Хозяйка ворон и железный доктор (СИ) - Страница 3

– Простите, господа, ложная тревога, – расшаркался он перед ними.

– А с каких это пор вы решаете, кто будет работать в моем отеле? – достаточно громко спросила Кайла, чем обратила на себя внимание.

Рюдигер медленно повернулся, затем бросился обратно к перилам и уперся взглядом в новоприбывшую.

– Кайла? Как?! Как… ты?.. – его голос взлетел в тонкий фальцет, а пальцы судорожно сжали дерево.

– Давно не виделись, дядя, – невозмутимо поприветствовала Кайла, поправляя на носу очки.

Мужчина побледнел и в ужасе отшатнулся, а Рейн вдруг сообразил, что упырем назвали не его.

***

Кайла расположилась в мягком кресле рабочего кабинета отца с чашкой горячего чая, переслащенного и крепкого. Она чувствовала себя чужой в собственном доме. Здесь всё переменилось. Старинные канделябры сменились магическими шарами-светильниками, патефон в углу не играл вальс, а горестно молчал, и даже прислуга смотрела на нее с опаской.

Не так Кайла представляла себе возвращение. Нет, она, конечно, догадывалась, что мало кто обрадуется появлению законной хозяйки отеля, раз ее успели похоронить, а наследство поделить. Но неужели ни одной живой душе не было до нее дела?

– Значит, ты утверждаешь, что я умерла? – Она оторвала взгляд от пыльных дорожных ботинок, выглядывающих из-под длинной юбки, и посмотрела на сидящего напротив Беннета. Он постарел. Раньше в волосах были седые ниточки, а теперь он весь стал белый как лунь. И брюшко наметилось, хотя крепкое телосложение никуда не делось.

– Согласно свидетельству вашего мужа, вы были погребены под снежным обвалом в горах, неподалеку от охотничьего домика. Дом тоже завалило снегом, – объявил ей начальник охраны. Пистолетом он больше не угрожал и на своих парней прицыкнул, когда один заикнулся, что надо бы отвести тьенну в участок, а то мало ли, кто притворяется, артефакты по смене внешности нынче в моде. А стражи быстро бы распознали морок. – Вас пытались откопать до ночи, но снег не прекращался, вот и пришлось остановить поиски. Никто не смог бы выжить под лавиной целые сутки.

– Вот ведь незадача. Я исключение, – невесело усмехнулась Кайла.

– И это очень странно. Как вам удалось выжить?

Беннет подался вперед, сложив пальцы домиком. Между большим и указательным пальцем белой кляксой выделился старый шрам, полученный на службе: в детстве Кайла любила слушать его истории о приграничье, больше байки, чем правду. А сейчас собиралась рассказать свою.

– Немного везения, ночь в ледяной тюрьме и пара местных, дотащивших до своего дома. Они меня и выходили.

– Это чушь собачья! В тех местах не живут люди, – подал голос Рюдигер.

Дядя немного заикался от удивления, но больше не шарахался, когда Кайла поворачивалась в его сторону.

– Считаете, мне помогли медведи? У этих людей крохотное поселение на склоне, два-три дома, собственное хозяйство, козы. Они охотятся в горах, чтобы выжить. Я вернулась бы раньше, но пока не растаял снег, спускаться было опасно. Да и переломы заживали, – тут она поморщилась, позволив себе вытянуть ноги. Почти не лукавила. Сломанные кости ныли в дождливую погоду.

– Беннет, почему ты вообще слушаешь ее? Понятно же, перед нами самозванка! Козы? Охотники? Что еще она выдумает?! – не выдержал дядя и указал на дверь. – Выметайся отсюда! Как ты смеешь притворяться нашей кровиночкой? Да разве Кайла позволила бы себе подобные речи? Она была такой тихой, такой скромной…

– Во-первых, дядя, кровиночка я не ваша, бог миловал. – Кайле надоела показная вежливость. Дядя был мужем ее покойной тетки, приехал из самой столицы и упоминал об этом при каждом удобном случае. Провинция, что они могли знать? Он и при жизни тетушки не жаловал ее семью. – Во-вторых…

Она выразительно посмотрела на Рюдигера, отмечая и дорогую, явно на заказ шитую одежду, и цепочку золотых часов, выглядывающую из кармашка. Раньше он не мог позволить себе подобной роскоши.

– Что? – нервно спросил он, одергивая воротник.

