Хорошие привычки, плохие привычки. Как перестать быть заложником плохих привычек и заменить их хорош - Страница 10

Мне следовало приспособить свои привычки к фундаментальным аспектам своей природы, которые не изменятся. Мне бесполезно было бы говорить: «Я буду писать больше каждый день, если объединю усилия с другим писателем, и мы устроим гонку, кто быстрее напишет книгу», – потому что я не люблю соревнование.

Чтобы не тратить зря свою драгоценную «привычкообразующую» энергию на тупики, мне надо формировать свои привычки так, чтобы они мне подходили. По этой причине я разработала список вопросов, подчеркивающих те аспекты моей природы, которые актуальны для формирования привычек.

Исследования показывают, что утренние люди, или «жаворонки», действительно ведут себя иначе, чем ночные люди – «совы». Большинство людей вписываются в промежуток между этими крайностями, но сами крайности – два хронотипа, определяемые по срединной точке сна, – действительно существуют. Эти два типа отличаются наибольшей продуктивностью и энергией в разные моменты суток.

Я – «жаворонок»: я рано ложусь спать и просыпаюсь рано. «Совы» делают все с точностью до наоборот. Я когда-то верила, что «совы» могут стать «жаворонками», если постараются ложиться спать пораньше, но исследования показывают, что это свойство запрограммировано от рождения. Здесь играют большую роль гены, равно как и возраст: маленькие дети больше склонны быть «жаворонками», подростки – «совами» (пик этого состояния приходится на возраст 19,5 года для женщин и 21 год для мужчин); пожилые тоже склонны быть «жаворонками».

Что интересно, исследования позволяют предположить, что «жаворонки» часто оказываются более счастливыми, здоровыми и удовлетворенными жизнью, чем «совы». Отчасти потому, что устройство нашего общества благоволит «жаворонкам». «Совы» засыпают позже, чем «жаворонки», а поскольку работа, учеба и день маленьких детей начинаются рано, «совам» достается меньше сна, и это усложняет им жизнь.

«Жаворонкам», «совам» и всем промежуточным типам следует учитывать этот аспект своей природы, стараясь формировать привычки. «Совам» нечего и пытаться сформировать привычку вставать спозаранку, чтобы позаниматься; а «жаворонкам» не следует планировать два часа писательской работы после ужина.

Иногда мы можем не распознавать собственный тип. Вот что мне рассказала одна подруга: «Я ездила в молитвенный приют, и там мы поднимались в 4 утра. У меня словно сработал переключатель, и жизнь моя стала не в пример лучше. Теперь я ложусь спать в 9.00 или 9.30 вечера, а просыпаюсь в 4.00 утра. И мне это очень нравится».

Важно уметь определять темп, в котором вы предпочитаете работать, особенно когда речь идет о привычках, связанных с рабочим местом. Я – «марафонец». Я предпочитаю работать медленно и стабильно и терпеть не могу дедлайны, хотя часто заканчиваю работу раньше заданного срока. Когда я училась в юридической школе, до окончания обучения мне требовалось написать две огромные письменные работы – и я закончила их обе к концу первого курса. (Заметка на полях: возможно, моя любовь к написанию документов большого объема была признаком того, что я хотела стать писательницей, а не юристом, но это уже совсем другой вопрос.) Постепенная, стабильная работа над проектом в течение долгого времени воспламеняет мою творческую натуру.

Наоборот, «спринтеры» предпочитают работать быстрыми рывками с интенсивными усилиями и нарочно выжидают, пока давление близящегося дедлайна не обострит их мышление. Один «спринтер» как-то сказал мне: «Я никогда не начинаю готовить речь раньше, чем все рассядутся по местам, а я сам направлюсь к кафедре. Это сводит моих подчиненных с ума, но именно в этот момент ко мне приходят идеи». Другой «спринтер» заметил: «Я предпочитаю полностью погружаться в проект на короткое время. Тогда работа идет лучше, я не теряю сосредоточенности. А если процесс «размазать», то ему конца-краю не будет видно».

