Холодок (СИ) - Страница 100

- Здравствуйте, Мстислав! – ого, мы тут уже на «вы», оказывается. – Мне Вероничка говорила, что вы хотите встретиться со мной по поводу наследства?

- Да, хочу, - спокойно ответил я, хотя меня аж передёрнуло от этого сюсюкающего «Вероничка». Хмырь болотный… близкому освобождению радуешься? Будет тебе освобождение… и скорее, чем ты думаешь…

- Мне приехать к вам… - продолжил Валик, - или?..

- Или, - ответил я, - давайте встретимся на нейтральной территории. Там и обговорим… все детали.

- Предлагаю ресторан «Горница», - высказался Валик. – Там есть отдельные кабинеты.

- Хорошо, - согласился я, - когда и во сколько?

- Ну… - протянул Валик, - а как у вас со временем? Поскорее хотелось бы вопрос решить. Сегодня, в семь часов вас устроит? Кабинет будет заказан.

- Хорошо, - согласился я. – Я буду с другом.

- С этим кар… То есть я хотел сказать с молодым человеком невысокого роста?

- С ним, - хладнокровно ответил я, борясь с желанием шмякнуть ни в чём не повинную телефонную трубку об стену.

- Я сделаю заказ, - торопливо сказал Валик. – До встречи.

- Всего доброго, Валентин, - невозмутимо попрощался я и отключился.

А потом сказал напряжённо смотревшим на меня Антошке и Мурику:

- Ну что, клюнула рыбка. Покажем ему небо в алмазах?

Антошка заулыбался и закивал, а Мурик оскалился, обнажив белоснежные клычки, которые у него и в человеческом облике были чуть длиннее, чем у обычных людей. Ну что, Валик? Теперь твоя очередь бояться.

Ресторан «Горница» был весьма и весьма дорогим местом, но в семь вечера там уже было яблоку негде упасть. Швейцар, наряженный былинным богатырём, с некоторым недоумением покосился на наш с Антошкой демократичный прикид, на рюкзачок за Антошкиной спиной, где до поры до времени смирно сидел Мурик и арктическим тоном произнёс:

- Вы что, студенты, попутали? Тут для серьёзных людей заведение, а не для голи перекатной.

Я изобразил не менее арктический холод во взоре и процедил:

- Не стоит судить о людях по одёжке, милейший. Во-первых, на моё имя заказан отдельный кабинет. А во-вторых… Я вполне платёжеспособен.

И я холодно взмахнул перед носом швейцара кредитками, которые открыл на моё имя Артур Владимирович: платиновой, золотой и чёрной.

Лицо швейцара сразу изобразило крайнюю степень угодливости, и внутрь нас пропустили без звука. Видать, швейцар обладал какой-то формой телепатии, потому что к нам тут же подлетела девушка-метрдотель с длинной блондинистой косой, в сарафане и кокошнике, и медовым голоском поинтересовалась, заказан ли у нас столик.

- Моё имя – Мстислав Холодов, - сказал я. – Меня должны ждать.

- Конечно-конечно, - заулыбалась девушка, - господин Свирский уже ожидает вас в заказанном кабинете. Не волнуйтесь, вас никто не побеспокоит, он сказал, что это деловая встреча.

- Именно, - веско проронил я и проследовал за девушкой, стараясь не слишком явно опираться на трость. Не то, чтобы я чувствовал слабость в ногах – я уже ощущал себя почти здоровым. Просто волновался очень. Но показывать своё волнение мне было нельзя. Никак нельзя. К тому же… Пусть Валик думает, что я слабее, чем есть на самом деле.

Отдельный кабинет оказался отделан в том же стиле, что и весь ресторан – этакий народный селянский китч. Вышитые рушники на стенах, люстра над столиком в виде тележного колеса и воткнутыми в него восковыми свечами, домотканые половики, искусственные подсолнухи и даже кусочек плетня с надетыми на него горшками. Одна из стен изображала счастливую деревню с новенькими домиками, вокруг которых водили хоровод пышногрудые селянки в разноцветных сарафанах и кокошниках, с длиннейшими пшеничными косами. Мужское население деревни было представлено добрыми молодцами косая сажень в плечах, которые любовались прекрасными селянками со счастливыми улыбками дебилов. Неземную красоту дополняли кошечки, собачки, поросятки, телятки и лошадки, намалёванные на всех оставшихся свободных местах. Красота неописуемая. У меня даже настроение стало выравниваться, и я счёл это хорошим знаком.

