки запускали по моему телу мурашки, заставляя подниматься волоски на теле. Это как находиться в непосредственной близости от хищника. Страшно и притягательно. Ты понимаешь, что одно неверное движение – и ты окажешься распластанная под его лапами. Но какая-то часть хочет сделать еще один шаг и сократить расстояние.

Я пожала плечами, сдвинулась к краю кресла и красиво закинула ногу на ногу.

– Возможно, и вру, – ответила я уклончиво.

В нашем деле никогда не мешала капелька флирта. Да даже если его и не было, мужчины часто принимали вежливое отношение за подкат.

– А еще играешь со мной.

– Не имею привычки играть с теми, кто сильнее меня.

– Хм, теперь неприкрыто льстишь. Как часто это работает? – он не дал мне ответить, закрыл папку и произнес: – Моим юристам нужно время, чтобы все изучить, – сказал он. – Я никогда не подписываю без консультации, Р-р-рада.

«Да как он это делает?!» – я растерла предплечья, боясь выдать себя.

– Конечно, без проблем. Когда мне подъехать?

– Сегодня в восемь.

– Сюда?

– Конечно, нет. Я не отдыхаю там, где работаю. Я приглашаю тебя на ужин, Р-р-рада. Знаешь новое заведение на проспекте? Тут недалеко.

– Да. Ирис. Мы работали с этим рестораном.

– Отлично. Значит, в восемь.

– Давид Романович…

– Хочешь напомнить о своих правилах?

– Да, – ответила я уверенно. – Хочу.

– Я их помню, Рада. А еще уверен, что ради меня ты их нарушишь, – Немиров улыбался, только вот его улыбка была похожа на звериный оскал. Хищный, бескомпромиссный. – Мне не отказывают, – он навалился на стол, не отводя взгляда от моего лица. – Р-р-рада, – пророкотал, облизав нижнюю губу, и меня словно накрыло огромной горячей волной.

Я не дышала. Не могла. Перед взором стояла картинка, которая никак не могла быть правдой. Не могла! Этого не было и не будет!

Я лежу в своей постели, раздета, кожа горит огнем, и сердце вот-вот выскочит. Я не одна. Чувствую, как чьи-то руки проводят по ребрам, сминают бедра.

– Р-р-рада, – говорит голос в моей голове.

Мои ноги закинуты на крепкие плечи, и я чувствую, как горячий язык вырисовывает узоры, заставляя выгибаться и кричать.

Я вижу лицо Немирова в моей больной фантазии или… воспоминании, он так же, как минуту назад, облизывает нижнюю губу.

– Моя вкусная девочка, – шепчет он.