Honeycomb (СИ) - Страница 29

– Художник всегда подписывает свою работу.

========== Глава 11 ==========

Рей была вегетарианкой, поэтому в последние годы возможность проснуться от запаха жарящегося мяса была равна нулю. Поэтому когда Бен открыл глаза в огромной удобной кровати от запаха бекона, он был немного сбит с толку.

Он перевернулся и почувствовал какие-то удивительно новые болезненные ощущения в теле. Он сел в постели Хакса и потянулся, все еще голый и очень одинокий. Прошлая ночь была как в тумане, но все постепенно начало возвращаться, когда он глянул на красные следы от веревки на запястьях, локтях и коленях: Хакс развязал его, вытер, уложил под одеяло. Бен не просил, но Хакс все равно остался, сидя рядом со скрещенными ногами и наблюдая за тем, как он засыпает.

Бен скользнул взглядом к темно-фиолетовой отметине на внутренней стороне бедра, коснулся ее с благоговением. Она побаливала и была очень чувствительной. Призрак легкой улыбки коснулся губ Бена, перед тем как…

О боже. Он сказал Хаксу, что любит его. Он сказал Хаксу, что влюблен в него.

Бен активно начал искать телефон, поднял подушки, и только после заметил его около кровати, подключенным к розетке. Видимо, Хакс выключил на нем звук, потому что он не слышал, как пришло сообщение от Рей.

Нужно поговорить, – было написано. Лично. Жду тебя дома.

Ничего от Хакса. Но запах еды давал надежду на то, что, может быть, он все еще дома, даже несмотря на то, что это пятница. Может, Бен сможет все объяснить и извиниться, сказать, что он не имел ничего такого в виду. А он имел? Бен не знал, каково это – влюбляться; ему не следовало так говорить. Это могло быть ложью. А было ли? Может, Хакс уже и забыл об этом.

Одежды не было на том месте, где он ее оставил. Но вместо этого он нашел новую в ванной, а сверху – новую зубную щетку. Или у Хакса всегда была под рукой одежда, которая подходила Бену, или он рано утром пошел в магазин за ней и зубной щеткой. Даже трусы были любимой фирмы Бена, а футболка – любимого цвета (красная, очень мягкая), джинсы сидели просто идеально.

Он спустился вниз на кухню, но там никого не было.

– Эй? – позвал Бен. Без ответа.

На кухонном столе стояла тарелка, прикрытая крышкой, и столовые приборы рядом. Стакан апельсинового сока стоял рядом с чашкой дымящегося кофе. Бен сел и открыл крышку. На тарелке была яичница, бекон, оладьи и тосты. Все было теплым, значит, Хакс ушел совсем недавно.

Наверное, Бен все-таки не так сильно все испортил, если Хакс все еще стал готовить для него завтрак. Но, с другой стороны, он сводил Бена на ужин перед тем, как бросить. То, что Хакс сделал что-то хорошее, еще не значило, что все действительно в порядке. Парня больше беспокоило отсутствие записки. Он проверил под подставкой для столовых приборов, под кофейной чашкой, на полу, если вдруг она упала. Хакс всегда оставлял записку, и ее отсутствие очень дезориентировало Бена.

Он обернулся, услышав тонкий бренчащий звук. Толстенькая полосатая кошка подбежала к нему, тут же начиная тереться о ноги и мурлыкать.

– Кто ты такая, черт возьми? – спросил Бен, взяв новый кусочек тоста.

Кошка мурлыкнула и потерлась головой о его ногу. Бен потянулся, чтобы почесать ее за ухом.

– Ты куда милее, чем твой хозяин, – он заметил. – Может, у него просто есть определенный тип.

Телефон завибрировал в кармане, и Бен достал его, чтобы прочитать еще одно сообщение от Рей.

Я здесь. Ты где? У тебя нет пар сегодня?

Я скоро буду дома, – ответил Бен.

***

Водитель ждал Бена снаружи, так что ему не пришлось искать автобус. Он на всякий случай запоминал все повороты по дороге, чтобы при случае суметь вернуться. Бен нервно почесывался, пытаясь понять, почему Рей говорила так официально, и что бы могло случиться с Хаксом.

