Хочу быть лошадью: Сатирические рассказы и пьесы - Страница 56

Евгений. Уже до этого дошло?

Стомил. А, пустяки, не надо обращать внимания. Это детские забавы. Слова, слова, слова. Какая у него власть над нами?

Евгений. Правильно. На чем он основывает эту свою болтовню? Нас соединяют кровные узы, а не какая-то абстракция. Он ничего не может нам сделать.

Артур. Какая власть? Простая. Я могу вас убить.

Стомил (поднимаясь с кресла и снова падая в него). Я запрещаю тебе… все имеет границы!

Артур. Границы можно перейти. Разве не вы меня этому учили? Власть над жизнью и смертью, что может быть больше? Открытие простое и гениальное.

Евгений. Нонсенс. Я буду жить столько, сколько мне захочется… То есть, прошу прощения, сколько захочется… кому, собственно? Стомил, ты знаешь, кому?

Стомил. Ну, скажем… природе.

Евгений. Вот именно. Природе или провидению.

Артур. Мне!

Евгений (вскакивая). Глупые шутки!

Артур. А если я буду твоим провидением?

Евгений. Элеонора, Стомил, что все это значит? Я вас спрашиваю, это — ваш сын?

Элеонора. Видишь, Артур? Ты напугал дядю, он даже побледнел. Лежи, Стомил, не поднимайся, я принесу тебе подушку.

Артур. Вы думаете, я бы об этом говорил, если бы у меня не было что предъявить? Смерть сидит в вас, как соловей в клетке, только от меня зависит, когда его выпустить. Ну и что, может быть, вы продолжаете считать, что я утопист, болтун, мечтатель?

Евгений. Хе-хе, Артур, надо признать, что голова у тебя есть! Как он это ловко придумал! Ничего не скажешь, здорово вас там, в университете, учат. Такого не переспоришь. Мы здесь тары-бары, а время летит. Мне даже иногда нравится поговорить, философски, научно, особенно с молодежью. Ну вот, поговорили, концепцию обсудили, пора перейти к чему-то конкретному. Хватит теорий, идемте что-нибудь перекусим. Правда, Элеонора?

Элеонора. Я это уже давно хотела сказать, но вы мне не даете вставить слово. Артур, хватит, слезай со стола или сними ботинки!

Артур. Правильно, дядя, правильно, надо перейти к чему-нибудь конкретному. Эдик, мой печальный ангел божественной абстракции, готов ли ты?

Эдик. Готов, шеф.

Артур. Тогда бери его.

Евгений (пятясь к выходу). Что ты хочешь делать?

Артур. Сначала укокошим дядю…

Элеонора. «Укокошим»!.. Фу, что за уличный жаргон!

Стомил. И это сейчас, когда у меня повышенное давление…

Евгений (проскальзывая к выходу). Но почему именно меня! (Эдик преграждает ему дорогу.)

Артур. Теория! Эдик, покажи ему, что он ошибается. За кого вы меня принимаете, мелкие душонки! (Эдик преграждает дорогу Евгению.)

Евгений. Это никакая не система, это хамство!

Артур. Эдик, делай свое дело.

Евгений (убегая от Эдика, который крадется за ним по-кошачьи). Чего хочет от меня этот лакей? Прочь, убери руки!

Артур. Это не лакей, это рука моего духа. Тело моего слова.

Стомил (пытаясь расстегнуть воротничок). Элеонора, мне плохо, Элеонора!

Элеонора. Отцу дурно!

Евгений (убегая). Сумасшедший, бандит!

Артур (встает со стула, поднимает руку). Нет! Я только человек, который не отступает перед единственной возможностью. Я чист, как сама природа. Я чувствую себя свободным! Свободным!

Аля. Артур…

Артур. Подожди. Сначала спасение мира.

Аля. Я изменила тебе с Эдиком. (Эдик перестает преследовать Евгения, оба останавливаются и смотрят на Артура и Алю. Элеонора хлопочет, пытаясь привести Стомила в чувство, бьет его по щекам, тормошит.)

Артур (медленно опуская руку, после паузы). Что такое?

Аля. Я думала, что тебе это безразлично. Ведь ты женишься на мне только из принципа.

Артур (оглушенный, опускается на стул). Когда?

Аля. Сегодня утром.

Артур (про себя). Так, так…

Аля. Я думаю, это не Должно тебе мешать. Это я так… Смотри, я готова к венчанию (надевает фату). Как я тебе нравлюсь?

