Honeycomb (СИ) - Страница 13

Дыхание Бена сбилось и стало более поверхностным, комната закружилась сильнее, а стены начали сжиматься. По лицу покатился пот, и Бен не мог понять, это крик из него рвется или рвота. Он чувствовал, как вжимается в него Сноук, чувствовал что-то твердое бедром, и отказывался верить.

Где была его привычная ярость? Почему он был так напуган вместо этого?

– Милое дитя, – бормотал Сноук, зажимая его подбородок и поворачивая его лицо к себе. – Ты же не хочешь провалиться, верно? Что сенатор Органа на это скажет?

У Бена просто челюсть отпала, а колени затряслись.

– Вы не скажете ей.

– О, скажу. У меня уже составлено целое письмо на тему того, как я беспокоюсь за твои оценки, за то, что ты стал таким угрюмым, постоянно отвлекаешься. И что я прошу разрешения передать тебя нашим социальным педагогам.

Слезы не давали Бену ничего разглядеть перед собой.

– Что вы хотите?

Сноук взял Бена за запястье и попытался положить его ладонь на свой пах, но парень всячески пытался избежать прикосновения.

И в этот момент у Бена в кармане завибрировал телефон. Он вспомнил о соглашении, вспомнил о том, что он принадлежит Хаксу. Не колледжу, не матери, не Сноуку. Он мог провалиться, мог разочаровать мать, мог…

Он мог…

Бен взял себя в руки и вцепился в горло Сноука пальцами.

Сноук задергал руками, пытаясь стащить с себя «удавку», его горло издавало странные хлюпающие звуки, которые никак не могли превратиться в слова.

Бен мог сделать множество самых разных вещей, но не мог обмануть Хакса.

Он приподнял Сноука за шею и отбросил в сторону. Тот упал ветошью на пол. Как только Бен оказался «на свободе», он прислонился к стене и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущении пола под ногами.

– Ты ничто! – закричал Сноук, прочистив горло. – Ты никто без меня! Посмотрим, что твоя мать скажет на все это. Нападать на профессора! Я исключу тебя!

Бен вытер глаза тыльной стороной ладони и слепо попытался нашарить ручку у двери. Едва ему это удалось, он распахнул дверь и выбежал на улицу. В спину ему продолжали раздаваться крики.

– Ты должен чувствовать себя особенным хотя бы потому, что я вообще тебя захотел, ты, неблагодарный, отвратительный, жалкий идиот!

***

Бен дошел до пустынной пригородной дороги и встал на тротуаре, не понимая, как ему вообще добраться до дома. Он пошел по направлению, в котором, возможно, была его квартира, но по факту он едва мог стоять ровно. Бену казалось, что он идет по океанскому дну, путаясь ногами в иле.

Наконец он сдался и нашел камень, на который и сел, достав телефон.

Хакс писал ему, но Бен не мог сосредоточиться, чтобы прочитать хоть слово. Он попытался написать ответное сообщение, но кнопки внезапно оказались слишком маленькими для его неловких больших пальцев. С прошлым телефоном тоже легко не было, но он хотя бы не пытался писать, пока был пьян.

– К черту, – он пробормотал и нажал на кнопку вызова.

Сердце билось как сумасшедшее, пока Бен ждал ответа.

Хакс взял трубку после четвертого гудка.

– Пока что меня кидали со свиданием куда менее впечатляющие парни, чем ты, но я никогда еще не начинал отношения так быстро.

Его акцент был… британским. Голос – не особо выразительным. И моложе, чем Бен до этого думал.

– Простите, – невнятно пробормотал Бен.

– Где ты был? – вопрос был не столько обвиняющим, сколько не терпящим отлагательств. И, как показалось Бену, Хакс немного волновался о нем.

– Простите, что я звоню, – повторил Бен. Он пытался адекватно формулировать фразы, но они выходили кривыми и какими-то напряженными. – Я знаю, что это против правил, я просто…

– Скажи, где ты, Бен.

Позади на фоне были слышны какие-то звуки – разговоры, смех, музыка. Вечеринка. Бен не мог представить Хакса на вечеринке, но от мысли о том, что он помешал ему из-за собственной невнимательности и идиотизма, его затошнило.

Он осмотрел дорогу, по которой шел, и на которой не было ни одного работающего фонаря.

