Холодные дни (СИ) - Страница 33

Не знаю.

Тяжело дыша, я остановилась на краю какого-то обрыва и, сжав кулаки, чуть не с ненавистью уставилась на желтоглазую противницу, что так и улыбалась с темных небес. Луна… моя вечная соперница, разлучница, напарница, подруга и предательница. Моя потаенная любовь и мой самый главный страх. Моя ненависть и вся моя боль. Моя главная тайна. Коварная обманщица и единственное зеркало, которое отражает мою настоящую суть. Моя вторая половинка, без которой я, как ни старалась, все-таки не смогу жить.

Мы стояли напротив друг друга, как и много раз до этого, в моих странных снах и редких видениях. Я молча изучала ее снизу, опасно качаясь на краю, она так же молча глядела сверху, терпеливо ожидая, когда я сделаю последний шаг. Между нами, как раньше, пролегла непроглядная ночь, стих холодный ветер, темным пологом повисла звенящая тишина, а в ней медленно проступила узкая дорожка из лунного света. Точно от моих ног к ее призывной улыбке: луна давно ждала меня. Звала. Надеялась и знала, что когда-нибудь я все-таки созрею для этого шага. Лучше меня знала и, кажется, наконец-то, дождалась, потому что у меня больше не осталось сил сопротивляться.

— Луна… — шепнули белые губы и сами собой сложились в печальную улыбку. — Теперь я от тебя никуда не денусь. Я иду… уже иду к тебе… подожди меня, луна… осталось совсем недолго…

Круглолицая весело подмигнула в ответ, и мне неожиданно стало ясно, что именно нужно делать. Так просто… и так сложно. Всего-то и надо, что ступить на специально приготовленную для меня дорожку. Опереться на нее, вдохнуть поглубже, а потом легко взлететь под этим призрачным светом, подняться до кровной сестры в этой оглушительной тишине, коснуться ее белоснежным пером и навсегда раствориться в забвении. Всего лишь встать на носочки и с легкостью воспарить над этим холмом, обрывом, прошлой жизнью, до самого последнего мига не вспоминая о том, что бескрылым не суждено удержаться в небе. И до последнего мгновения не видя простой истины, что даже у самого глубокого ущелья когда-нибудь найдется усыпанное острыми камнями дно, где уже много раз разбивались чьи-то надежды и судьбы.

Я понимала это сейчас очень хорошо, но, как ни странно, уже не боялась. А потому закрыла глаза и, коротко выдохнув, шагнула вперед.

— Трис, нет!! — горестно ахнул издалека чей-то тонкий, смутно знакомый голос. — Ты еще не готова!!! Стой!!

— НЕТ!! — выдохнул кто-то еще, и я вздрогнула от неожиданности, узнав, но уже будучи не в силах остановиться. Быстро обернулась и уже хотела сказать невесть откуда взявшемуся тут Леху, чтобы он не приближался и не беспокоился, потому что иного выхода для меня все равно нет… но не успела — тьма подо мной внезапно ожила и с силой бросилась навстречу. Грозно заворчала, будто проснувшаяся от долгого сна гора, обдала горячим ветром и мощно ударила в грудь, отбрасывая от края отрыва. После чего из пропасти выметнулся тяжелый сгусток кромешного мрака, сердито хлопнул развернувшимися крыльями и с головой накрыл мутной тенью, пряча меня от смеющейся луны, ее коварного света, моей собственной глупости и жадно разверзшейся впереди пропасти, в которую я чуть было не шагнула.

Где-то далеко-далеко, мимолетно рассмотрев мое нечеловеческое лицо, в полнейшем оцепенении замер подоспевший Лех. Просто застыл на середине шага, будто громом пораженный. На мгновение заглянул в мои огромные глаза, увидел алебастровую кожу, слегка сияющую в мягком лунном свете. Рассмотрел изменившуюся фигуру, длинные светлые волосы, разметавшиеся от поднявшегося ветра, резко истончившиеся пальцы, белые губы, в которые уже втекала черная мгла… и мгновенно окаменел, не в силах сделать больше ни единого шага. Кажется, даже посерел от ужаса, но потом воочию увидел того, кого выпустила наружу непроглядная тьма, и окончательно спал с лица.

