Хорошо быть тихоней (СИ) - Страница 29

Мне захотелось рассмеяться. Или, может быть, разозлиться. Или, может, пожать плечами, удивившись, какие все странные, а особенно я. Но я был на вечеринке с друзьями, так что разницы особой не было. Я просто пил, потому что подумал, что пора бы мне перестать курить так много травки.

Вечер был напряжённым, потому что Патрик официально закончил играть в шоу Фрэнка эн Фертера. Он сказал, что больше не хочет этого делать… никогда. Так что он сидел в зале, смотрел шоу вместе со мной и говорил вещи, которые трудно было слушать, ведь я привык к тому, что Патрик не грустит.

— Ты когда-нибудь думаешь, Чарли, что наша компания такая же, как и все остальные, например, как какая-нибудь футбольная команда? И единственное различие между нами заключается в том, как мы одеваемся и почему?

— Да? – я ответил неуверенно, потому что не помнил, чтобы когда-нибудь задумывался о таком.

Между нами повисла пауза.

— А я думаю, херня всё это.

И он на самом деле так считал. Это было яснее некуда.

Роль Фрэнка эн Фертера играл парень, которого я не видел в других постановках. Он долгое время был дублёром Патрика, и вот, наконец, ему выпал шанс. Он довольно неплохо играл. Не так хорошо, как Патрик, но тоже довольно неплохо.

С любовью, Чарли.

11 мая 1992

Дорогой друг,

Последнее время я очень часто гуляю с Патриком. Но я не говорю много. Просто слушаю, потому что Патрику нужно выговориться. Но это совсем не то, что слушать Мэри Элизабет. Это иначе. Сейчас я чувствую, что поступаю не только правильно, но и так, как хочу сам.

Всё началось субботним утром после шоу. Я лежал в кровати, размышляя, почему когда-то, проснувшись, ты можешь заснуть снова, а когда-то — нет. В дверь постучала мама.

— Тебе звонит твой друг Патрик.

Я встал с кровати и отогнал от себя сон.

— Алло?

— Одевайся. Я еду.

Щелчок. И всё. Вообще-то, у меня было довольно много работы, ведь приближался конец учебного года, но было похоже, что мы займёмся чем-то интересным, так что я оделся. Патрик подъехал минут через десять. На нём была та же одежда, что и прошлым вечером. Он не принимал душ, ничего не делал. Сомневаюсь, что он вообще ложился. Он держался на кофе, сигаретах и «Мини Финс», таких маленьких таблетках, которые продаются в супермаркетах и на автозаправках. Они не дают заснуть. К тому же они законны, правда от них пить хочется.

Я забрался в машину Патрика, в которой было очень накурено. Он предложил мне сигарету, но я сказал, что не могу курить во дворе своего дома.

— Твои родители не знают, что ты куришь?

— Нет. А должны?

— Наверное, нет.

И мы поехали очень быстро.

Поначалу Патрик почти не разговаривал. Просто слушал музыку на проигрывателе. Заиграла вторая песня, и я спросил, не та ли это запись, что я составил ему на Рождество в качестве подарка от Тайного Санты.

— Я всю ночь её слушал.

Я понял, если бы это было сказано задушенным голосом, таким, какой бывает, когда долгое время пытаешься не плакать. И если бы лицо Патрика было печальным, таким, к какому я уже начал привыкать. Но Патрик улыбался. Нездоровой улыбкой. Оцепенелой и безжизненной. Он сделал звук громче. И стал ехать ещё быстрее.

— Скажу тебе одну вещь, Чарли. Я хорошо себя чувствую. Понимаешь, о чём я? Очень хорошо. Как будто я свободен от чего-то. Как будто мне больше не надо притворяться. Я перехожу в колледж, так? Там всё будет по-другому. Понимаешь, о чём я?

— Конечно, — сказал я.

— Я всю ночь думал, какие постеры хочу повесить к себе в комнату. И будет ли у меня голая кирпичная стена. Я всегда хотел иметь голую кирпичную стену, раскрасил бы её. Понимаешь, о чём я?

На этот раз я только кивнул, потому что вряд ли он ждал ответа «конечно».

— Там всё будет по-другому. Просто не может не быть.

— Будет, — сказал я.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно.

