Холодная война (СИ) - Страница 2

Образно говоря, РПК СН были мощнейшим двигателем, который существовал де-факто. Машину, куда собирались его установить, придумывали по ходу дела уже флотские «конструктора» – вовсе не дураки, но в большинстве случаев некомпетентные. Самым простым способом решить проблему было, ничего не  изменяя, использовать старую надёжную флотскую организацию. Сказано – сделано, тем более что никто никого быть реформатором  не уполномочивал.

Флотские командующие всех степеней, с горем пополам, годились только чтобы  на новой машине ехать и не более того. А вот рулить… Выпускать из рук этакой жирный «кусок хлеба с маслом» никто из них не хотел. Но и садится за руль машины, не существующей должности Командующего РПК СН, они не торопились. Посему 2 отдел, который с повышением боевой готовности флота, без изменения каких-либо функций назывался  направлением РПК СН, существовал, как единственная новая деталь управления и был «руками» отсутствующего подготовленного водителя системы. Тем не менее, этот малочисленный, фактически бесправный отдел осуществлял планирование и боевое использование подводных ракетоносцев через Командующего флотом. Таким образом, командующие вновь созданных флотилий оказались не у дел, исполняя роль пятого колеса неповоротливой флотской телеги. Всё это влекло за собой размытость ответственности, неразбериху в организации службы, слабую подготовку экипажей и в итоге высокую аварийность РПК СН.

Как ни странно, но единственного реально ответственного за состояние дел, особенно за участившиеся катастрофы ракетоносцев – Командующего флотом привлекали к ответственности. Так что капитан 1 ранга Гриднев пережил уже далеко не одного из них.

Спрашивается, что в этой обстановке мог предпринять даже самый умный Комфлотом?  Осуществить хлопотную реорганизацию и создать заново систему РПК СН могла фигура опытного и хитрого реформатора уровня хотя бы Горшкова С.Г. А где такую фигуру взять? Время рождало Командующих, которые плыли по течению, правда, некоторые из них выхватывали «шашку», рубили головы и бессмысленно «ужесточали» требовательность.

От такой «житухи» командиры и офицеры РПК СН, которые и так не вылезали из прочных корпусов, побежали из кораблей на берег, используя любой повод.

Лысая большая потная голова Гриднева, отсвечивая «зайчиками» весеннего солнышка, пульсировала от переизбытка информации в поиске ответа: как и где, выполняя директиву Главкома ВМФ, отыскать дополнительно два боеготовых РПК СН для обеспечения патрулирования  их 12 единиц.   Противостояние сил в Холодной войне вступило в фазу балансирования на грани начала боевых действий. Фактом своего присутствия в том или ином районе мирового океана советские подводные лодки оказывали существенное влияние на ход этой войны и в целом на ход международных дел. Нет, в бытность его на корабле, жить было проще даже в самых сложных ситуациях. Но время неумолимо бежит.… Совсем недавно он, полный сил, уверенный в себе и своём экипаже, – командир одного из первых подводных ракетоносцев вооружённых тремя баллистическими ракетами «Р-13». В то время, поступающее оружие и проекты новых кораблей, подводниками осваивалось буквально с «колёс» вагонов и стапелей судостроительных заводов.

– Товарищ командир, окислитель в бак ракеты из лодочной цистерны не поступает, – доложил командир ракетной боевой части во время подготовки ракеты к пуску. – Давление в цистерне штатное. Видимо, в систему заправки попала вода и замёрзла.

– «Видимо-невидимо», жду от вас, товарищ командир БЧ-2, более конкретных докладов и предложений, – отреагировал Гриднев, отпуская тумблер лодочного радиопереговорного устройства.

– «Радости» начались! Эти испытания новых баллистических ракет «кузькину мать» нам ещё покажут, – подумал он и вопросительно посмотрел на «стартовика» – представителя завода-изготовителя ракетных систем. «Че – де?» – что делать? – безмолвно, но красноречиво, вопрос повис в пространстве Центрального поста.

– Разберёмся! – сказал тот и поспешно «нырнул» в люк четвёртого отсека.