Валик уже восседал за накрытым белоснежной с вышитыми петухами скатертью, столом, заставленным всякими вкусностями. Завидев меня, он вежливо встал и даже попытался поздороваться со мной за руку. Я сделал вид, что протянутой руки просто не заметил, демонстративно усевшись за стол, и заказал возникшей со скоростью полёта мысли официантке кофе для себя и для Антошки. Заказ был исполнен с похвальной быстротой, персонал здесь был вышколен великолепно, а пока официантка бегала за кофе, я сидел молча, скрестив руки на груди и буравя Валика спокойным взглядом. Тот явно чувствовал себя неуютно, но пытался держать лицо и соответствовать.

Получив свой кофе, я спокойно отпил из чашки, подождал, пока официантка удалится, перед этим напомнил ей, чтобы нас более никто не беспокоил и сказал Валику:

- Давайте приступать к делу.

- Да-да, - торопливо ответил Валик. – Желаете ознакомиться с документами?

- Не желаю, - ответствовал я. – Я желаю встретиться с Хозяином.

- С… с кем? - спросил Валик, пытаясь играть недоумение. Получалось у него неплохо, не знай я всей подноготной – купился бы с потрохами.

- С тем, - ласково сказал я, - по чьему заказу ты действуешь, Валик… Сидеть!

Валик дёрнулся, но тут же сел, поскольку Антошка успел достать из-за пояса пистолет, до поры до времени скрытый свободной рубашкой навыпуск, и прицелился ему прямо в лоб. Нет, пистолет был не огнестрельный. И даже не газовый. Мы купили его в отделе игрушек ближайшего «Детского мира», стоил он для пугача просто заоблачно, но отличить от настоящего его можно было, только взяв в руки – уж больно лёгкий.

Так что Валик, которого решительное выражение лица Антошки ввело в заблуждение, опустился в кресло и промямлил:

- Эй, пацаны, вы что?

- Я же сказал, - продолжал давить я. – Мне нужен Хозяин. Сведи меня с ним – и мы тебя отпустим без всяких лишних дырок в твоём организме. Хотя лично мне очень хочется. Из-за тебя погиб папа… и дважды чуть не погиб я. Но я своё слово держу - сведи меня с Хозяином и вали на все четыре стороны. Ты понял?

- Нет-нет, - прошептал Валик, - он страшный человек. Он со мной такое сделает… И с тобой тоже… Он ведь тебя ненавидит. Ты что, не понимаешь?

- А это уже не твои проблемы, слизняк, - отрезал я. – Господи Боже, что мама в тебе нашла? Я в последний раз повторяю, сведи меня с Хозяином…

- Пожалуйста, - умоляюще проскулил Валик, - пожалуйста, не требуй от меня этого… Да, я виноват, виноват, признаю… Но у меня другого выхода нет, он меня прочно за яйца держит. Мне деньги нужны, понимаете? Деньги…

- Да ты что? – хмыкнул я. – Да назови мне человека, которому они не нужны. Но не все же за это людей убивают… и на нелюбимых женщинах женятся. Неужто так припекло?

- Сволочь ты, - устало сказал Валик, - сволочь живучая. Если б не ты – я бы уже давно свою часть соглашения с Хозяином выполнил… и был бы свободен. А так я вынужден… вынужден терпеть всё это.

- Ну, извини, - ехидно высказался, - что не сдох. И впредь не собираюсь. Зачем тебе такие деньги, Валик? Покайся, может, я и проникнусь…

- Я детдомовский, - мрачно сказал Валик, - у меня всей родни – только брат. Мамашка ещё в розовом детстве водочки перекушала и подохла, зараза, отцов мы отродясь не знали – у неё каждый день рота мужиков дневала и ночевала. Так что, когда мы в детдоме оказались, у меня только и было свету в окошке, что брат. Он – не чета мне. Умный, красивый, талантливый… У него всё получалось… Я так радовался за него. А он… Он влюбился. В красивого богатого парня. А тот…

- Поигрался и бросил? – спросил я.

- Если бы только это… Да я б радовался… - горько ответил Валик. – Он его своим приятелям отдал. На побаловаться. А потом… Потом его в бордель продали. Я его полгода искал… А когда нашёл… ты не представляешь, что я увидел… Короче, в психушке он сейчас. Только-только в себя приходить начал. Клиника частная, дорогая… И ещё… ему операция требуется. Дорогая операция. На глазах. Иначе он ослепнет. Понимаешь? Понимаешь, зачем мне деньги? Так что я Хозяину кругом должен. За то, что мне помог брата из борделя выкупить, за клинику эту дорогущую, за будущую операцию… а если я рыпнусь – Хозяин его убьёт. Так что не скажу я тебе ничего – хоть режь меня.