И, мне кажется, я действительно понимал то, о чем говорил Патрик. Патрик был старше меня, он был в том возрасте, когда люди думают о колледже, беспокоятся об экзаменах, представляют, какой будет их комната в общежитии. От всего этого Патрика отвлекал Брэд. Думаю, Патрик не смог бы оставить его, не случись всего этого. Он бы поехал за ним в какой-нибудь далекий колледж, они по-прежнему скрывали бы свои отношения, Патрик страдал бы. Но все равно шел за Брэдом.

Теперь все изменилось. Я даже был рад за Патрика, но не так, чтобы не понимать, что ему больно сейчас.

— Спасибо, Чарли, - сказал Патрик, и теперь его голос был задушенным.

Так мы провели весь день. Смотрели кино. Ели пиццу. И всякий раз, когда Патрик начинал чувствовать усталость, мы пили кофе, и он принимал ещё одну или две «Мини Финс». Когда над городом сгустились сумерки, он показал мне все места, где обычно встречался с Брэдом. Он почти о них не говорил. Только смотрел.

Последним местом было поле для гольфа.

Мы сели на восемнадцатый участок, недалеко от лунки, который находился на довольно высоком холме, и наблюдали за заходящим солнцем.

Думаю, это было то место, где они встречались чаще всего. Думаю, они делали здесь очень многие вещи. Возможно, устраивали пикники, и признавались друг другу в любви, и целовались, и занимались сексом.

Патрик купил бутылку красного вина, предъявив поддельный паспорт, мы передавали её друг другу. И просто болтали.

— Ты слышал о Лили? — спросил он.

— О ком?

— Лили Миллер. Не знаю, какое у неё настоящее имя, но все звали её Лили. Когда я был во втором классе старшей школы, она училась в выпускном.

— Не думаю.

— Я думал, твой брат тебе рассказывал. Это же классика.

— Может быть.

— Ладно. Если уже слышал, скажешь.

— Хорошо.

— Так вот, Лили приходила сюда с тем парнем, который во всех постановках играл главные роли.

— С Паркером?

— Точно, с Паркером. Откуда ты знаешь?

— Моя сестра была в него влюблена.

— Чудно! — мы уже начали хмелеть. — Так вот, приходят Лили с Паркером сюда как-то ночью. У них такая любовь была! Он даже подарил ей свой значок с драматическими масками или что там.

Говоря это, Патрик так смеялся, что вино у него изо рта летело во все стороны. И мне было смешно от этого, а не от самой истории.

— У них даже была своя песня. Кажется, «Сломанные крылья», которую исполняет эта группа, Mr. Mister. Не знаю точно, но надеюсь, что она называлась «Сломанные крылья», потому что тогда эта история будет просто идеальной.

— Давай дальше, — подбодрил я.

— Ладно, ладно, — он сглотнул. — Так вот, они долгое время встречались, и, думаю, у них даже был секс до этого, но эта ночь должна была быть особенной. Она организовала небольшой пикник, а он принёс магнитофон, чтобы поставить «Сломанные крылья».

Патрик просто не мог спокойно говорить об этой песне. Он смеялся целых десять минут.

— Ладно. Ладно. Прости. Так вот, устраивают они этот пикник, сэндвичи жуют и всё такое. Начинают лизаться. Играет музыка, и они уже готовы «приступить к делу», как вдруг Паркер понимает, что забыл презервативы. Они оба лежат голые на этом участке. Оба хотят друг друга. А презика нет. И, как думаешь, что случилось дальше?

— Не знаю.

— Они сделали это раком, использовав кулёк из-под сэндвича!

— НЕТ! — только и мог вымолвить я.

— ДА! — возразил Патрик.

— БОЖЕ! — парировал я.

— ДА! — подытожил Патрик.

После того как смешки улеглись, а почти всё вино было выплевано, он повернулся ко мне.

— А самое смешное знаешь что?

— Что?

— Она была золотой медалисткой. И когда она шла произносить речь, все об этом знали!

Ничто не сравнится с глубокими вздохами после такого сильного смеха. Ничто в мире не похоже на эту боль в животе. Это было великолепно.

Мы с Патриком обсудили все истории, какие только знали.

Один парень, Барри, постоянно на ИЗО мастерил воздушных змеев. После школы он привязывал к змеям петарды, запускал их и взрывал. Сейчас он учится на авиадиспетчера, — история Патрика, которую ему рассказала Сэм.