Хозяйка поместья проклятого Дознавателя (СИ) - Страница 36

Я только нечленораздельно промычать смогла, а старуха пояснила:

– Ты примечай, что где не так, будто лишнее или несуразицей глаз режет или прячется. Думаю, девочка за домом следит.

Я, разумеется, ничего такого не увидела, ну, улица и улица. Узкая, две кареты не факт, что разъедутся, мощеная булыжником, зато вдоль нее деревья растут и у жилых домов палисадники есть, а возле торговых лавочек вместо них лотки с товаром или скамейки. Вот к лавке бакалейщика мы и направились, раз уж из экипажа выйти пришлось. Сегодня по случаю представительской поездки кучер запряг нам что-то, больше всего похожее на карету. Во всяком случае, экипаж был вместительный, и пассажиров внутри, если они в окно не смотрят, было не видно.

Ратола со словами, что в карете ей дюже, как душно, и пока я тут покупаю мятных леденцов, она на скамеечке свежим воздухом подышит, устроилась в тенечке раскидистого дерева. Наверное, летом в его тени и правда удобно было прятаться от жары, а еще поболтать с соседками, пришедшими за покупками, или продавцом из лавки. Но сейчас листва уже облетела, и на скамейку падала причудливая ажурную тень от голых ветвей. Лоток рядом с входом стоял пустой, а радушный хозяин не зазывал покупателей. Да и прохожих на улице не сказать, что было много. Зато толстый ствол прекрасно защищал от холодного осеннего ветра, поэтому я купила бабке леденцов, взяла в лавке на вынос пару стаканчиков с горячим взваром и уселась рядом.

Так приятно было представлять, что я снова дома в парке, а у меня в руках стаканчик из “Кофе с собой”. Даже зажмурилась от удовольствия и запрокинула голову вверх, подставляя лицо последним лучам солнца. Не знаю, какая тут зима, и как я ее переживу, но все ведь пока неплохо складывается. Ну и что, что в руках не кофе, а за спиной не парк отдыха, зато рядом подруга, а за спиной…

А за спиной кто-то стоял!

Следя за причудливой игрой теней, я опустила глаза и увидела на земле тень человека, прячущегося за стволом дерева.

Тут уже я вцепилась в ладонь Ратолы и глазами показала ей на тень.

– Я же говорила, что ты ее найдешь, – сказала бабка, закидывая в рот леденец. – Элли, детка, Милайма сказала, что ты ждешь ее здесь. Она почувствовала твою магию. Если хочешь убедиться, что это так, ты можешь пойти за нами.

После этого старуха встала, подхватила меня под руку и потащила вперед, туда, куда уехала наша карета.

История, которую нам поведала Элли, была в чем-то ожидаемой.

Девчата, создавая свои щитовые чары и пряча их в безделушки, не думали, что рано или поздно это вскроется. До сих пор в пансионе царила довольно благожелательная атмосфера, и заслуга это была вовсе не штатного менталиста, просто дети подобрались спокойные, общительные и дружелюбные. Но потом стало все меняться.

Первый звоночек прозвенел, когда выпускники начали массово отказываться от уготованной им участи пойти учиться в нужное родителям место или выйти замуж за выбранного жениха. Родители возроптали на ненадлежащее воспитание детишек и стали грозить всевозможными проверками. Руководство не запаниковало, но на всякий случай стало готовиться к визиту чиновников. И обнаружило, что воспитанников у них как-то маловато. Провели рекламную кампанию, выпросили грант у короля и забрали под свое крыло детей из муниципального приюта-пансиона, содержание которого оплачивала корона. Новенькие церемониться со “старичками” не стали и начались конфликты.

Когда дело дошло до драк и мордобоя, окнчательно убедились, что штатный менталист с ситуацией не справляется. Стали искать причину и выяснили, что ментальные чары действуют не на всех и не в полной мере. А более пристальное расследование привело и к поделкам, распространенным в пансионе среди его старших воспитанников.

Когда Элли поняла, что взрослые узнали, что среди детей ходят неучтенные артефакты, она испугалась, что их накажут, и бросилась предупредить подруг. И не побоялась для этого сбежать из пансиона.

