Холодная гавань - Страница 25

— Ему нравится во все влезать, да?

Когда Женевьева вошла в кухню, Джулия мыла посуду, наклонившись над раковиной.

— Мадам Легран, завтрак был просто великолепный. — Она взяла полотенце. — Давайте помогу.

— Меня зовут Джулия, cherie,[2] — ответила она с теплой улыбкой.

Женевьева внезапно вспомнила, что так ее всегда называла Гортензия. Только ее, никогда Анн-Мари. Джулия Легран сразу завоевала ее симпатию. Она взяла тарелку и улыбнулась:

— Женевьева.

— Все в порядке?

— Думаю, да. Мне нравится Мартин Хейр. Великолепный человек.

— А Крэйг?

— О, он тоже… кажется… — Она пожала плечами.

— Это значит, что он вам здорово нравится, — вздохнула Джулия. — К сожалению, это всегда получается само собой, cherie, но, мне кажется, этот парень слишком часто ставит свой кувшин на край колодца.

— А Едж? — спросила Женевьева.

— Этот просто живой мертвец. Держитесь подальше от него.

Женевьева продолжала вытирать тарелки.

— А что вы здесь делаете?

— Я управляю домом и всем этим местом. Я отведу вас туда попозже. Чтобы вы устроились.

Дверь открылась, и в кухню заглянул бригадир:

— Мы с Крэйгом отправляемся в дом. У нас полно дел. Джулия ответила:

— Я приведу к вам Женевьеву попозже.

— Прекрасно. — Он вытащил из кармана письмо и протянул его Женевьеве: — Это вам. Сегодня утром я послал Картера в ваш госпиталь, чтобы он объяснил старшей сестре, что ваш отпуск следует продлить из-за тяжелой семейной утраты. Она не посылала вам свое письмо, потому что ждала, что вы вот-вот появитесь.

Конверт был аккуратно вскрыт.

— Вы прочли его? — спросила Женевьева.

— Конечно. — Он вышел, закрыв за собой дверь.

— Ах, какой он вежливый, — сказала Джулия с сарказмом.

Женевьева отложила письмо в сторону и продолжила вытирать посуду.

— Что вы делали раньше?

— Я жила во Франции. Мой муж был профессором философии в Сорбонне.

— А теперь?

— Он умер. Они пришли за нами однажды ночью — гестапо, — а он задержал их, дав возможность мне и другим скрыться. — На секунду Джулия замолчала, уставившись в пространство. — Но Крэйг вернулся за ним. Спас ему жизнь. Помог нам уехать в Англию. — Она вздохнула. — Он умер от сердечного удара в прошлом году, мой муж.

— И Крэйг Осборн спас его?

— Да, он.

— Расскажите мне о нем, — сказала Женевьева. — Все, что знаете.

— Почему бы и нет? — пожала в ответ плечами Джулия. — Его отец был американским дипломатом, мать француженкой. В детстве он жил то в Берлине, то в Париже, поэтому так свободно владеет языками. Он работал для журнала «Лайф», когда немцы взяли Париж.

— Да, как раз тогда он познакомился с моей сестрой. Вы встречались с ней?

— Лично ни разу. Крэйг связался с подпольем, в котором проводили операции по спасению евреев, отправляя их через Испанию, и едва спасся сам, когда немцы узнали, чем он занимается. Именно тогда он впервые появился в Англии и присоединился к их Секретной службе. Они называют ее ИСО. Позднее, когда американцы вступили в войну, его перевели в ОСС. — Она пожала плечами. — Но это просто названия. Все заняты одним-единственным делом. Воюют.

— Он вернулся во Францию?

— Его дважды сбрасывали с парашютом. В третий раз использовали «лизандр». Он командовал диверсионной группой маки в долине Луары несколько месяцев, пока их не предали.

— И куда он отправился?

— В Париж, в одно кафе на Монмартре, там встречались подпольщики по пути в Испанию… — Она замолчала.

— А дальше?

— Гестаповцы ждали его. Они отправили его на Рю де Сюссе, в здание министерства внутренних дел.

— Продолжайте… — Женевьева побледнела.

— Его сфотографировали, взяли отпечатки пальцев — все, как обычно, а потом начался допрос, который длился трое суток, его ужасно пытали. Посмотрите при случае на его руки. Его ногти деформированы, потому что они их ему вырвали.

— Но ему удалось бежать?

— Да, ему повезло. Машина, на которой его везли, столкнулась с грузовиком. Он сбежал и спрятался в церкви. Священник, который обнаружил его, связался с моим мужем, который был руководителем подполья в одном из районов Парижа.

— А кто отвлекал гестапо, пока вы с Крэйгом пытались скрыться?..

— Сейчас я вам все объясню, cherie, — терпеливо ответила Джулия. — Крэйг не мог идти сам, потому что они изуродовали и его ноги. — Она крепко держала Женевьеву за руку. — Это не голливудский боевик с Эрролом Флинном в главной роли, который вы идете смотреть в субботу вечером в ваш местный кинотеатр. Это реальность. Такое может случиться и с вами. Вот об этом вы должны подумать сейчас. Ночью в четверг будет уже поздно, слишком поздно. — Женевьева сидела, глядя на нее широко открытыми глазами. Джулия продолжала: — Нас привезли в Амьен в крытом грузовичке. Через три дня за нами прислали «лизандр».

— Что случилось с Крэйгом потом?

— Они сделали его кавалером ордена Почетного легиона, соотечественники наградили его Крестом за боевые заслуги и перевели в ОСС. Ирония судьбы в том, что он опять попал в лапы Дугала Мунро.

— А что в нем такого страшного? — спросила Женевьева.

— Я думаю, что этот человек любит смерть, — ответила Джулия. — Иногда мне кажется, что он не будет знать что делать, если выживет в этой войне.

— Но это глупо, — заметила Женевьева, ее била сильная дрожь.

— Может быть, — пожала плечами Джулия. — Не забудьте про письмо. Вы его так и не прочли.

Она была права. Женевьева вскрыла письмо. Прочтя, она скатала его в шарик.

— Плохие новости? — спросила Джулия.

— Приглашение на вечеринку в предстоящий выходной, на которую я в любом случае не пошла бы. Это дает ощущение постоянного поиска.

Джулия расхохоталась:

— Это в вашем-то возрасте, cherie?

— Мы встречались какое-то время. Вот и все. Скорее всего, от одиночества.

— А дальше?

— Он просил меня выйти за него замуж, перед тем как его послали служить на Восток.

— И вы отказали?

— Он только что приехал. Проводит отпуск в доме своих родителей в Суррее.

— И все еще надеется? Женевьева кивнула.

— И я ничего не могу объяснить ему! Дрянной способ прекращать отношения.