Хочу тебя себе - Страница 2

– А я бы прислушалась, – морщится Оля. – Он и правда какой-то… жуткий.

– А мне кажется, красавчик, – не сдаётся Олеська.

– Только я бы такую красоту стороной обходила, – замечает Настя. – Он, Варь, на тебя пялился, мне показалось.

Я пожимаю плечами, дескать с чего бы ему на меня пялиться.

Совпадение просто. Показалось.

С чего бы ему на меня смотреть?

Такие парни не смотрят на таких, как я. Но и слава Богу.

Я таких попросту боюсь. Я же для них слишком обычная. Неинтересная. Чего на меня пялиться?

Когда мы заходим в здание, я выдыхаю. Напряжение немного отпускает, и дышать становится легче. Но спину между лопатками всё ещё жжёт от взгляда того парня.

Мы проходим в малый концертный зал, располагаемся в первых рядах. Девчонки с третьего курса, которые сегодня дают академический концерт, машут нам из-за кулис сцены.

– Академический концерт промежуточной аттестации третьего курса общего музыкального отделения объявляется открытым, – торжественно сообщает заместительница декана, выйдя на сцену.

Первыми выступают пианисты соло, потом дуэтами со скрипачами. Бах, Гендель, Глинка… я понимаю, что совершенно не могу сосредоточиться. В голове шумит, тело горит.

Ощущение, будто у меня поднимается температура.

Наверное, это последствия стресса. Я ведь едва под машину не попала.

Обхватываю себя руками и тру плечи. Хочется на воздух. Я люблю музыку, особенно классику, поэтому и поступила в музыкальный колледж, но сейчас она фонит какой-то тяжестью над головой.

Кивнув нашей преподавательнице, которая сидит в конце ряда, я поднимаюсь между выступающими и тихонько иду к выходу. Спускаюсь в уборную и подхожу к раковине. Открываю кран с холодной водой и набираю полные пригоршни, а потом опускаю в воду горящее лицо.

Плевать на тушь, подотру. Сейчас хочется остудит этот пожар на коже.

Умывшись, я отряхиваю руки и достаю из рюкзака пачку сухих салфеток. Промакиваю лицо, вытираю подтёкшую тушь.

Решаю открыть окно, чтобы вдохнуть воздуха – на улицу идти неохота, да и надо в зал возвращаться, мне ведь потом анализ по прослушанному писать.

Распахиваю окно и тут же давлюсь первым глотком воздуха. Сердце пускается в бешеный стук, пальцы леденеют.

Та самая чёрная машина стоит сбоку от входа в Драмтеатр.

– Ты какая-то тихая, Варюш, – мама снимает вещи с сушилки, а я ей помогаю складывать. Вещички близняшек отдельно, мои и Сашкины – отдельно. – У тебя всё хорошо?

– Нормально, мам, – пожимаю плечами. – День дурацкий какой-то.

– Почему не осталась ночевать в общежитии?

– Никуля и Викуля же болеют, мам.

– Варь, – мама откладывает сложенные наволочки и накрывает своей тёплой ладонью мою руку. – Я справлюсь, дочь. Завтра и послезавтра выходные взяла, два заказа на дому сделаю – там всего набор пирожных и бентотортик. Да и не твоя забота близняшки, зайка моя. Тебе учиться надо.

– Точно справишься, мам? – смотрю на маму внимательно. – Малышки прошлую ночь так плохо спали.

– Справлюсь, дочь, – мягко улыбается мама. – Давай, иди собирайся, и Сашка отвезёт тебя в общежитие. И в клуб с девочками тоже обязательно сходи, Варь. Тебе восемнадцать, дочка, не надо просиживать свою юность в няньках сестёр.

Вообще-то, мне совсем не трудно, но малышки и правда слишком шумные, после пар заниматься не дают – носятся, резвятся. Им только-только по пять лет исполнилось, в детский сад ходят. Но когда болеют – дома просто армагеддон.

Я иду в свою комнату, достаю спортивную сумку из шкафа и складываю в неё вещи. Если всё будет нормально, то в следующую пятницу приеду домой.

– Варюха, ты готова? – слышу из коридора голос брата.

– Иду, Саш.

Он забирает мою сумку и выходит во двор, зашвыривает её в багажник нашей старой машины, оставшейся от папы. Сашке уже двадцать, и он водит. Маме помощь, конечно, когда необходимо.

