Холод-убийца (ЛП) - Страница 55

— Что… что ты задумала?

Голос Локи наполнил мой разум, а последнее слово вообще превратилось в крик.

— Ты… ты не можешь этого сделать. Прекрати! Я приказываю тебе! Стоп!

У меня вырвался долгий, сумасшедший смех, отозвавшийся эхом от стен библиотеки, поднялся к потолку и снова упал вниз. Я надавила лезвием Вика на грудь. Оно пронзило кожу, появились первые капельки крови, и я сконцентрировалась на этой легкой боли.

Вдруг я почувствовала когти в моем теле, которые тянули мои мышцы и сухожилия, рвали и тянули меня за руки, чтобы я уронила меч. Однако я схватила его еще крепче.

— Ты немедленно прекратишь это безумие, — продолжал шипеть Локи. — Я требую, чтобы ты немедленно прекратила!

Я снова засмеялась.

— Ты ошибаешься, — сказала я. — Это тот самый пункт, в котором ты всегда ошибался. Все время, все эти столетия. Ты не можешь остановить меня. Ты не можешь помешать мне сделать что-либо, особенно это.

— Это еще почему? — прошипел он.

Я улыбнулась, хотя он меня не видел.

— Свобода воли.

С этими словами я вонзила лезвие Вика так глубоко, насколько могла. Меня пронзила острая боль. А потом… я перестала чувствовать.

Глава 30

Я втянула в себя воздух и резко села. Или, по крайней мере, думала, что делаю это. В одно мгновение я воткнула себе Вика в грудь и почувствовала боль смертельной раны, которую нанесла себе сама и тёплую кровь, бегущую по моим рукам. А в следующее я стою посередине библиотеки Древности с Виком в руке.

Я посмотрела на себя, но не увидела крови. На самом деле я была совершенно чистой, а на одежде ни одного следа от сражения, полученных во дворе. Я подняла руку к груди и поняла, что чувствую рану, пересекающуюся со шрамами, которые у меня уже были в области сердца. Рана пульсировала, но боль быстро исчезала.

— И вот опять, — пробормотала я.

— Да, — крикнул мягкий голос. — И вот опять.

Я вскинула голову и только в этот момент поняла, что не одна. Одинокая фигура стояла передо мной. Её длинная белая мантия казалась чистой, как только что выпавший снег и идеально обхватывала её сильное, стройное тело. Белые крылья простирались за её спиной, образуя своего рода форму сердца над головой. Волосы ниспадали бронзовыми кудрями на плечи. А её глаза… я могла бы потеряться в них. Невероятные глаза, смесь из фиолетового, серого, лавандового и серебра соединялась в цвет сумерек.

Несмотря на то, что я мертва или почти мертва или что бы это ни было, я её узнала. Ника — греческая богиня победы. Она улыбнулась, подошла и вязла меня за руку. Я почувствовала волну холодной силы, исходящей от неё и перетекающей в меня.

— Здравствуй, Гвендолин, — сказала Ника.

Я сосредоточилась на богине, пытаясь осмыслить всю ситуацию.

— На этот раз я мертва, не так ли? Мертва по-настоящему? Навсегда?

Она одарила меня загадочной улыбкой.

— Время покажет. Но ты сделала именно то, о чём я тебя просила, и я очень тобой довольна.

Я приподняла бровь. — Значит, ты всё это время хотела, чтобы я воткнула себе в грудь Вика? Знаешь, ты могла бы просто сказать мне об этом. Это избавило бы от многих мучений.

Три раны на груди запульсировали. Я поморщилась. Мои слова были верны во многих смыслах.

— Да, наверное, могла бы, — пробормотала Ника. — Но это должно было случиться именно таким способом, Гвендолин. Ты должна была принять это решение добровольно, точно так же, как и он.

Ника опустила руку и отошла в сторону. Я заморгала. Потому что Локи был здесь.

Он сидел посередине библиотеки на коленях. Но он больше не выглядел, как разрушенный, отвратительный бог, которого я знала. Нет, теперь он выглядел таким, каким, должно быть, был столетия назад до Хельхейма, Чаши Слёз, до того, как все это случилось.

