Хомо Аструм - Страница 20

Заморгав, он повернулся ко мне.

Когда он сказал мне, я начал смеяться.

Приспособившемся к новому пониманию вселенной, золотистые оказались чем-то неустойчивым — переходным звеном... Ан засмеялся вместе со мной, не знаю уж почему. Он все объяснил нам между взрывами безумного, истерического смеха, рассказал, как с помощью микрохирургической техники золотистые прочитали мегабайты информации, напрямую исследуя нервную систему странных существ, устилающих бархатным ковром поверхность одной из планет Тибера — сорок четыре. Эти существа могли выдерживать сильный холод и жару, могли обитать в вакууме и выдерживать давление в сотни фунтов на квадратный миллиметр. Но даже очень слабое ультрафиолетовое излучение разрушало их нервные окончания. Тогда они умирали. Эти существа были маленькими и обманчиво органическими, потому что настоящие органические существа должны дышать и питаться. Они имели четыре пола, двумя из которых могли обладать только юные существа. Псевдоложноножки заменяли им органы чувств, служили чем-то вроде глаз. У них было двенадцать различных органов чувств, три из которых просто не могли существовать в нашем пространственно-временном континууме.

Они двигались при помощи четырех чаш-присосок, которые использовали кинетическую энергию. Они были маленькими и на вид казались пушистыми. Единственный способ заставить их перепрыгнуть в другую вселенную — испугать до смерти. Вот тогда-то они и исчезали.

(Только тогда я понял, куда исчезли ленивцы из террариума моих детей.) Ан схватился за живот, его аж скрутило от смеха.

— Все золотистые, что работали с ними на Тибере — сорок четыре, спятили. — Он, все еще усмехаясь, наклонился над столом. — Разом отправились по домам. Они больше никогда не полетят к далеким звездам. Мы, золотистые, стараемся не думать об этих тварях, потому что намного легче вас, обычных людей, теряем контроль над собой. Ведь легкая возбудимость — неотъемлемая часть золотистых. Кстати, у меня было одно из этих существ до вчерашнего дня. Эти существа или полностью апатичны, или злобны. Мой был еще совсем маленьким, таким белым и пушистым... А вчера он ущипнул меня и исчез. — Тут мальчик развел руками. На его запястье был четкий след, который могли оставить маленькие присоски — точно такой же, как был на руке Энтони. — Надеюсь, малыш принес мне счастье. Может, он инфицировал меня, и я сам теперь стану как дух?..

Полоски продолжала мелкими глотками пить кофе, а мы с Аном снова расхохотались.

Поздно ночью я шел домой и чувствовал, как в животе плещется кофе.

Вот и открылся путь, по которому человечество определенно не могло пойти. Иногда ведь бывает так, что вы не можете подняться так высоко, как хотите. Санди сказал это?

Точно, он. И то, что случилось с Санди, теперь случилось и с золотистыми. И все же Санди-то рос, шел вперед, только выбирал другие пути.

Я остановился под уличным фонарем и достал драгоценный камень с живым миром внутри. Интересно, функция продолжения рода первична или второстепенна? Если (эта мысль пришла мне в голову, когда та очистилась от виски, а это случилось уже на заре) рассматривать экологически сбалансированный мир как единое живое существо, то тогда функция продолжения рода вторична, а процессы вроде сна и еды — необходимые функции отдельных его органов, и тогда главная задача такого организма — жить, работать и расти.

Вот тогда я надел цепочку с драгоценным камнем себе на шею.

Алкоголь еще не выветрился, и я чувствовал себя довольно паршиво. Но я пел от радости. Андроклес, разве можно упиться и смеяться, помня о своих мертвых детях? Может быть, и нет. Но скажи мне, Ратлит; скажи мне, Алегра: разве можно забыть о своем горе, напившись и хохоча вместе с золотистым? Не знаю. Я смеялся, это точно...

Потом я сунул руки в карманы своего комбинезона и пошел домой вдоль края Звездной Ямы, и над головой у меня гудел ветер...