Хорошие привычки, плохие привычки. Как перестать быть заложником плохих привычек и заменить их хорош - Страница 7

«Скептики» мотивированы здравым смыслом – или по крайней мере тем, что по их мнению является здравым смыслом. Порой они могут показаться чокнутыми, поскольку способны отвергнуть мнение специалиста в пользу своих умозаключений. Они игнорируют тех, кто говорит: «Почему ты считаешь, что знаешь о раке больше, чем твой врач?» или «Все делают свои отчеты в одной и той же форме, так почему же ты упорно выбираешь свой собственный странный формат?».

«Скептики» бывают двух разновидностей: у одних имеется наклонность к «поборничеству», а у других – к «бунтарству» (что-то вроде «Девы с восходящим Скорпионом»). Мой муж Джейми сомневается буквально во всем, но его не так уж трудно склонить к соблюдению правил. Я, будучи «поборницей», вряд ли смогла бы состоять в счастливом браке с человеком, который тоже не был бы «поборником» или хотя бы «скептиком» со склонностью к «поборничеству». И это отрезвляющая мысль.

Если «скептик» полагает, что какая-то конкретная привычка того стоит, он будет за нее держаться – но только в том случае, если его удовлетворяет ее полезность.

«Должники» стараются соответствовать внешним ожиданиям, но им трудно следовать внутренним. Их мотивирует внешняя ответственность. Просыпаясь по утрам, «должники» думают: «Что я должен сделать сегодня?» «Должники» превосходно справляются с удовлетворением внешних требований и поставленными сроками, изо всех сил стараясь как следует выполнять свои обязанности: из них получаются прекрасные коллеги, члены семьи и друзья. Это я знаю на собственном опыте, ведь к данной категории относятся мои мать и сестра.

Поскольку «должники» сопротивляются внутренним ожиданиям, они испытывают трудности с самомотивацией: им трудно заставить себя работать над диссертацией, посещать мероприятия для создания деловых связей, отгонять машину в сервис. «Должники» зависят от внешней ответственности, обеспечиваемой такими критериями, как крайние сроки, пени за просрочку платежей или боязнь подвести других людей. Один из «должников» написал в моем блоге: «У меня нет чувства ответственности по отношению к собственному расписанию – только перед людьми, с которыми назначены встречи. Если у меня просто записано в ежедневнике «пойти на пробежку», я вряд ли это сделаю».

Еще один «должник» написал: «Обещания, данные самому себе, можно нарушать. Обещания, данные другим, нарушать нельзя никогда». Внешняя ответственность требуется «должникам» даже в тех занятиях, которые их привлекают. Одна «должница» сказала мне: «У меня никогда не хватает времени на чтение, поэтому я вступила в книжный клуб. Там от тебя ждут, что ты действительно прочтешь книгу». Линия поведения, которую «должники» иногда приписывают наклонности к самопожертвованию («Почему я всегда нахожу время на удовлетворение потребностей других людей в ущерб своим собственным?»), нередко объясняется скорее потребностью в ответственности.

«Должники» находят изобретательные способы создания внешней ответственности. Как объяснил один «должник»: «Я хотел ходить на баскетбольные матчи, но никогда не ходил. А теперь я купил абонемент на весь сезон на пару с братом – и хожу на матчи, поскольку он разозлится, если я не приду». А вот слова еще одной «должницы»: «Теперь, если я хочу на выходных разобрать шкаф от лишних вещей, я звоню в благотворительную организацию и прошу приехать в понедельник и забрать мои пожертвования». Еще один «должник» говорил с сожалением: «Я записался на курсы фотографии, потому что мне необходимы жесткие рамки расписания и дедлайны[4]. Несколько раз побывал на занятиях, а потом подумал: «Фотографировать мне и без того нравится, так что ходить на курсы необязательно. Угадай, сколько фотографий я сделал с тех пор? Одну!» В следующем семестре он снова возвращается на курсы.

