Хозяин горы (СИ) - Страница 3

- Езжай скорее домой, помоги родителям собрать всё необходимое, и сразу же выезжайте. Времени у нас очень мало.

О том, что они могут не успеть, Бурый не хотел даже думать.

Эта девушка будет его.

По-хорошему или по-плохому.

Просто меньше всего ему хотелось убивать того парня. Не из жалости или добрых чувств.

Смерть такого человека не останется незамеченной к сожалению, а его близкие и друзья до конца жизни будут искать убийцу, чтобы отомстить.

Такой геморрой Бурому был не нужен.

Вопрос нужно было решить круто, быстро и сразу.

А еще желательно без крови.

Впрочем, если все таки придется убивать кого-то, Бурый был готов и к этому.

Что уж скрывать - он это любил.

Кровь будоражила его, заводила, пробуждала внутри того зверя, которого нельзя было отпускать. Его хищная сущность никогда не спала внутри и всегда хотела крови, боли, адреналина, не смотря на добрый нрав и улыбку на лице.

Никто из людей не мог бы подумать, что он не был человеком.

А был с рождения медведем.

Берсерком.

Булат молча смотрел на то, как его друг быстро и ловко раздевался и закидывал свои вещи на заднее сидение машины.

Он часто бегал голым по горам.

Да, вот такая странность была у его друга, но Булата это не смущало.

Он знал, что прежде чем говорить про кого-то другого - стоило сначала посмотреть на себя самого.

Вот сам Булат был слегка извращенцем в сексе.

А может даже не слегка.

Но, черт побери, у каждого были свои тараканы, и это ровным счетом ничего не значило.

Человека нужно было судить по его поступкам, и в этом плане Бурый был лучшим из тех мужчин, с которыми Булат общался.

А остальное его не касалось.

Пусть хоть на голове по потолку ходит.

Мужчина просто принимал друга таким, каким он был.

И не лез туда, куда его не просили.

- Лети домой и помогай родителям с калымом. Скоро я скажу адрес, куда вам ехать.

- Добро, братишка!

Бурый проводил взглядом большой черный джип, который рванул вперед, заурчав, словно зверюга, и почувствовал, как адреналин разносится по крови, опаляя, и выпуская его звериную сущность, которой всегда хотелось движения, битв, ярости, крови и секса.

К счастью, Булат свернул по извилистой горной дороге, а потому уже не увидел в зеркало заднего обзора, что на том месте, где минуту назад стоял его мощный обнаженный друг, неожиданно оказался такой же огромный и мощный медведь.

Бурый медведь с удивительными глазами цвета терпкого бодрящего кофе.

В Дагестане такие точно не водились отродясь.

И беда любому охотнику, кто этого медведя смог бы увидеть.

Потому что одолеть его было нельзя.

По крайней мере, точно не людям.

Медведь тут же рванул вперед, рыча от кайфа, который получал от своей мощи и движения.

Огромные широкие лапы легко взбирались по крутым горам и извилистым узким дорогам, улавливая каждый звук и движение вокруг на много километров.

Так же легко, как когда-то рассекали родную тайгу, где он родился и вырос.

В этом была его огненная страсть!

В движении без остановки, в эйфории от собственной силы и выносливости, которая была неподвластная и недоступна ни одному человеку, а только истинному берсерку, рожденному от матери-медведицы.

Мышцы медведя выпирали под густой плотной шерстью, пока он несся вперед за единственно целью, которая зажгла хищную душу настолько, что мужчина пошел бы на преступление.

Сейчас каждая секунду была на счету.

И он выжимал всю скорость и свою силу ради этого в какой-то момент превратившись просто в размытое пятно, оттого что двигался слишком быстро. Так, как было доступно только особенным созданиям с сильной чистой кровью.

Не зря ему дали имя Буран.

Внутри него всегда кружили бури, делая характер сложным и огненным, но всё же оставляя добрым и искренним.

Тот, кто знал Бурана хорошо, могли сказать, что он был отличным парнем - верным, честным, достойным.

