Хочу бабу на роликах! - Страница 14
– То есть как?
– А вот так! Доиграю сезон и уйду! Теперь мы не пропадем! А он пусть знает…
– Глеб, ты сейчас слишком взволнован, не надо ничего делать сгоряча. Вот съездишь в Италию, а потом..
– Потом – Освальд!
– Ты погоди, от разговора в ночном клубе до конкретных дел знаешь как еще далеко?
– Ты в меня не веришь?
– Если кто в тебя верит, то это я. И всегда верила. А иначе давно бы тебя бросила.
– Сашка, ты правда меня любишь?
– Глебка, ты болван!
– Иди ко мне скорее!
…Утром Глеб повез меня в агентство, где я не без труда поменяла билет на воскресенье. А потом мы вместе поехали к бабушке. Ей было немного легче, и она сама открыла нам дверь.
– О, Саша, ты с мужем! – обрадовалась она, и тут же в коридор выскочила Инна Кирилловна. При виде Глеба она вспыхнула:
– Добро пожаловать! Заходите, заходите! Давайте знакомиться, я подруга Сашиной бабушки…
Что-что, а очаровывать старушек Глеб умеет великолепно. Он поцеловал обеим дамам ручки, был весьма мил и любезен, но от кофе отказался.
– Простите великодушно, но я спешу. А завтра непременно отвезу вас в Шереметьево. Во всяком случае, сделаю все от меня зависящее.
– Одну минутку, Глеб Евгеньевич, – обворожительно улыбнулась Инна Кирилловна. – Я вчера была на вашем спектакле и в таком восхищении, что просто слов не могу подобрать…
Глеб хотел что-то ответить, но старая дама великолепным жестом остановила его:
– Но слова тут и не нужны! Я сейчас сделаю вам один презент…
– Ну что вы, не стоит, – засмущался Глеб.
– Нет, стоит, я вчера, возвращаясь после спектакля, решила, что непременно передам эту вещь Саше для вас, я даже не рассчитывала, что мне удастся сделать это самой. Вот, возьмите!
Она протянула Глебу небольшой мешочек из зеленого бархата:
– Берите, берите, и пусть эта вещь станет вашим талисманом.
Глеб осторожно развязал мешочек и вытащил продолговатую бархатную коробочку. Открыл ее и воскликнул:
– Какая прелесть! Это булавка для галстука, да?
– Да! И эта булавка принадлежала не кому-нибудь, а самому Мамонту Дальскому!
Глеб стоял в полной растерянности.
– Вы мне не верите? Но это правда! Он сам подарил ее моему отцу, на его шестнадцатилетие! Видите, какой там чудесный узор на золоте? И маленький сапфирчик!
– Но я не могу принять такой подарок!
– Молодой человек! Вы вчера подарили мне такую радость, такое наслаждение, что я просто не могу не отдать вам эту вещь! Пусть даже вы не станете ее носить, но она должна принадлежать вам! Я так хочу! В конце концов, я гожусь вам в бабушки! Вы обязаны это принять…
– Берите, Глеб, – улыбнулась бабушка, – от Инны все равно не отвяжетесь, если уж она что-то решила…
– Спасибо вам огромное, но не думайте, что я это куда-нибудь заткну и забуду! Нет, я непременно буду это носить! Дело в том, что галстук я ношу только в особых случаях, так теперь в особых случаях я буду носить и эту булавку. Мамонт Дальский! С ума сойти!
Я видела, что Глеб страшно доволен.
Он еще раз поцеловал дамам ручки и убежал.
– Ну, Инка, признавайся, ты по уши влюбилась в мужа моей внучки! – со смехом сказала бабушка.
– Не стану отрицать. Но в моем возрасте это не опасно, правда, Саша?
– Конечно, я вам тоже очень признательна, Глеб был в восторге, можете мне поверить.
– Вот и славно! А сейчас я пойду доделывать пирог. Скоро будем пить кофе!
Она удалилась.
– Бабушка, как ты себя чувствуешь?
– Сейчас довольно сносно, но на улицу выходить боюсь. Будем надеяться, до отлета все обойдется. Ты хорошо выглядишь, Сашенька, только немножко устала, да?
– Мы вчера очень поздно вернулись, потом еще немножко ругались…
– А потом мирились? – лукаво взглянула на меня бабушка. – Ох, Саша, он еще красивее, чем я могла предположить… А глаза… И обаяние… Бедная моя девочка, тебе трудно придется… Думаю, скоро ему не дадут проходу. Инка говорила, что в зале женщины визжали от восторга и, как она выразилась, была «исключительно эротическая атмосфера», какая в опере бывает…
– Не знаю, я прибежала только к концу спектакля и так волновалась, когда узнала про замену… Но какой-то визг и вправду был.
