Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника (СИ) - Страница 3

Говорить становилось всё тяжелее, и Марина начала ругать новых родственников мысленно. Почему не позвали врача к сестре, на которую свалились камни? Или родственнички думали, что всё само пройдёт? Прошло, да не так, как им хотелось, раз в тело вселилась новая душа.

Марину страшила неизвестность. То, что мир отстал от земного на сто, а то и более лет — это понятно. А вот как тут относятся к женщинам? Могут ли они работать, могут ли сами выбирать свой путь?

— Если не удастся вернуться в свой мир, то и в этой дыре я не задержусь, — пообещала себе девушка, глядя в потолок.

Дверь вновь тихо скрипнула, заставив хозяйку комнаты повернуть голову.

— Марина, ты как себя чувствуешь? Ты плакала? Глаза красные. Какая же ты бледная, — к кровати подошёл мужчина, старший брат Марины из этого мира, Виктор.

Он был невысок, примерно метр семьдесят, крепкого телосложения, темноволосый, нос картошкой, глаза широко посаженные маленькие глаза, губы пухлые.

— Виктор, почему ты не привёл доктора? — голос всё ещё хрипел. — Я сильно пострадала, а ты как глава семейства не позаботился обо мне. А что, если бы Карина попала под камни? Ты бы потратился на неё?

Маленькие глаза забегали из стороны в сторону.

— Марина, не рви ты мне сердце. Сама понимаешь, что после разорения и смерти родителей мне пришлось зарабатывать для всей семьи! О вас должен был заботиться не я, — чувствуя себя виноватым, брат пытался оправдаться. — Пришлось продать плодородные поля, чтобы хоть как-то покрыть родительские долги, а за ними и дом ушёл с молотка! Всё, что у нас есть, — он махнул рукой, — вот эта развалина да небольшое поле, на котором я тружусь, не разгибая спины! Даже в помощники никого нанять не могу! Оставшаяся медь уходит на еду! Вчера Карине письмо от родителей пришло, где они предлагают вернуть за неё выкуп и забрать обратно, раз у нас пока нет детей!

— А какой выкуп?

— Ты что⁈ С ума сошла⁈ Я не верну жену! Выкуп был хороший, пятьдесят монет серебром, рулон дорогой ткани и украшение нашей матери, если всё вернуть, то можно ещё одно поле купить. Да кто на нём будет работать⁈

Марина задумчиво смотрела на чужого брата, не понимая, хочет тот избавиться от жены или нет.

Но Виктор неожиданно продолжил:

— Никогда не верну Карину, я в своём праве, никакие родители не смогут повлиять на моё решение. Если до свадьбы наша семья стояла выше её семьи по статусу, то теперь всё наоборот.

Неожиданно проснулась чужая память. Мелькали слова, картинки. Оказывается, семейная пара Соколовых работала в одном богатом столичном доме в услужении, жена служанкой, а муж в охранном отряде. Но, неожиданно разбогатев (по меркам слуг — у них откуда-то появилось золото), глава семьи не растерялся и открыл своё дело по перевозке то ли зерна, то ли овощей через границу с соседним государством. Дела шли очень хорошо, и через несколько лет у четы Соколовых стало ещё больше денег, недвижимости, полей и караванов.

— Ты же помнишь историю родителей? — Виктор прервал двухстороннее молчание. — Так вот, я нашёл тех господ, что дали денег отцу.

— Зачем?

Чужая память подкинула ей ещё кусочек информации о мужчине напротив. Виктору было всего лишь двадцать два года, по земным меркам ещё юноша, а по меркам этого мира у него могло быть два или три ребёнка, но пока не было ни одного. Ещё и поэтому Карина злилась на всё семейство Соколовых. Ей приходилось заботиться о чужих детях, а она хотела своих.

Только вот последнее время, ругаясь с мужем, Карина всё чаще кричала, что не желает жить в такой нищете, её волосы потускнели, кожа шелушится, дети не слушаются. Если муж не вернёт им нормальную жизнь, то её заберут родители. Виктор как мог утешал жену, что-то говорил ей на ухо, она начинала задумчиво улыбаться, смотреть на Марину и, успокоившись, уходила.

Бедняжка и представить не могла, что ей готовили родственники.