«Спринтеров» и «марафонцев» обычно устраивает их стиль работы – в отличие от прокрастинаторов. Прокрастинаторы могут напоминать «спринтеров», потому что они тоже склонны начинать свою работу только тогда, когда приближается дедлайн, но по совершенно иным причинам. «Спринтеры» нарочно оттягивают работу до последней минуты, поскольку давление дедлайна проясняет их мысли; а «прокрастинаторы» жалеют о том, что не в состоянии заставить себя работать раньше приближения крайнего срока, поскольку ненавидят стрессы. В отличие от «спринтеров» «прокрастинаторы» часто страдают из-за несделанной работы, которая лишает их возможности заполнять свое время какими-то приятными или значимыми делами. Они способны разводить бурную деятельность на пустом месте, стараясь избежать того, что, как они понимают, обязаны делать. Вот очередной «секрет взрослой жизни»: сумбурная деятельность – одна из самых опасных форм прокрастинации.

«Спринтеры» считают «марафонцев» трудягами, а «марафонцы» «спринтеров» – безответственными, но одного верного пути попросту не существует. Однако «прокрастинаторы» становятся счастливее, когда им удается изменить свои рабочие привычки так, чтобы работать с большей стабильностью.

«Традиционалисты» терпеть не могут ходить по магазинам и покупать товары; «шопоголики» обожают и то, и другое.

Будучи убежденной «традиционалисткой», я откладываю приобретение покупок как можно дольше или стараюсь покупать как можно меньше. Я уклоняюсь от покупки вещей вроде зимнего пальто или купальника до тех пор, пока без них уже невозможно обойтись. Я с подозрением отношусь к покупке вещей с очень специфической сферой применения – чехлов для одежды, крема для рук, кондиционера для волос, резиновых сапог… «Я нередко раздумываю о покупке какой-нибудь вещи, а потом решаю: «Куплю как-нибудь в другой раз» или «Может быть, на самом деле мне это не нужно». Поскольку нам, «традиционалистам», не нравится шопинг, мы часто до последнего сопротивляемся покупке оборудования или услуг, которые могли бы помочь нам сохранять полезные привычки.

А «шопоголики», напротив, ищут оправдания для шопинга. Они накапливают огромное количество запасов, приобретая всевозможные офисные принадлежности, или кухонную утварь, или экипировку для путешественников с мыслью: «Вероятно, когда-нибудь мне это пригодится». Пытаясь сформировать какую-нибудь привычку, «шопоголики» склонны перегружаться товарами или услугами, которые, как им кажется, помогут поддерживать полезные привычки.

«Традиционалист» думает: «Зачем покупать специальную обувь для бега? Старые теннисные туфли вполне подойдут». А «шопоголик» рассуждает: «Мне нужны новые беговые кроссовки, и еще одна пара на смену, и жилет со светоотражателями, и шагомер, и еще книжка о том, как избежать травм». Знание за собой склонности к излишествам или прижимистости в покупках может помочь нам выявлять возможности шопинга для поддержания наших здоровых, полезных привычек. «Традиционалистам» стоит помнить, что ради поддержки хорошей привычки стоит и потратиться; «шопоголикам» не надо забывать о том, что самого по себе приобретения недостаточно для укоренения хорошей привычки.

Будучи ярой поклонницей детской литературы, я основала три детских читательских клуба. Во время семинара одна моя подруга бросила реплику: «Мне всегда необходимо ощущение пустоты», а другая ответила: «А мне всегда требуется ощущение полноты». Это был один из самых интересных для меня кратких диалогов. Я тогда не вполне поняла, что имели в виду эти две женщины, но это подвело меня к размышлениям о тех, кто любит простоту, и тех, кто любит изобилие.

«Минималисты» предпочитают свободное от излишеств пространство, голые поверхности и полки, лаконизм ограниченного выбора, простор в шкафах. Я сама принадлежу к этому лагерю: я получаю больше удовольствия от раздачи вещей, чем от их приобретения. Я легко теряюсь, когда вокруг слишком много шума, слишком много вещей или чересчур много одновременных событий.