Хорошо быть тихоней (СИ) - Страница 11

С любовью, Чарли.

23 ноября 1991

Дорогой друг,

Тебе нравится проводить каникулы с семьёй? Я имею в виду не только твоих родителей, но и дядей, тёть, двоюродных братьев и сестёр. Мне нравится. Этому есть несколько причин.

Во-первых, это очаровательно, как все делают вид, что любят друг друга, когда на самом деле не проявляют даже симпатии. А во-вторых, мы постоянно ссоримся по одному и тому же поводу.

Как правило, всё начинается, когда отец моей мамы (мой дедушка) выпивает третью рюмку. После этого он начинает много говорить. Мой дед обычно жалуется на темнокожих, которые переезжают в старые районы; тогда сестра обижается на него, а дед уверяет, что она не понимает, о чём говорит, потому что живёт в пригороде. Потом он сетует на то, что никто не навещает его в доме престарелых. И, наконец, он начинает рассказывать все секреты семьи, например, что официантка из «Большого парня» залетела от моего двоюродного брата. Мне, вероятно, следует упомянуть, что у моего деда проблемы со слухом и он разговаривает очень громко.

Моя сестра пытается спорить с ним, но никогда не выигрывает. Мой дед, безусловно, намного настойчивее, чем она. Мама обычно помогает своей тёте готовить еду, которую дед всегда называет «слишком сухой», даже если это суп. После таких слов тётя убегает в ванную, запирается и плачет.

В доме моей двоюродной бабушки только одна ванная, так что когда всё пиво, выпитое двоюродными братьями, начинает делать своё дело, это становится проблемой. Они стоят в скрюченных позах и стучат в дверь по несколько минут, и вот, когда бабушка уже, казалось бы, решила выйти, дедушка снова что-нибудь ей говорит, и всё начинается сначала. Такое происходит постоянно, за исключением того праздника, когда дедушка потерял сознание сразу после обеда, и моим двоюродным братьям приходится идти в туалет на улицу. Если посмотреть в окно, как это делаю я, то можно их увидеть. Мне так жалко моих двоюродных сестёр и других двоюродных бабушек, так как справлять нужду в кустах для них не вариант, особенно когда на улице холодно.

Надо сказать, мой папа обычно просто молча сидит и пьёт. Он не сторонник выпивки, но когда ему приходится проводить время с семьёй моей мамы, он становится «загруженным», как говорит мой двоюродный брат Томми. Я думаю, что в глубине души папа предпочёл бы провести отпуск со своей семьёй в штате Огайо, тогда бы дед не попадался ему на глаза. Он не нравится ему, но папа не говорит об этом. Даже по пути домой. Просто здесь он чувствует себя «не в своей тарелке».

Когда дело близится к ночи, дедушка уже очень пьян и не в состоянии что-либо делать. Папа и братья относят его в машину, а я всегда открываю двери им на пути, чтобы помочь — это уже стало моей работой. Мой дедушка очень толстый.

Как-то раз мой брат вёз деда обратно в дом престарелых, а я ехал вместе с ними. Брат всегда понимал дедушку, он редко сердился на него, только если дед начинал говорить очередную ерунду про маму или сестру, или устраивал сцены на людях. Я помню, тогда шёл сильный снег и было очень тихо. Дедушка успокоился и начал говорить на разные темы.

Он рассказал, что, когда ему было шестнадцать, он был вынужден уйти из школы из-за смерти своего отца; он говорил о том, как ходил на фабрику по три раза в день, чтобы узнать, не найдётся ли для него работы. Говорил, как было холодно, и как он голодал. Дед отдавал всю еду своей семье. Мы не могли по-настоящему понять того, о чём он рассказывал, потому что нам повезло. Потом он рассказал о своих дочерях — моей маме и тёте Хелен.

— Я знаю, как ваша мать относится ко мне. И Хелен тоже. Однажды… я пошёл на фабрику… там для меня не было никакой работы… никакой… Я пришёл домой в два часа утра… был ужасно зол… ваша бабушка показала мне их табели… с плохими оценками… а ведь они были умными девочками. Так что я пошёл в их комнату и попытался выбить из них всю дурь… когда я закончил, они плакали, а я взял их табели и произнёс: «Этого больше никогда не повторится». Она до сих пор говорит об этом… ваша мать… но знаешь что… это больше никогда не повторилось… они поступили в колледж… обе. Я хотел их отправить… всегда хотел отправить их… Жаль, что Хелен этого не понимала. Думаю, ваша мама поняла… в глубине души… она хорошая женщина… вы должны ею гордиться.