Артур (неловко сходит со стола, с трудом держась за него). …Постой, постой, как это… ты мне? Ты — мне?

Аля (с напускной непринужденностью). Я забыла тебе об этом сказать, ты был так занят… Мы можем идти. Ты хочешь, чтобы я надела перчатки? Они мне чуть маловаты. Хорошо я причесана?

Артур (рычит). Мне?

Аля (разыгрывая удивление). Ах, ты все еще об этом? Я не думала, что это так тебя заинтересует. Лучше поговорим о чем-нибудь другом.

Артур (опять, словно сомнамбула, кружит вокруг стола на ощупь, такое впечатление, что он больше не контролирует себя, его тело движется механически, без координации. Он говорит монотонным, рыдающим, жалобным тоном). Как ты могла… как ты могла…

Аля. Ты сказал, что я нужна тебе как союзница. Помнишь? Я правильно тебя поняла? Мы говорили на разные темы, ты был такой умный, что даже понравился мне. Эдик так не сумел бы.

Артур (рычит). Эдик!

Аля. Эдик — это совсем другое.

Артур (со слезами). Зачем ты это сделала…

Аля. Что с тобой, мое сокровище? Я уже говорила, я была убеждена, что тебе это безразлично. Правда, ты меня удивляешь. Такая буча из-за ерунды. Я даже жалею, что сказала.

Артур. Но зачем?..

Аля. Что за упрямец! Ну… у меня были свои причины.

Артур (рычит). Какие?!

Аля. Лучше не будем об этом. Тебя это мучает.

Артур. Говори!

Аля. Я только немножко…

Артур. Дальше! Какие причины?

Аля (напуганная). Ну, такие маленькие, такие малюсенькие…

Артур. Дальше!

Аля. Ничего тебе не скажу. Ты сразу обижаешься.

Артур. О, боже!

Аля. Как хочешь, можем не разговаривать. Разве это моя вина?

Артур (идет в сторону Стомила и Элеоноры). Почему вы все так меня мучаете? Что я вам сделал? Мама, ты слышала?

Элеонора. Аля, я предупреждала тебя.

Артур (цепляясь за Элеонору). Мама, скажи ей, что так нельзя. Сделай что-нибудь, помоги мне, потому что я больше не могу, скажи ей… За что она со мной так… за что… (Плачет).

Элеонора (вырываясь, отталкивает его). Отойди от меня, глупый.

Артур (по инерции делает несколько шагов, доходит до середины сцены, со слезами). Я хотел вас спасти, я был уже близко… Вы все губите, мир злой, злой, злой!

Аля. Иди ко мне, Артурчик (подходит к нему). Мой бедненький, как мне тебя жаль…

Артур (отталкивает ее). Меня? Жаль? Ты смеешь меня жалеть? Я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Вы меня еще не знаете, я вам всем покажу! Хорошо, вы не хотели принять мою идею, растоптали меня! (К Але.) Ты запачкала грязью благороднейший замысел, какой только был когда-нибудь в истории, курица! О слепота! Ты не знаешь, кого потеряла. И из-за кого? Из-за этого кретина, этого плюгавого олицетворения распада нашей эпохи! Я ухожу, но и вас не оставлю на земле. Вы все равно не знаете, зачем живете. Где этот твой сладкий любовник? Где его прогнившее брюхо? Дай-ка я его выпотрошу, твою раннюю пташку (в отчаянии кружится по комнате, ища на ощупь на столе, на столиках, даже на тахте). Револьвер! Где револьвер?! Из-за этих проклятых порядков нельзя ничего найти. Мама, ты не видела, где револьвер? (Эдик подкрадывается к Артуру сзади, достает из-за пазухи револьвер и рукояткой с размаху ударяет его по затылку. Артур падает на колени. Эдик отбрасывает оружие, ловко толкает его голову вперед и, когда беззащитная голова Артура оказывается почти на полу, поднимается на цыпочки и, сложив ладони и переплетая пальцы, как топором, бьет еще раз сверху по открывшейся шее. Артур опускается на четвереньки, касаясь лбом пола. Внимание: эта сцена должна носить очень реалистический характер. Оба удара должны быть выполнены так, чтобы не была видна их театральная условность. Пусть револьвер будет из резины, пусть даже из перьев, или пусть Артур носит под воротником какую-нибудь подкладку, все равно, лишь бы это не выглядело «театрально».)