Хозяйка дома Риччи (СИ) - Страница 2

Сказать что я испугалась? Это значит не сказать ничего. К кому она обращается? Ко мне? Язык я понимаю. Это первая хорошая новость. А что нужно ответить? Как повести себя? А может прикинуться глухонемой? Или сделать вид, что всё ещё без сознания? В этой ситуации и ребёнок различит разницу в общении со мной и той, в чьем теле я нахожусь. Так, спокойно. Главное не паниковать.

— Мессир Риччи уже дважды спрашивал про тебя — тем временем она подошла, стоит рядом вопросительно смотрит и ждёт от меня ответ. Кто он? Отец, муж, брат, или может хозяин этого дома? Что там в книгах писали, как лучше выкрутиться? Память потеряла? Покажите, пожалуйста, семейные фото! Они точно помогут мне вспомнить. М-да. Попала.

— Милая, передай мессиру Риччи, что я пришла в себя — но не вся — только вот слаба ещё. — самая тяжелая фраза, на моей памяти. Какой самый сложный шаг? Правильно, первый. Дальше мне нужна информация. О чем? Да обо всём!

— Послушай, — надо завязывать диалог — болезнь меня сильно измотала, и мне сейчас лучше — стыдно обманывать детей! — но я не всё помню. Не могла бы ты помочь мне? — и взгляд, жалобный, печальный, просящий.

— Пресвятая Дева! Мы вообще думали, что ты насмерть убилась! Столько ступенек пролетела, и всё кувырком, а грохот то стоял! Лошади на конюшне и те перепугались! Сейчас то не будешь бегать по лестнице? — собеседница явно поверила мне. Да, после такого падения, вполне возможна потеря памяти. Отлично, начало положено. Дальше будет легче.

— Ну спрашивай, что забыла. — ты серьёзно? И что я могу спросить, если забыла.

— Для начала, я совсем не помню твоего имени — пусть думает, что её саму я знаю.

— Так Бити я. А ты когда встанешь? А то нам надо продукты и тряпки для мытья, и многое другое, а дергать мессира неловко каждый раз — ну и зачем я спросила? И почему со всеми хозяйственными вопросами ко мне?

— Бити, представляешь, а я даже это забыла! — если не испугается, то точно расскажет.

— Да как же ты могла забыть? Тебе единственной мессир Риччи выдал ключи от сундуков. Мы же здесь недавно. А ты одна здесь на хозяйстве. Он тебе одной доверяет! — итак, значит я наемный работник, но пользуюсь авторитетом у хозяина — Управляющая сундуков!

— Бити, я в туалет хочу, и помыться, сменить одежду. — девочка с опаской уставилась на меня и замолчала, а в чем дело? В здоровом теле — здоровый дух!

— Но ты только поправляться начала? Не опасно мыться? — ах вот что её смутило.

— Что ты, совсем не опасно, уж поверь мне — не буду малявке объяснять о гигиене. По крайней мере не сейчас.

— Натале, я сейчас попрошу, тебе принесут ночную вазу, кувшин с тёплой водой и тряпки, оботрись. А я пока мессира Риччи обрадую. И снова к тебе прибегу, прихвачу что нибудь из еды, поедим и поговорим — последнюю фразу проворная Бити выкрикивала уже из двери.

А жизнь то налаживается! Помыться в ду́ше, конечно лучше, но вряд ли здесь про это чудо сантехники знают.

Через некоторое время другая девушка принесла горшок, кувшин и какие-то лоскуты. Как медицинский работник я знаю — если жизни ничего не угрожает, надо проявлять физическую активность. В моём случае — очень осторожно, но поступательно.

Медленно села на кровати. Спустила ноги. Посидела. Встала и держась за кровать пошла выздоравливать.

Глава 3

Ко времени обтирания подоспела повеселевшая Бити. И надо признать, очень кстати, потому что слабость во всём теле меня немного беспокоила. Не упасть бы. А ещё нужна была чистая одежда. Очнулась я в несвежей нательной рубашке, и надевать её вновь не хотелось. Если уже начинать новую жизнь, то с чистого листа. В моём случае — с чистой одежды.

Бити помогла осторожно обтереться, а в одном из сундуков нашла мне свежую рубашку, платье и чепец. Одежда чуть влажная, но чистая. Платье, как и у Бити надевается поверх рубашки. И повязывается нешироким поясом. Цвет моего платья такой же как у Бити — устойчивый серый. На ощупь — немного грубоватая ткань, но очень тёплая. Даже влажное тело сразу начало согреваться. Возможно, это униформа прислуги в доме. Удобно. Сразу различаешь кто есть кто. На ноги мне натянули чулки, выше колена, на завязках под коленом. Обувью служили кожаные, хорошо поношенные чешки-балетки.