Но Одна уехала в Академию, а дом Милаймы стоял пустой. Тогда девушка притаилась в кустах в надежде, что подруга появиться. Про то, что та перебралась к дальней родне, Элли не знала.

– Ага, то есть тебя сейчас обратно в пансион отвезти? – спросила, выслушав историю.

Две подружки вцепились друг в друга, прижались, и уставились на меня так, будто я – злая ведьма и как минимум одну из них на костер собираюсь отправить.

– Что? – спросила двух воробьишек. – Элли ведь потеряли, наверное. И в пансионе, и родители волнуются.

– Нет у меня родителей, а в пансион я не вернусь, – нахохлилась храбрая пичужка. – Или снова сбегу.

– Так, вот только давай без угроз. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что за тебя кто-то несет ответственность и с них спросят за твою пропажу, – отрезала я. – И потом, что особенного в том, что вы делали артефакты? Можно подумать, это подсудное дело.

Глаза обеих наполнились слезами одновременно, и носами они хлюпнули синхронно. Вот же манипуляторши мелкие!

– А про третью свою подругу и не вспомнили, – укорила я, – а ей сейчас за вас троих отдуваться?

– Вильма в академию поступила, к ней никто не сунется, – сообщила Элли. – А про меня узнают, что я маг, сразу за старика какого-нибудь замуж отдадут. Тетка первая бросится искать, кому меня подороже продать.

Что за мир, что за нравы! Но я была непреклонна. Девица в юрисдикции пансиона, вот пусть там с ней и разбираются.

– Софи, девонька, – тронула меня за руку Ратола. – А я бы еще одну ученицу взяла.

– Баб Тола, ну ты-то должна понимать, ее же искать будут! Пансион, тетка, стража!

– И найдут, Софушка, непременно найдут. И хорошо, если живую и нетронутую, она же бродяжничать собралась. А когда найдут, то и про Милайму узнают. А оно нам надо?

– Что за глупости, ребенка же не будут допрашивать? И зачем бродяжничать? Есть родственники, они не позволят, – возразила я, впрочем без особой уверенности.

– Тетка платит за пансион, потому что так в завещании родители велели, иначе ей дом не достанется. На Академию она и медного грошика не даст, а узнает, что я маг, сразу мужа найдет и еще с него денег возьмет. Лучше на улице жить, – прояснила свою позицию девчушка-храбрая пичужка.

– Хорошо! Эту тоже заберем, но улаживать все с ее тетей и пансионом будете сами! – в сердцах бросила я.

Уладили.

От тетки Элли и Ратола вернулись быстро, довольные и с потрепанным чемоданчиком с вещами девочки.

– Пригрозила, что проклятие нашлю, – пояснила на мой удивленный взгляд бабка.

Ну вот, еще одной головной болью обзавелась! Зато Арику нянек больше будет. Да и маг в хозяйстве… Ну, вы знаете, да?

В ратуше сделали все на удивление быстро. Замерили уровень магии Ратолы, проверили ее документы, документы на детей и записали обеих девочек ученицами ведьмы. Сказали, что если она решит отправить их учиться в Академию, то графство готово компенсировать часть затрат, если Ратола, как опекун, позволит девочкам поработать на муниципалитет.

Нет, наверное, зря я плохо про местных чиновников думала, умеют же делать все, как положено. По дому ситуацию тоже прояснили – да, договор был, но семейная пара его расторгла, о чем есть запись в книге учета, и уехала в графство Короямс. Девочке они должны были отправить уведомление на адрес пансиона, где по мнению, чиновников она и проживала.

Ладно, дома разберемся, кому еще Милайма умудрилась фальшивые бумаги отправить. Всех ведь обманула, егоза! И подруга у нее похоже тоже девка ушлая… Ох, хапнем мы с ними горя. Если только не загрузить их так, чтоб не то что о дурном подумать, но и вздохнуть некогда было.

– Так что, девочки, значит, говорите, любите, умеете и практикуете артефакты мастерить? И готовы содержание свое делом отработать? Ну-ка, баб Тол, скомандуй там, чтоб в лавку артефакторную заехали. У нас лишний рот только что появился, будем думать, чем на пропитание заработать!