– Мне показалось, он тебя любит.
– Мне тоже так кажется.
В аэропорт Глеб поехать не смог, у него были съемки. И мы просто заказали такси. Инну Кирилловну бабушка в Шереметьево не взяла, хотя та очень настаивала.
– Нет, Инка, сиди дома! Нечего зря таскаться, да и мне надо побыть с Сашей.
– Ладно уж, уговорила. И давай, как приедешь, вышли мне приглашение! Хочу на старости лет искупаться в Мертвом море! Вдруг скину десяток годков, в русских сказках самая полезная вода – мертвая…
– Инка, старая калоша, ты все перепутала! – засмеялась бабушка. – Но приглашение вышлю! Тебе и Саше с Глебом!
– А может, мы сразу все вместе к тебе нагрянем?
– Ну конечно, ты же влюблена в Глеба, я тебя знаю! Но не получится, мне вас негде всех разместить! – Бабушка незаметно мне подмигнула. – К тому же у тебя нет заграничного паспорта, так что быстро ты не обернешься, а у нас уже скоро начнется жара… Короче, рассчитывай на осень. Самое лучшее время конец октября – начало ноября… Ну все, присядем на дорожку!
Мы присели.
– Господи благослови! – вздохнула Инна Кирилловна, и старушки обнялись на прощание.
Уже в такси бабушка сказала:
– Не бросай Инку, ладно? Ничего особенного не нужно, у нее есть сын и внуки, но просто позванивай ей и время от времени доставай билеты в театр, только и всего.
– Обязательно, бабушка!
– Она прекрасный человек, хоть и чрезмерно восторженный. Мы с ней дружим с детства. Когда Веню выслали, она так мне помогла… И единственная из всех знакомых провожала меня, когда я к нему улетала. Остальные все побоялись.
Большую часть пути до Шереметьева мы ехали молча, только бабушка все время держала меня за руку. А в аэропорту все произошло очень быстро.
Когда мы подошли к месту регистрации, служба безопасности авиакомпании Эль-Аль как раз расставляла свои столики для собеседования с пассажирами.
– Сашенька, детка, пора прощаться! Жаль, что все так быстро кончилось, но ты же приедешь ко мне, правда?
– Обязательно приеду, не знаю, как Глеб, но я приеду, даже не сомневайся. Я знаю тебя всего несколько дней, но чувствую, что, наверное, ты мне самый близкий человек… и спасибо тебе, спасибо за все!
– Не за что меня благодарить, я давно должна была тебя найти. Мне так больно с тобой расставаться…
Нас обеих душили слезы, мы обнялись и никак не могли оторваться друг от друга, но вдруг кто-то рядом воскликнул:
– Мария Львовна, вы?
Женщина средних лет с очень милым лицом кинулась к бабушке.
– Людочка, какими судьбами?
– Вы домой, Мария Львовна?
– Конечно, Людочка, вот познакомьтесь, это моя внучка! Саша, а это моя приятельница из Арада! Я и не знала, что вы в Москве. Значит, летим вместе?
– Да.
– Как удачно! Вот, Саша, можешь теперь за меня не волноваться, Людочка – доктор, она за мной присмотрит.
– Хорошо! – обрадовалась я.
– Мария Львовна, нам пора, а то скоро очередь выстроится…
– Да-да, конечно. Ну, Сашенька, будь счастлива, детка. И помни – если что, у тебя есть бабушка. Звони, не забывай.
– Бабушка, а ты обещай мне позвонить, как долетишь.
– Обязательно, как только приземлимся, бабушка вам позвонит. У меня с собой телефон! – сообщила Людочка.
И они ушли.
Я еще постояла, покуда бабушка вела довольно долгую беседу с девушкой из службы безопасности.
Потом она подождала Людочку, которая освободилась чуть позже, та подхватила бабушкину сумку на колесах и…
И все. Бабушка только помахала мне рукой и исчезла. Она была такая маленькая, такая хрупкая… У меня перехватило горло. Как странно, всего несколько дней, а разлука с ней причиняет такую боль… Я почувствовала, что сейчас разревусь. Полезла в карман за платком и наткнулась на что-то явно постороннее. Я вытащила из кармана незнакомый шелковый платочек, связанный в узелок. Быстро развязав узелок, я ахнула. В нем лежали два бабушкиных кольца.