На глубине погружения  40 метров, со скоростью 4 узла, уточнив всеми возможными способами своё место, подводный корабль продолжал следовать в назначенную точку пуска ракеты. Сложные расчёты исходных данных для ввода их в ракету производились вручную офицерами БЧ-2. Листок бумаги, карандаш, да номограммы – вот и вся механизация того времени. Правда, существовал ещё автомат пеленга и дистанции, но он, построенный на СКВТ, вечно барахлил. Окислитель и горючее – ракетное топливо было исключительно агрессивным и токсичным. По первоначальной задумке конструкторов  топливо, предварительно загруженное в лодочные цистерны, заправлялось в ракеты непосредственно перед их пуском.

Было слышно как, отсчитывая время, на переборке центрального поста тикали корабельные часы. В хитромудрой технике ракетчиков Гриднев разбирался слабо, да и не командирское дело знать всё в доскональности. Подводная лодка оружие коллективное – тут каждый член экипажа на вес золота. Объём их знаний взвешивает сама действительность на невидимых весах грани жизни и смерти. А уж командир всегда и всюду в любой ситуации эту грань должен чувствовать исключительно остро и своими командирскими решениями не допускать её исчезновения. Он смотрел на движение секундной стрелки часов и представлял замершие лопатки расходомера весовых порций ракетного горючего. Само топливо при соединении его компонентов – окислителя и горючего самовоспламеняется. Несанкционированное их соединение – рванёт, мама родная, никто не узнает, где могилка моя! Командир горько вздохнул и скользнул взглядом на плановую таблицу команд и действий по предстартовой подготовке и пуску ракет. Время почти вышло и ему нужно принимать решение…

– Товарищ командир, заправка горючего в бак ракеты пошла исправно, – поступил доклад командира БЧ-2.

– Продолжить заправку, доложить причину задержки, – отреагировал командир. – «Всё хорошо, прекрасная маркиза. Всё хорошо, что хорошо!» – хотел, было пошутить он. Но в глубине сознания его внутренний голос засомневался: «хорошо ли?». Он вызвал представителя промышленности и тот доложил, что причин для беспокойства нет. В лодочных ёмкостях было создано предельное, но штатное давление азота, заправочный клапан на байонетном затворе открыт вручную и горючее в ракету пошло. Правда, маловероятно, но возможно какие-то замёрзшие капли воды без всякого последствия в бак ракеты попали. Далее всё пошло «без сучка и задоринки». Лодка всплыла в надводное положение и плавно легла на боевой курс по пеленгу баллистическому. Стартовый стол, с напряжением постанывая, поднял ракету на верхний срез шахты. Командир через перископ наблюдал, как она, удерживаемая двумя стойками строго вертикально, застыла, готовая к прыжку полёта по заданной  траектории.

Казалось всё идёт по плану, но какое-то смутное беспокойство его не покидало. Запущены секундомеры, начался обратный отсчёт времени: «до старта две минуты», «до старта одна минута», «до старта тридцать секунд», «вышли в назначенную точку старта».

– Пуск! – скомандовал он. В тот же миг на пульте в ракетном отсеке была нажата красная кнопка, замыкающая цепь стрельбы баллистической ракеты.

Но, от судьбы-злодейки не уйдёшь: маршевый двигатель ракеты  простужено чихнул и вместо победного грома, вырвавшегося на волю управляемого адского пламени, выплюнул сгусток токсичного окислителя.

Далее, через перископ командир наблюдал, как подобно змею Горынычу, ракета окуталась желтоватым облаком испаряемого окислителя, но пламя так и не появилось.

– Товарищ командир, произошло аварийное выключение двигателя ракеты, – доложил командир БЧ-2. Гриднев почувствовал, как  сейчас, да и тогда у него всё пересохло во рту. Он подошёл к сейфу, достал фляжку со спиртом и, сдерживая предательскую дрожь рук, налил его более чем половину стакана. Именно с той поры эту процедуру он повторял всё чаще и чаще. Со временем порции употребляемого спирта увеличивались, но уравновешенности и душевного спокойствия они не приносили. Затаив дыхание, маленькими глотками, привычно он поглотил огненную жидкость и, дабы погасить внутренний жар жжения, поискал глазами воду.