Лучшим из возможных вариантов развития событий было бы прийти домой, рассказать об этом сумасшедшем вечере Рей, позволить ей обнять себя и зацеловать лицо, а потом услышать, как она говорит, что любит его. Бен бы извинился еще раз, а она бы лишь махнула рукой и сказала, что хочет посмотреть фильм. Потом он извинился бы перед Хаксом за то, что соврал, за то, что обманул, Хакс пригласил бы его к себе и затрахал до беспамятства. Все вернулось бы к нормальной жизни. Или к нормальной по меркам той жизни, какой она теперь стала.

И чем больше Бен думал об этом исходе, тем менее правдоподобным он казался.

Водитель высадил Бена около его дома, где По и Финн сидели на складных стульях на своем небольшом дворике, и БиБи закручивала поводок вокруг ноги Финна.

По оторвался от разговора с Финном, когда Бен прошел мимо, и крикнул:

– Эй!

Финн схватил его за руку.

– Детка, не вмешивайся.

– Но я собираюсь вмешаться, – ответил По. – Это моя чертова вина, начнем с этого.

Финн вздохнул, и По подбежал к Бену.

– Слушай, – он начал. Бен никогда не видел подобного выражения на его лице – то ли страх, то ли беспокойство, но точно не та глупая ухмылка, которая была всегда.

– Что такое? – спросил Бен.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, что если тебе нужно будет что-то, и я имею в виду вообще что угодно, я всегда рядом, да?

Бен скептически на него посмотрел.

– Зачем? Что происходит?

Вместо ответа По сказал:

– Ничего. У тебя есть мой номер, да? Я соединю тебя с кем угодно, все, что тебе нужно, – он хлопнул его по руке и сжал. – Что угодно.

– Окей, – ответил Бен растерянно, что-то неприятное уже ожило в животе. – Спасибо.

– В любое время, чувак, – сказал По и вернулся к раздраженному Финну.

Бен медленно пошел к квартире, внезапно напуганный тем, что мог там увидеть.

Он завозился с ключами, но Рей открыла дверь еще до того, как у него была возможность сделать это самому. От ее лица тут же отхлынула кровь, рот открылся, чтобы что-то сказать, но ни слова не последовало.

Это сделало больно, Бен понял, как сильно по ней скучал, хотя прошло не так уж много времени, как она уехала. Как она смягчала все острые углы реальности, превращая ее в место, где можно жить.

– Что случилось? – он все же сумел спросить, но в тот момент, когда он задал вопрос, подбородок Рей затрясся, и она тяжело выдохнула перед тем, как всхлипнуть.

Бен зашел внутрь и закрыл дверь, а потом обнял Рей. Она вцепилась ему в футболку и заплакала. На ней был ее привычный спортивный костюм, но волосы были грязными и не уложенными в привычный пучок. Он потер ее по спине и только после заметил…

Коробки. Открытые коробки были еще не совсем заполнены, закрытые уже были запечатаны и подписаны большим неровным почерком Рей. Коробки из магазина, в котором он раньше работал, подпирали стены.

– Прости меня, – пробормотала Рей ему в грудь. – Бенни, мне так жаль.

Бен отошел назад на расстояние вытянутой руки и посмотрел ей в глаза. Лицо Рей было красным и опухшим, по щекам текли слезы.

– Что случилось? Что происходит? – он вовсе не собирался говорить так панически. Но это было так или иначе неизбежным, когда весь его мир просто рушился вокруг.

Рей едва могла связать слова в предложения. Между судорожными вздохами она сказала:

– Они хотят, чтобы я вернулась домой.

– И? Скажи, чтобы отъебались.

– Бенни… – она покачала головой, и хлынул новый поток слез. Бен усадил ее на диван. Она тут же снова к нему прижалась, и он обнял ее одной рукой.

Когда она наконец успокоилась, то сказала таким тихим голосом, какого от нее Бен еще никогда не слышал.

– Я еду домой.

Собственные слезы Бена тут же навернулись на глаза, сердце бешено заколотилось в груди, все мышцы напряглись в желании что-нибудь разбить, но он достаточно научился себя контролировать, чтобы сначала задать вопрос:

– Почему?

– Это моя вина. Я должна была оставить это все между нами. Я вообще не должна была уезжать.

Бен потер глаза, не позволяя слезам покатиться по щекам.

– Они думают, что я опасен.

– Я сказала им, что это не так. Не когда мы вместе.