Стоило только немного привыкнуть к бурному нраву истинного медведя, который крушил всё, что встало на его пути, если что-то шло не по его плану и задумке.

Впрочем, он всегда быстро отходил и мог становиться даже плюшевым.

А каким еще мог быть настоящий медведь?

И сейчас ярость уже кружила внутри его огромного мощного тела, готовая опасно вырваться наружу, если что-то пойдет не так.

Ох и плохо же будет, если он не успеет забрать девушку себе по-хорошему!

Тогда не избежать крови и смертей.

А это хищник в нем любил до нервной дрожи.

Не меньше, чем бурный секс и вкусную еду.

Буран точно знал в какое село поедет горе-жених, чтобы отыскать имама для свадебной церемонии никах (прим. от автора «никах» - в исламском семейном праве это брак, заключенный между мужчиной и женщиной) и поэтому несся сейчас туда, в буквальном смысле сбивая собой деревья, когда не успевал вовремя затормозить.

Вековые деревья валились, осыпая каменистую землю корой, и ломаясь на части, но медведю не было от этого совершено ничего. Только лишний адреналин расползался в крови всё сильнее и сильнее, подобный яду, похожему на опаляющую лаву.

Нет никаких преград у берсерка, ведомого свое целью.

Такого смогла бы остановить только смерть.

И это людям даже самым сильным и смелым нужна мощная машина и пара часов в пути, чтобы достичь желаемого, следуя по опасным каменистым горным дорогам, а берсерку достаточно своих мощных лап и пол часа бега на пределе своей скорости.

Буран мог бы бежать в таком беге еще сутки, если бы это было необходимо.

И с радостью сделал бы это, чтобы хорошенько размять мышцы, но ближайший горны аул уже показался в ущелье, куда медведь и стал ловко спускаться, чуть сбавив скорость.

Острые камни не ранили его прочную шкуру и кожу на лапах, когда хищник спустился вниз и притаился за домами, чтобы обнюхать всё и составить полную картину происходящего.

Нельзя было, чтобы его увидели в медвежьем обличии.

И желательно голым в облике человека тоже. Особенно женщины.

Прятать ему было нечего.

Напротив!

Тем, чем наградила Бурана природа и медвежья кровь - нужно было только гордиться и, так сказать, впечатлять окружающих. В любом другом месте он бы блистал без стеснения, но в этом краю это было неприемлемо и очень плохо.

А местные законы и обычаи Буран соблюдал безукоризненно, потому что здешних людей искренне уважал. Он ведь сам сюда пришел, сам выбрал это место, и люди его приняли без лишних вопросов, за что медведь был благодарен до конца своих медвежьих дней!

И как же хорошо, что дом имама был не в самом центре аула, куда пришлось бы добираться голым, а почти на самой окраине.

А еще он был дома без женщины.

Совсем один. Так было тоже проще.

Калитка была открыта, и Буран громко постучался, прежде чем нырнул вперед.

Пожилой мужчина сидел в своем маленьком ухоженном дворике с благоухающими розами и несколькими аккуратными грядками, где было что-то посажено, и спокойно пил чай.

Такие люди были особенными.

От них веяло добром и пониманием, стоило только оказаться рядом.

А еще глубоко запрятанной болью, которая калечила души, но раскрывала их по-особенному, делая отзывчивой к боли других людей.

Буран поспешно прикрыл «стыд» руками и виновато изогнул брови, пробасив:

- Я прошу прощения за свой вид, отец! В горах нашел раненного человека, отдал ему всё, что у меня было!

Можно был бы добавить «вплоть до трусов», но кажется это было уже лишним.

Старец не осуждал его. Он тут же поставил свою чашку и поспешно поднялся, чтобы направиться к высоченному мощному незнакомцу.

- Что там в горах случилось, сынок?

- Должно быть какой-то зверь напал. Тот человек совсем плох. Вряд ли дождется скорую. Я поэтому кинулся в ближайший аул за вами.

Старец всплеснул руками и расстроено покачал головой, пробормотав себе под нос молитву.