— Как зачем? Марина, похоже, сильно тебя камнями побило. Отец спас господина и всю его семью. Такое не забывают, они ему жизнью обязаны. Если я приеду к нему, поклонюсь в ноги, расскажу о наших бедах, о сиротках малых, он сжалится, денег даст, и мы вернёмся к нормальной жизни.

«Святая простота», — подумала Марина, а вслух сказала: — Он за свою жизнь заплатил немало. Почему ты решил, что ещё раз раскошелится?

— А у меня есть старое запечатанное письмо, отец давно его мне передал, а я, не обратив внимания, закинул конверт в бумаги и лишь недавно наткнулся, к письму прикреплена маленькая записка. В ней отец пишет, что если нам станет совсем тяжело, то отвезти это послание господину Каручергину. Так что недолго нам осталось жить в нищете, Марина. Увидишь, мы ещё выдадим тебя замуж, а Иволгин, что отказал тебе, будет кусать локти. Заговорился я что-то. Ты это, — он почесал затылок, — хватит лежать-то. Поднимайся, расхаживайся и завтра принимайся за дела. Каринка совсем из сил выбилась.

— Виктор, доктора приведи, что-то, чувствую, мне всё хуже и хуже, — хватаясь за бок, громко застонала девушка. — Ой, помру, что люди скажут?..

— Ладно, ладно, ещё день полежи, а после поднимайся, — добрый «братец» отступил к двери.

— Там как получится, — закрывая глаза, пробормотала Марина.

Утро не принесло душевного покоя.

— Опять эта унылая комната, — застонала она, натягивая на себя тонкое одеяло. Принюхавшись, поняла, что то пахнет чем-то кислым. Как давно его стирали, и где оно лежало? Девушка брезгливо оттолкнула его. Оказывается, пахло не только одеяло, но и сама Марина. — Похоже, поправляюсь, запахи вернулись, да и тело меньше болит. Уверена, что весь правый бок синий. Помыться бы, да сил пока нет.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Карина, держа в руках тарелку с сероватой кашей и кувшин воды.

— Долго ты ещё будешь валяться в кровати? Долго мне терпеть твои капризы? Если бы не защита моего мужа, давно бы за волосы стащила с кровати. Последний раз тебе еду принесла, в следующий раз если есть захочешь, поднимешься и приготовишь. Поняла меня?

— Невестка, что же ты такая злая? Неужели не помнишь, почему я оказалась в таком состоянии? Где твоя благодарность? Или жизнь ничего не стоит? Мне нужно было стоять столбом и не отталкивать тебя?

— Ты! Ты! — покраснела Карина. — Нечего попрекать спасением. Твоя воля была, могла бы и не спасать. А не будешь работать, выкину из дома! Пока я тут старшая, ты должна меня слушаться, — она о чём-то задумалась, просветлела лицом и выдала: — Спасать меня была твоя обязанность, раз я старше.

— Карина, иди уже, а? От тебя голова болит! — попросила Марина, приподнимаясь на локтях.

— Ты мне опять грубишь? Виктор! — женщина тут же выскочила за дверь.

— Да, Марина Соколова, попала ты так попала, — она подцепила ложкой склизкую жижу. — Какой ужасный вкус. Что это? Сваренная в машинном масле вата? Из какой крупы она?

Отодвинув тарелку и грустно вздохнув, Марина налила из кувшина в кружку воды. Чтобы немного заглушить проснувшийся голод, пришлось пить.

— Пора вставать. Эта клуша-крикуша меня голодом быстрее уморит, чем выгонит. Сперва умыться, — держась за стеночку и медленно ступая, несчастная пошла на выход.

— Марина встала! — увидев сестру, радостно закричала Аля. — Ой, ты куда в ночной рубашке да из комнаты!

Младшая сестрёнка, не переставая улыбаться, отвела Марину в комнату и помогла одеться. Платье было серое, простенькое, глухой ворот, длинный рукав и подол до щиколоток. Вся семья одевалась в простую деревенскую одежду, кроме Карины. У той платья были получше, от старых времён. Она отказалась их продавать. Виктор не стал настаивать, считая, что его жена и так терпит излишне много. Он постоянно боялся, что та бросит его и вернётся к родителям. Обычно отец и мать не принимали замужнюю дочь обратно, но родители Карины души в ней не чаяли и готовы были принять.

— Волосы запутались. Вот как их вычёсывать? — качала головой Аля, рассматривая белый колтун. — Придётся потерпеть, сестра.