– Горы меняют людей. Когда лежишь под снегом и понимаешь, что он вот-вот обрушится на тебя всей своей массой, много чего успеваешь передумать. Например, почему вы так настояли на нашей с Луисом поездке, а сами отговорились в тот день болезнью и остались дома, – почти ласково сказала Кайла, сохраняя на губах улыбку, хотя ее уже потряхивало от негодования. Выдержала паузу, пока дядя стремительно бледнел.

– Т-ты что, обвиняешь меня?! – Он вцепился в подлокотники кресла, трясясь от негодования.

– Нет, как я могу! В отличие от вас, я не собираюсь говорить бездоказательно, иначе приехала бы сюда не одна, а с детективом. – Кайла перестала улыбаться, отставила чашку в сторону и строго спросила: – Где Ильман?

Старый управляющий был единственным, кого Кайла действительно хотела увидеть. Самый преданный их семье человек, почти родной, рядом с ним она чувствовала бы себя спокойнее. Знала: Ильману точно можно доверять. Но помимо дяди в кабинете находились только бледный как мел портье – надо же, как он возмужал, а ведь был совсем мальчишкой! – стоящая навытяжку охрана и немногословный маг, тьен Гарт, который помог донести саквояж. Впечатлительную горничную отпустили на кухню, успокаивать нервы ромашковым чаем.

Глядя на мага, Кайла надеялась, что ошиблась – хотела бы ошибиться. Тот улыбающийся мужчина, которого она помнила, мало походил на этого сурового доктора. К тому же Гарт ни видом, ни словом не показал, что они знакомы. Фамилия, опять-таки, не такая уж редкая…

Его лицо было изувечено, особенно слева – металлическая щека мешала ему нормально разговаривать и будто превращала лицо в маску автоматона. Кайле хотелось приложить к ней ладонь, скрыть ее, чтобы подтвердить свою догадку или опровергнуть. Из-за этого гостя вся подготовка, холодная сосредоточенность и уверенность в себе трещали по швам! Если Гарт именно тот, о ком она думает, и если он узнает Кайлу, то об устроенном спектакле можно забыть!

Но маг не спешил с разоблачением. Стоял у окна и молча вглядывался в окружающий отель лес. Когда смеркалось, отсюда можно было видеть, как тьма поглощает лес, откусывая от него кусок за куском, пока не остается узкая дорожка деревьев вдоль реки.

Не хотелось втягивать доктора в свои дела, но Беннет попросил Гарта остаться до конца разбирательств. Гость не вызывал у начальника охраны доверия: то ли его пугали протезы, то ли военная выправка.

– Спрашиваешь об управляющем, а где твой муж, тебя не волнует? – с подозрением прищурился Рюдигер.

– Почему меня должно это волновать? – Кайла перевела взгляд на дядю. Она рассматривала мага непозволительно долго, не хватало еще, чтобы слуги восприняли ее внимание превратно. – В поезде соседки поделились новостью о певичке Наби из Хаврии, и тем, как Луис восхищен ее талантами. Подозреваю, они ужинают в «Большой утке» или наслаждаются спектаклем. – Она криво усмехнулась. О том, что господин Луис изменяет своей жене, не знал разве что слепой и глухой. – Так я повторюсь: где Ильман?

– Больше он здесь не живет, – с каким-то злорадством ответил Рюдигер. – Я взял на себя его обязанности. И, надо сказать, справляюсь с ними весьма неплохо.

– Как вас не стало… то есть, я хотел сказать, после того, как вы пропали, – тотчас поправился Беннет, решив пояснить сказанное, – тьен Ильман отошел от дел. Вы же помните, он не очень-то ладил с вашим мужем.

– Иначе говоря, Луис его уволил, – перевела Кайла это хождение вокруг да около.

– Старик возомнил, что может командовать! Ему просто указали его место, – развел руками Рюдигер.

– А где ваше место, дядя? Вашего имени даже нет в семейном реестре! – осадила его Кайла, с трудом подавив вспышку гнева. Она не представляла «Воронье гнездо» без Ильмана. Он знал об этом месте всё: сколько надо запасти дров на зиму, закупить продуктов, чтобы они не испортились, а постояльцы не остались голодными, как выдворить из номеров насекомых и окоротить не менее надоедливых гостей-охотников: именно охотники гостили в «Вороньем гнезде» чаще всего. Ильман и сам походил на умудренного жизнью ворона: вечно нахохлившегося, ворчливого, но мудрого. Теперь задабривай его, чтобы вернулся!