Потребность быть примером для других часто побуждает «должников» придерживаться хороших привычек. Один мой друг-«должник» ест овощи только тогда, когда вместе с ним за столом сидят его дети. Другой сказал мне: «Я знал, что ни за что не стану сам заниматься на рояле, поэтому дождался, пока музыке начали учиться мои дети. Теперь мы занимаемся вместе, и мне просто приходится это делать, потому что если я не буду заниматься, то не будут заниматься и они». Иногда «должники» способны ради других людей на такие поступки, на какие не способны ради себя. Несколько моих подруг-«должниц» говорили мне практически слово в слово: «Если бы не дети, я не нашла бы в себе сил уйти из неудачного брака. Мне пришлось получить развод ради детей».

Бремя внешних обязательств может сделать «должника» уязвимым, он рискует перегореть, поскольку ему трудно говорить людям «нет». Один должник рассказывал мне: «Я бросаю все, чтобы вычитать отчеты моих коллег, но мне никогда не удается выкроить время, чтобы отредактировать свои собственные».

«Должникам» может быть трудно сформировать привычку, потому что часто мы вырабатываем привычки ради собственного блага, а «должникам» легче сделать что-то для других, чем для себя. Для них главное – внешняя ответственность.

«Бунтари» сопротивляются всем ожиданиям, как внешним, так и внутренним. Они предпочитают действовать исходя из доступности выбора, чувства свободы. «Бунтари» просыпаются по утрам с мыслью: «Чем мне сегодня хочется заняться?» Они сопротивляются контролю, даже самоконтролю, и получают наслаждение, пуская побоку правила и ожидания.

«Бунтари» трудятся ради собственных целей, на свой собственный лад, и хотя они отказываются делать то, что им «положено», это не мешает им добиваться своих целей. Как сказал мне один «бунтарь»: «Мой магистерский диплом был на десять страниц короче рекомендуемого объема, и я убедил факультетское начальство пригласить в комиссию независимого консультанта. Так я довел дело до конца и справился с ним хорошо – но на своих собственных условиях».

«Бунтари» высоко ценят искренность и самоопределение и часто привносят в свои дела дух, освобожденный от условностей. Вот что сказал мой знакомый «бунтарь»: «Я выполняю то задание, которое хочу выполнить, а не то, которое мне назначено. Проблемы начинаются тогда, когда от меня требуется делать что-то регулярно (например, проводить еженедельную проверку качества), и тогда я просто не справляюсь».

Временами сопротивляемость «бунтарей» авторитетам имеет огромную ценность для общества. Один «скептик» заметил: «Главный актив бунтарей – их несогласие. Нам не следует ни вытравливать из них этот дух с помощью образования, ни внедрять его в корпоративную культуру, ни заставлять отказываться от него. Его функция – защищать нас всех».

Но «бунтари» часто разочаровывают других людей, потому что от них невозможно ничего требовать, им нельзя ничего приказать. Такие фразы, как «люди на тебя рассчитывают», «ты же сказал, что сделаешь», «твои родители расстроятся», «это против правил», «это последний срок» или «это невежливо», не производят на них ни малейшего впечатления. Требуя каких-то действий от «бунтарей», мы часто лишь заставляем их делать прямо противоположное. Как писал мне один «бунтарь»: «Когда от меня чего-то требуют или ждут, это вызывает у меня ощущение «стоп-крана», которое мне приходится активно преодолевать. Если меня просят выгрузить посуду из посудомоечной машины, мой внутренний голос говорит: «Ну, я и так собирался это сделать, но теперь ты от меня этого требуешь, поэтому я не буду. Не дождешься!»

Люди из окружения «бунтарей» должны стараться не воспламенить в них чувство противоречия, и особенно это трудно для родителей «бунтарей». Вот как объяснял это один родитель: «Единственный способ справиться с ребенком-«бунтарем» – снабдить его информацией, чтобы он сам принял решение, поставить перед ним проблему как вопрос, на который может ответить только он один, и позволить ему принять решение и действовать, не рассказывая тебе об этом. Пусть принимает это решение сам, без аудитории. Ведь когда есть аудитория – есть и ожидания. Если он думает, что ты на него не смотришь, у него нет необходимости бунтовать против твоих ожиданий». А вот слова другого родителя: «Мой сын-«бунтарь» вылетел из университета и не желал строить карьеру, хотя он очень умен. Когда ему исполнилось 18 лет, мы подарили ему на день рождения кругосветный авиабилет и сказали: «Выбирай сам!» Он путешествовал почти год, а теперь учится в университете и у него отличная успеваемость».