Сажусь рядом с братом и пристёгиваюсь. Водит он вроде бы осторожно, но в последнее время стала замечать, что может газу поддать.

Пока Сашка открывает ворота, чтобы выехать из двора, машу двум одинаковым мордашкам, упершимся острыми носиками в окно, а потом достаю смартфон и набираю сообщение Олеське.

“Мать меня выгнала /ржущий смайлик/ сегодня иду с вами в клуб”

“Ну наконец-то! – присылает в ответ Олеська. – В общаге останешься?”

“Да:)”

“Отлично!”

Сашка усаживается за руль, и мы выезжаем на улицу, а потом и на трассу. Солнце уже садится, заливая всё вокруг красным.

– Варь, а это что за тип пялился на тебя, когда я тебя забирал сегодня из Драмтеатра? – спрашивает Сашка.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Даже не заметила.

Я ведь и не вру. Ну почти. О том, что случилось на пешеходном переходе, я ему решила не рассказывать. Но очень обрадовалась, когда он позвонил и сказал, что как раз домой едет и сможет меня подхватить.

То, что тот парень был возле Драмтеатра, меня обеспокоило. Вряд ли это было связано со мной, но тем не менее, я не могла отделаться от мысли, что это так. И была рада, что брат сможет забрать меня.

Когда Саша подъехал, я быстро вышла, стараясь не смотреть в сторону чёрной иномарки. Но я чувствовала его взгляд. Чувствовала, как на шее волоски дыбом поднимаются.

Едва сдержалась, чтобы не обернуться.

Но Сашка, кажется, тоже заметил.

И, зная брата, всю ту ответственность, которую он чувствует за меня с тех пор, как папа погиб на задании, зная его вспыльчивость, я предпочла не заострять внимания.

При всём моём уважении к Сашке, тот парень… показался мне слишком опасным. Мне кажется, с тем же спокойствием, с которым он воткнул нож в колесо чужой машины, он сделал бы это и с чьим-то коленом.

Минут через сорок мы подъезжаем к общаге. Удивительно, что пробок почти не было, вот и домчали быстро.

– Пока, – машу брату, закидываю сумку на плечо и захлопываю дверцу машины.

– Давай, малая, – салютует он мне в ответ.

Я бегу ко входу в общежитие. Уже почти стемнело, но тут всё хорошо освещено. Однако будто что-то внутри заставляет меня оглянуться.

Но, слава Богу, вокруг общаги никого нет.

– Варюха, ну неужели! – пищит Ольга, когда я вхожу в нашу комнату. Я тут редко бываю, в основном дома ночую, даже хотела отказаться от общежития, но мама настояла оставить за собой комнату всё же.

– Какие люди, – оборачивается от зеркала Олеська. Она как раз прихорашивается, вытягивая утюжками длинные тёмные пряди. – И только попробуй сказать, что ты передумала идти в “Бизона”!

– Не передумала, – улыбаюсь, водружая свою сумку на кровать. – Только надо подумать, что надеть.

– А ты давай доставай, что там у тебя есть, – командует Оля, натягивая колготки.

Пока сборы наши идут полным ходом, и я пытаюсь отвоевать у девчонок своё право идти в клуб в джинсах, внутри селится странное предвкушение. В клубах я ещё ни разу не бывала, только в сторис у девчонок видела, как они там веселятся.

Если скажу, что ни разу не хотелось – совру. Хотелось.

Но прошлый учебный год выдался сложным, не до клубов было.

– Ты выглядишь просто отпад, – резюмирует Оля, когда мы уже собрались и готовы выходить.

Мне и самой нравится, как я выгляжу: свободное платье до середины бедра – нежно-голубое, моё любимое, белые кеды, волосы девчонки мне просто вытянули и подкололи прозрачными невидимками у висков, и теперь они ниспадают по плечам и до самой поясницы. Волосы у меня от природы светлые, как у мамы, немного вьются. Лёгкий макияж. Особенно мне нравится, как смотрится хайлайтер на скулах.

– Всё! Пошли! – рвётся Олеська. – Такси уже подъехало.

Я набрасываю тренч и беру маленькую сумочку, в которую удобно положить салфетки, телефон и блеск для губ.

Для первого в своей жизни посещения клуба Варвара Лисовская готова.

Только почему же так дрожит всё внутри? Как-будто… должно произойти что-то страшное… Наверное, это просто волнение.