Потом что он был прекрасен: золотистые волосы, кожа цвета алебастра, пронзительные голубые глаза. Вся его красота вернулась, обе части его лица были такими гладкими, как поверхность статуй, стоящих в галерее на втором этаже. Его тело покрывала длинная белая мантия, вместо чёрной, которые он носил до сих пор. Из-за чистоты сияющего цвета черты его лица казались ещё более совершенными.

Пожалуй, он был самым красивым из тех, кого я когда-либо видела, даже красивее Ники. Но чем дольше я на него смотрела, тем меньше меня очаровывала его внешность и тем яснее я видела жестокое коварство в глазах бога. Локи одарил меня злобным взглядом, надув губы, а после с ненавистью посмотрел на Нику. Его глаза горели от ярости, но остались голубыми, не приняли этот ужасный красный цвет Жнецов, который я так часто видела в своих кошмарах.

— Что он здесь делает? — спросила я Нику.

— Он здесь, потому что ты убила его, — ответила она. — Именно так, как и должна была сделать с помощью своей магии.

— Моей магии? — я нахмурилась. — Но я думала, что должна использовать серебряные лавровые листья, которые дала мне Эйр, чтобы убить Локи. А не мою магию.

Ника покачала головой.

— Листья и свеча чрезвычайно ослабили Локи. Достаточно, чтобы позволить твоей психометрии или, как ты ее называешь, магии прикосновения, затянуть душу Локи в твое собственное тело — смертное тело, которым ты пожертвовала, чтобы спасти друзей.

— Самопожертвование может быть очень мощным, если происходит по собственному желанию, — пробормотала я, потому что как раз размышляла над словами, которые когда-то сказала мне Ника.

Богиня улыбнулась. — И ты принесла самую большую жертву, когда отдала свою жизнь, чтобы остановить Локи. Ты снова достойно защитила звание моего Чемпиона, а теперь ты стала Чемпионом из Чемпионов.

— Ты со своими чертовыми уловками… — Локи прямо-таки выплевывал слова, глядя на нее злым взглядом. — Я должен был знать, что было бы слишком просто завладеть телом Чемпиона и одержать идеальную победу. Я не согласен с этим. Верни меня обратно. Верни меня обратно в мое тело. Я требую. Немедленно.

— Ты злишься просто потому, что я обыграла тебя в твоей собственной игре, — голос Ники звучал холоднее и жестче, чем я когда-либо слышала.

— Ты добровольно отказался от своего бессмертного тела, Локи. Ты никогда не вернешься в это тело или в мир смертных — никогда.

— Ты имеешь в виду… он… мертв? — прошептала я. — Также как и я?

Ника покачала головой. — Не совсем так.

— Но ты же сказала мне убить его. Каждый раз повторяла, так же как и Жнецы. Стоило ли тогда переживать все это, если у меня не получилось?

— В определeнной степени ты его убила, — обьяснила Ника. — Ты убила его тело, а без него он никогда не сможет вернуться в мир смертных.

— Но какой в этом прок… то, что он здесь… где бы это «здесь» не находилось? — спросила я, в отчаянии вскинув руки. — Разве он не сможет просто сбежать и вернуться в мир смертных? И тогда нам придётся заново переживать весь этот ужас?

Ника покачала головой,

— Нет, Гвендолин. Он не сможет сбежать. Не на этот раз. Это измерение он уже не сможет покинуть. По крайней мере до тех пор, пока он носит вот это, — она показала на Локи и я заметила на его левом запястье серебряный браслет — очень знакомый мне браслет. Я посмотрела на свое собственное запястье, однако браслет из омелы с подвесками в виде лавровых листочков исчез. Теперь он было надет на бога. Он постоянно смотрел на него и морщился, когда будто один только взгляд на него причинял ему боль, так же, как и ощущение от серебра, прикасавшегося к его коже.

— Браслет перешел к Локи, потому что он был на тебе, когда ты убила его, — ответила Ника на мой безмолвный вопрос. — Омела обладает могущественными свойствами. — Много лет назад, при помощи такого браслета Локи заставил другого бога убить Бальдра — северного бога света. А теперь омеловый браслет будет удерживать его там, где он и должен быть — вместе с еще кое-чем.

— И что же это? — спросила я.

— Кровь, — раздался еще один голос. — Моя кровь.

Внезапно появившаяся Рейвен, направлялась от главного входа библиотеки ко мне, Нике и Локи.