Волосы расчесали деревянным гребнем, из того-же сундука, из моего, видимо. Надо привыкать. Затем Бити заплела волосы в косу, какими то неведомыми мне движениями уложила косу вокруг головы, и одела мне чепец. После этого внимательно меня оглядела, и осталась довольна.

Настроение после обтирания заметно улучшилось. Кровь побежала по венам, тело согрелось, взбодрилось и радовалось.

Горшок с кувшином, тряпками и грязной рубахой, унесла та же девушка, что и приносила. А мы с Бити сели за стол, который ранее она и накрыла. И тут я поняла, что выздоравливаю, потому что есть захотеть нестерпимо. А вид предстоящей трапезы затуманивал мозг.

На простой холщовой тряпочке стоял глиняный кувшин с молоком, лежали небольшие круглые румяные булочки, и два приличной величины куска — белëсый сыр и розовый, ах какой ароматный, окорок. Глиняные кружки дополняли картину.

— Откуда такое богатство? — на всякий случай спросила я. Ну неужели прислугу так сытно кормят?

— Это мессир Риччи приказал тебя хорошо кормить! — Бити ещё сильнее натянула свой чепец на уши.

— А что ещё приказал мессир Риччи? — я осторожно налила молоко себе и Бити. Тёплое! Вот это забота. Прям до слëз. И булочки тёплые! А Бити тем временем пустилась рассказать.

— Мессир Риччи аж в ладоши хлопнул, когда узнал что ты очнулась. «А я вам говорил!» Потом распорядился чтобы тебя хорошо кормили, и «берегли». С пустыми просьбами и расспросами не приставали. Сказал, что ещё пару дней он может тебе дать чтобы окрепла. Приступ у него начал проходить, а то как ты свалилась, его опять и скрутило. На ноги встать не может, корчится, кряхтит. Всё как и в прошлые разы. — обыденность, с какой Бити рассказывала про приступы, свидетельствовала об их постоянстве. А меня кольнуло. По всему видно, что дядька хороший, добрый, по крайней мере ко мне: «ой ко мне ли?» относится с заботой. А во-вторых, я же медицинский работник. Всё понятно. Действуем по схеме. Надо собирать анамнез, но не у Бити, а у мессира Риччи. Ставить диагноз. А затем думать, чем лечить, облеглегчать жизнь, может быть купировать приступы.

— Плохо, если из-за моего падения у мессира Риччи опять приступ был. А расскажи, Бити, что у нас было в доме, пока я болела, и как долго я болела? — Бити, в отличие от меня, не сильно налегала на еду. Это наверное потому что сравнить ей не с чем. А у нас заменитель молочного жира, молоко в пакетах, «химические» овощи. Стоп. У нас? Надо переучиваться, а то взболтну случайно. Нехорошо получится.

— Болела ты не долго — сегодня четвёртый день. За это время ничего не случилось. Вот только приступ у хозяина. Весна всё ближе. На улице днём уже совсем тепло. Курицы стали лучше нестить — это кухарка Клара говорит. Ещё козы больше молока давать стали, чуть чуть совсем, но Клара то замечает. Порядок, что ты завела, мы исполняли. Все продукты просматривали, чтобы овощи гнить не стали. Зерно для животины перетряхнули. У куриц и коз прибирали, чистили. Солому меняли. Сена до новой травы хватит с запасом. — пошла первая информация. Значит хорошая я хозяйка — ставлю задачи и контролирую их выполнение. А отчитываюсь, видимо перед мессиром Риччи лично. В хозяйстве у меня куры, овцы, лошади. А сколько голов?

— Скажи Бити, никто из животных не заболел? Может кто народился?

— Не, все здоровы и живы. Все как было, так и осталось. — отчиталась она — Кур три десятка, пять коз, два коня и две кобылы. — вот как бы понять, много это или нет? В прошлом мире это считалось явно большим хозяйством. Ладно, позже разберусь.

— А что работники? Может кто новый нанялся, или наоборот? — вот ведь, про живность в первую очередь узнала, а люди то важнее. С другой стороны, Бити начала рассказывать про животных вначале, значит здесь так заведено. Хотя странно.