Обернувшись, я испуганно вскрикнула, мгновенно узнав своего неумолимого преследователя. Побелела, как полотно, задрожала от знакомого ощущения приближающейся смерти и на какой-то миг едва не утонула в этой черноте, потому что настигший свою цель оберон оказался невероятно велик. Я даже не смогла разглядеть его, как следует — настолько он оказался быстр. Только отшатнулась назад, выставила перед собой руки, а потом он с глухим рыком налетел, опрокинул, с силой вминая в землю. После чего накрыл своим телом, прижал понадежнее, чтобы уже наверняка, и полностью лишил возможности убежать.

Как он нашел, где почуял след — один Двуединый знает. Видимо, сам повелитель Иира ему благоволит, раз спустя столько времени он все-таки настиг свою проворную жертву. Или, может, я что-то упустила? Ошиблась? Выдала себя? Не понимаю, не могу вспомнить — все гаснет в черноте его широких крыльев и стремительно тает под тяжелым взглядом неподвижных зрачков. Впрочем, какая теперь разница? Этот оживший кошмар уже здесь, рядом со мной, почти дышит в лицо, готовясь одним махом завершить свою долгую охоту. Я чувствовала его обжигающе горячее прикосновение, почти умирала, каждую секунду ожидая удара острых когтей или прикосновения длинных клыков к своей шее. Не видела его целиком, просто не могла. Только бесконечно тонула в черной шерсти, мысленно поражаясь тому, что раньше ее не замечала. Едва не сдалась снова. Даже забыла, как дышать, но потом вдруг вспомнила о некстати примчавшемся Лехе и, похолодев от ужаса за него, отчаянно забилась.

Нет!! Только не это!! Не так!! Только не сейчас!! Оберон убьет его, если Лех попытается вмешаться!! У него не бывает моральных терзаний или сомнений по поводу невинно убиенных жизней, у него есть только цель! И холодный расчетливый разум натасканного убийцы, который не остановится ни перед чем, чтобы довершить начатое! Лех даже вскрикнуть не успеет, как его подцепят на клыки и разорвут на части! Снова из-за меня!!!

Приглушенно взвыв, я со всей силы ударила мгновенно отросшими когтями, целясь в уязвимый живот — нет, не позволю! Сама умру, но Леха на растерзание не отдам!! Однако оберон словно почувствовал — молниеносно подобрался, закаменел и прижал сильнее, лишая подвижности и не давая мне нанести болезненную рану. Все, что у меня получилось, это вспороть его неподатливую кожу, покрытую короткой черной шерстью, до крови оцарапать могучее плечо и оставить длинную ссадину на правом боку, а потом вцепиться во что-то зубами, давясь от попавшей в рот шерсти и мстительно сжимая челюсти.

Почти сразу сверху раздался раздраженный рык, показавшийся смутно знакомым, невыносимая тяжесть внезапно исчезла, по черному боку пробежала короткая судорога. Оберон как-то странно съежился, ужался, обрел, наконец, форму и истинный облик. А в следующий миг на меня уставились два крупных золотистых глаза, в которых горел невыразимый укор и самая настоящая обида.

— Трис, ты что делаешь?! — в панике схватился за голову Лех, опомнившись от недолгого потрясения и кинувшись наперерез, но я уже не слышала — снова смотрела, как завороженная, в бесконечную желтую бездну, в которой так легко было потеряться. Замерла, очарованная этой удивительной красотой, невольно опустила занесенную руку, с громко колотящимся сердцем застыла и, чувствуя на лице горячее дыхание, запоздало поняла, что страшно ошиблась.

Могучая тень надо мной молча наклонила голову и, осторожно переступив сильными лапами, тихо выдохнула прямо в лицо. Большая, теплая и совсем-совсем живая, рядом с которой вдруг разом успокоились оба моих риалла.

— Шр-р-р.

— С ума сошла?!! Ты что творишь?!! Это же Ширра!!

— Двуединый… — я сильно вздрогнула, наконец, сообразив, кого приняла за проклятого оберона, и измученно обмякла, чувствуя, как на смену ненависти приходит жгучий стыд и осознание собственной слепоты. — Ширра… прости, я опять тебя не узнала.

Громадный тигр, тоже неподвижно глядящий в упор, с некоторым усилием моргнул, выпуская меня из невидимого плена, тяжело вздохнул и с урчанием потерся о мое плечо, все еще старательно закрывая от лунного света. Кажется, был рад, что отделался так легко, ведь мои коготки вполне могли нанести большие увечья. Да, хвала Двуединому, просто не успели.