Холодная война 2.0. Стратегия русской победы - Страница 9

В строительной отрасли схема может быть выстроена по образу и подобию американской, начало внедрения которой было положено ещё Рузвельтом, для других отраслей, которым требуется сбыт продукции конечному потребителю через торговые сети, схема должна быть несколько модернизирована. Торговые сети необходимо мотивировать к тому, чтобы они сами искали и пускали к себе отечественных поставщиков, тогда как до недавнего времени, напротив, они предпочитали иметь дело с крупными иностранными структурами, пренебрегая мелким отечественным производителем. Необходимо наладить такое же обусловленное кредитование торговым сетям под торговлю локализованной продукцией: льготный кредит при поддержке государства в обмен на то, что торговая сеть сама начнёт кредитовать своих локальных поставщиков. Ликвидность кредитования поддерживается при этом в рамках общей схемы. Внедрение этой схемы стимулирует рост торговых сетей там, где покупательная способность населения относительно низка, но при этом есть потенциал роста локального производства. Под торговыми сетями мы понимаем в первую очередь крупные компании, которые способны эффективно выстраивать логистику и снижать издержки за счёт масштаба, а также обладают значительной финансовой устойчивостью. Однако и среднему бизнесу можно предоставить аналогичные условия. Неэффективную малую торговлю при этом поддерживать нет смысла, проще сосредоточиться на поддержке местных рынков, на которых свободно торгуют ИП.

Такой же подход может быть применён и для инфраструктурного государственного строительства – в частности, транспортной инфраструктуры. Особенностью инфраструктурного строительства является сочетание высокого уровня капитальных затрат и сравнительно низких эксплуатационных издержек. Чем шире сфера обслуживания инфраструктуры, тем шире база окупаемости капитальных затрат, благодаря чему развитие инфраструктуры ведёт к снижению издержек всего общества и общему повышению производительности труда и, как следствие, росту уровня жизни. Именно рост уровня жизни населения и должен стать основой окупаемости государственных инвестиций в долгосрочной перспективе.

Так, не пытаясь ограничивать частный бизнес, но ставя его меркантильный интерес на службу государству, можно, в дополнение к экспорту, создать сильную внутреннюю государственную опору для экономического роста. В сущности, именно это и удалось сделать Китаю.

Вопрос создания по-настоящему суверенной и высокоэффективной финансовой системы сверхактуален как с точки зрения внутренних потребностей экономического развития, так и в рамках ведущейся против России экономической войны.

Нынешние финансово-экономические войны с традиционными войнами роднит неизменная на протяжении всей истории человечества цель – овладение ресурсами конкурентов. А так как именно результат финансовых войн определяет сегодня ход мировой истории, дальновидные политики уделяют всё больше внимания совершенствованию финансовобанковских систем и национальных валют, от качественных характеристик которых зависит не только экономическая мощь и конкурентоспособность современных государств, но и их политическая безопасность [7].

Что касается современной России, то, судя по проводимой в ней финансовой политике, задачи обеспечения финансовой безопасности в ней никогда серьёзно не ставились. Ошибочность такой политики более чем очевидна, и на фоне ужесточающихся финансовых войн существует необходимость в её кардинальном изменении. Финансовые войны – это не Олимпийские игры, в которых важна не победа, а участие. Поскольку следствием поражения в финансовых войнах является эксплуатация проигравших народов, России сегодня как воздух нужна новая финансовая политика, позволяющая не просто участвовать в финансовых войнах, а побеждать в них.

В качестве основной задачи должно фигурировать создание качественной суверенной национальной финансово-банковской системы.

Система должна обеспечивать решение следующих задач:

1. создание полноценной национальной валюты и её поддержание в стабильном и конкурентоспособном состоянии;

2. насыщение экономики и рынка качественной денежной массой в объёме, необходимом для их полноценного функционирования и развития;

3. создание условий, обеспечивающих интенсивное образование конкурентоспособного национального финансового капитала, номинированного в национальной валюте;

4. обеспечение финансовой самодостаточности и безопасности России;

5. создание национальной экономике условий для осуществления финансово-экономической экспансии.

Для реализации заявленных президентом целей темпы ежегодного прироста ВВП должны составлять не менее 8 %, что требует прироста инвестиций не менее чем на 15 %. Для этого необходим опережающий прирост кредита, что, в свою очередь, предполагает ремонетизацию экономики. Мировой опыт успешного перехода национальных экономик из отстающих в передовые свидетельствует о необходимости увеличения нормы накопления до 35–40 % ВВП, что всегда достигалось соответствующим увеличением объёма кредита до 100 % ВВП и выше. Этот скачок Россия вполне могла бы совершить, опираясь на имеющийся научно-технический потенциал и сверхприбыль (природную ренту), получаемую от экспорта сырьевых товаров. Для этого предприятия должны иметь возможность привлекать кредиты для финансирования инновационных проектов и необходимые для развития инвестиции.

Следует отметить, что Россия обладает уникальными возможностями, способными обеспечить ей достижение перечисленных целей. В первую очередь это её огромные богатства, большинство которых, в отсутствие необходимых для этого инфраструктурных и правовых условий, не формализованы, не капитализированы и не вовлечены в процесс экономических отношений, соответственно, не создают добавленной стоимости, что существенно снижает эффективность национальной экономики в целом [8]. Именно эти богатства, вовлечённые в экономику, и должны стать «лошадью», которая вытянет «телегу» реиндустриализации.

Санкции США и ЕС дают уникальную возможность исправить перекосы в российской финансовой системе с огромной выгодой для нее. Ведь Россия является донором, а не реципиентом мировой финансовой системы, и отказ от этого донорства позволит существенно увеличить внутренние инвестиции.

В мировом информационном пространстве, от масс-медиа до академического дискурса, – всё чаще мелькает знакомый из прошлого термин «холодная война». Он понемногу входит в обиход российских «фабрик мыслей», выступления политиков, сообщения телевизионных и интернет-новостей. Представляется, что возврат термина «холодная война» имеет две стороны. Одна из них связана с его удобством для фиксации обществом и различными структурами власти реального состояния дел в мире, усиления конфронтационных тенденций между Россией и Западом, резкого нарастания их конфликтного потенциала. В таком коммуникативном плане характеристика нынешней ситуации как «холодной войны 2.0» вполне оправдана и эффективна.

Однако есть и вторая сторона дела. «Холодная война», как известно, представляла собой вполне определенный, детерминированный историческими обстоятельствами, тип острого конфликта между мировыми капиталистической и социалистической системами. Этот конфликт базировался на отказе от традиционных прямых вооруженных столкновений между сторонами конфликта, на их переносе в иные регионы и сферы соперничества с использованием идеологических, экономических и иных инструментов. Сегодня ситуация коренным образом изменилась. Появились такие летальные вооружения, которые никак не связаны с традиционными видами оружия и могут использоваться скрытно, в том числе без обнаружения реальной стороны, стоящей за применением этого вооружения. Наиболее известный пример такого оружия – кибератаки. На подходе – психофизиологическое, климатическое оружие и т. п.