– Понятия не имею, где. Иду домой. Простите меня за мое опо… опозд… за то, что кинул вас.

– Я бы хотел поверить в твою невиновность и предположить, что у тебя была веская причина. Если не хочешь объяснять мне эту причину, я пойму.

Бен ненавидел оправдания. Это все было его виной с самого начала, но еще до того, как он успел подумать о чем-либо, он выпалил:

– Сноук заставлял меня пить, и я… я сказал «нет», но я не хотел быть нев… невеж… грубым, поэтому я пил и… блять… я просто хочу, чтобы все перестало кружиться.

В трубке было тихо.

– Позволь мне спросить. Тебя заставили напиться?

Стыд накрыл Бена с головой, не в том смысле, что ему было страшно, а в том, что захотелось свернуться в комочек и умереть.

– Ммм.

Он услышал быстрые шаги, а фоновый шум наконец затих.

– Расскажи мне, что еще было.

– Я пытался… уйти. Он не пускал. Хотел, чтобы я остался на ночь. И он… он…

Бен не смог закончить фразу, потому что не мог признаться в произошедшем даже себе.

– Ты можешь рассказать мне. Все в порядке.

– Он хотел от меня… разное. Угрожал, пытался… провалить меня. Почти заставил меня.

– Почти?

Бену пришлось прикрыть рот рукой, чтобы скрыть небольшую заминку в разговоре.

– Я вспомнил о нашем соглашении, и я… – он замолчал, а в голове замелькали так недавно произошедшие события.

– Продолжай.

– Я душил его. И… кинул на пол. Через всю комнату.

– И что произошло потом?

– Он назвал меня страшным и тупым. И я ушел.

У Хакса тут же смягчился голос.

– О, Бен.

Бен больше не мог это держать в себе. Он закрыл лицо руками и заплакал.

– Мне так жаль. Это все моя вина. Если бы я написал работу лучше, всего этого бы не произошло, и я был бы дома, разговаривал с вами, и я… был бы счастлив…

– Бен, перестань. Послушай меня.

Бен тут же закрыл рот, но подбородок все так же трясся.

– Ты раньше пил?

– Пару раз.

– И это ощущалось точно так же, как и сейчас?

Бен задумался. Он не припоминал такого ощущения, словно все заволокло туманом, а память пропускает воспоминания время от времени, как будто проектор пропускает кадры пленки.

– Не, неа.

– Я думаю, что ты сейчас под воздействием каких-то наркотиков, и эта вся ситуация куда более плачевная, чем тебе кажется. Ничего из произошедшего, и я имею в виду вообще ничего, не является твоей виной…

– Нет, но я мог бы…

– Не перебивай меня, пока я говорю, Бен. Я терпеливый человек, но это переходит границу, когда кто-то жестоко обращается с людьми, о которых я забочусь.

Бен открыл рот в удивлении от такого признания, возможно, он ослышался, может, это все из-за его накачанного неизвестно чем мозга. Но прежде, чем Бен успел ответить, Хакс продолжил:

– Я хочу, чтобы ты внимательно меня послушал. Я сейчас положу трубку, и когда я это сделаю, ты откроешь карту в своем телефоне и сделаешь скриншот того места, где ты находишься. А потом отправишь его мне. Я пришлю машину, чтобы отвезти тебя домой. И ты не сдвинешься с места, пока кто-нибудь тебя не заберет.

– Окей, – пробормотал Бен. – Я не хочу выводить вас из себя или что-то в этом роде.

Впервые Бену показалось, что Хакс улыбается.

– Это невозможно, Бен. Напиши мне, когда будешь дома, пожалуйста.

– Дасэр, – Бену почти не показалось странным называть его так вслух в первый раз, хоть он и знал, что Хакс предпочитает другое обращение, но это все еще не было нормальным и адекватным даже несмотря на алкоголь и, возможно, наркотики в крови.

Хакс положил трубку, а Бен совсем недолго ждал черного лимузина, который за ним приехал.

Когда он неуклюже забрался внутрь, водитель сказал ему:

– Босс просил вас проверить холодильник.

Бен открыл его и нашел там три бутылки воды, коробку протеиновых батончиков и напечатанную записку.

Бен,

Поверь, я позабочусь об этом.

– Б. Хакс.