Когда я рассказал об этом маме, ей стало грустно, потому что дед никогда не говорил ей этого. Никогда. Даже когда вёл её к алтарю.

Но этот День благодарения был другим. Мы смотрели футбольную игру моего брата, которую специально для родственников принесли на видеокассете. Вся семья собралась перед телевизором, даже мои двоюродные бабушки, которые вообще не смотрят футбол. Я никогда не забуду выражения их лиц, когда мой брат забил гол. Это было смешанное чувство. Один из моих двоюродных братьев работает на автозаправке, а другой был без работы в течение двух лет, так как повредил себе руку. Третий всё мечтал вернуться обратно в колледж в течение семи лет. Папа однажды сказал, что они очень завидуют моему брату, потому что у него есть жизненная цель, и он прилагает все усилия, чтобы её достичь.

Но когда мой брат забил гол, всего этого как будто не стало, и вся семья искренне им гордилась.

Мой брат замечательно сыграл на третьем фланге, и все одобрительно закричали, хотя некоторые из нас уже видели игру. Я взглянул на своего папу — улыбка не сходила с его лица. Я посмотрел на маму — она тоже улыбалась, хотя очень переживала, что брат может получить травму; это было странно, ведь мы смотрели запись старой игры, и она знала, что травмы он не получил. Мои двоюродные бабушки, братья и их дети тоже улыбались. И даже моя сестра. Не улыбались только двое. Я и дед.

Дед плакал. Плакал тихо, чтобы никто его не услышал. Только я это заметил. Я сразу вспомнил, как дед ударил мою маму, когда она была маленькой, как держал её табель и говорил, что этого больше никогда не повторится. Сейчас я думаю, что, возможно, он имел в виду моего старшего брата. Или сестру. Или меня. Может, он хотел убедиться, что был последним, кто работал на фабрике.

Я не знаю, хорошо это или плохо. Я не знаю, хорошо ли это, когда дети счастливы и не хотят идти в колледж. Не знаю, каково это, сидеть и смотреть на свою дочь, жизнь которой лучше, чем твоя. Я не знал ответа, а просто сидел и смотрел на деда.

Когда игра закончилась и все доели ужин, каждый говорил, за что он благодарен. В основном упоминали моего брата, или семью, или детей, или Бога. И все всерьёз говорили, что неважно, что произойдёт завтра. Потом настала моя очередь. Я много думал об этом, потому что впервые сидел за столом среди взрослых, а моего брата здесь не было.

— Я благодарен за то, что мой брат играет в футбол и его показали по телевизору. Благодаря этому никто не ссорился.

Большинство сидящих за столом почувствовали себя неудобно. Некоторые выглядели даже сердито. Возможно, папа знал, что я был прав, но он не хотел ничего говорить, потому что это не его семья. Моя мама занервничала — она не знала, что сделает дедушка. Только один человек за столом решил что-то сказать. Это была моя двоюродная бабушка, та самая, которая обычно запирается в ванной.

— Аминь.

И это привело всё в порядок.

Когда мы собирались уходить, я подошёл к дедушке, обнял его и поцеловал в щёку. Он вытер след от моих губ ладонью и посмотрел на меня. Ему не нравилось, когда мальчики из семьи прикасались к нему. Но я очень рад, что сделал это, на тот случай, если он умрёт. Мне не удалось сделать этого для тёти Хелен.

С любовью, Чарли.

7 декабря 1991

Дорогой друг,

Ты когда-нибудь слышал о таком обычае, как «Тайный Санта»? Это когда компания друзей вытаскивает из шляпы бумажки с именами, и тому человеку, чьё имя тебе попадётся, ты должен купить рождественские подарки. Эти подарки тайно кладут в шкафчик, когда его хозяин не видит. Потом, в конце концов, вы устраиваете вечеринку и на ней обмениваетесь последними подарками, раскрывая, чьими вы были Сантами.