ХМ: За кадром (СИ) - Страница 17
Никто не знал, никому нельзя было сказать о том, что мать не верит в то, что ее дитя все еще живо. Даже себе в этом признаться было нелегко. Час за часом, минуту за минутой, она отгоняла эти мысли от себя, пытаясь надеяться, что очередные поиски окажутся успешными, а ее девочка – целой и невредимой. Но сердце говорило о другом. Когда на следующее утро после пропажи ребенка группа отправилась прочесывать лес, в какой-то момент внезапная боль заставила Кэрол остановиться и пошатнуться, схватившись за дерево. Несколько мучительно длинных секунд она отчетливо слышала крик своей дочери, зовущей ее. А потом пришла пустота. Словно что-то в ней оборвалось. Навсегда. Вцепившись пальцами в шершавую кору, женщина невидящими глазами смотрела перед собой, не слыша встревоженных слов друзей, не ощущая их прикосновений. Наконец, Лори все же удалось отцепить ее от дерева, обняв за плечи и зашептав какие-то слова утешения.
- Все будет хорошо, не раскисай! Мы вот-вот ее найдем. Идем, мы все должны быть внимательными и сильными. Только так мы поможем Софии. Да? Ну вот и хорошо, вытри слезы, идем. Все в порядке! – крикнула брюнетка остальным, остановившимся поодаль и обеспокоенно наблюдающим за Кэрол.
- Может быть, вы вернетесь? – встревожено посмотрел на жену Рик. – Мы тут вполне и сами справимся.
- Нет-нет, я… со мной все хорошо, правда! Идемте! – запротестовала Кэрол, которая непонимающе оглядывалась, не узнавая в одну минуту преобразившийся мир вокруг, и отгоняла непрошеные мысли. Тогда она еще не знала, что избавиться от них уже не удастся. Ежесекундно, даже во сне, ее будет преследовать этот почудившийся ей крик, а окружающее так и не обретет прежних красок и звуков. Проведя рукой по лицу, она с усилием изобразила улыбку, которая получилась очень жалкой, и, не глядя на смущенно отворачивающихся от нее друзей, решительно пошла вперед.
Несмотря на все попытки держаться, в церкви Кэрол все же снова расплакалась, так и не получив желаемой веры и надежды. Она все равно просила и умоляла, она могла бы даже на коленях ползать и целовать окровавленное распятие, если бы это хоть чем-то помогло. В душе медленно зарождался бунт. Почему все так? Почему ее дочь, а не она? Зачем ей теперь жить, если ее девочка не найдется? Как она могла отпустить Софию от себя, почему не побежала за ней, не закрыла своим телом от ходячих? Почему позволила своей кровиночке скрыться в лесу? Страх и ужас, сковавший ее тело в тот момент, а также удерживающие ее руки Лори, не были оправданием. Точно так же, как не были оправданием слова Рика о том, что он оставил девочку одну, надеясь, что она дождется его или сама найдет дорогу обратно. Боже, ведь она совсем ребенок: испуганный и ничего не понимающий…
Но попытки обвинить в происходящем всех вокруг быстро сошли на нет. Группа действительно делала все возможное, чтобы отыскать девочку, и не их вина, что мать не смогла уследить за собственным ребенком. С каждым часом пустота, заполняющая душу, становилась все отчетливей, а надежда на то, что дочь жива – все бледней. Ранение Карла, бессонные ночи, переезд на ферму, жители которой были для нее на одно лицо, – все превращалось в какой-то клубок бессвязных событий, и он все катился и катился, невзирая на давно оборванную нить, на конце которой была ее жизнь.
Отдернув руку, Кэрол криво улыбнулась, не в силах отвести взгляд от цветка и вспоминая мнущегося у входа мужчину, который его и преподнес вместе с очень красивой и печальной историй. Она никогда бы не подумала, что охотник станет так самозабвенно искать ее дочку, ведь всего несколько дней назад, и одновременно с этим – в прошлой жизни, ей казалось, что Диксон только и ждет повода покинуть команду. Пройдясь по маленькому помещению, женщина с разочарованием убедилась, что делать, кроме шитья, больше нечего. А ведь когда чем-то занят, мысли немного отступают на дальний план. Именно потому за последние сутки все, что можно, было выстирано, вычищено, зашито и убрано. Со вздохом присев обратно, Кэрол снова взяла в руки последнюю рубашку, которую нужно было починить, и приступила к работе, периодически прерываемой потоком посетителей. Она уже не раз замечала на себе полные тревоги взгляды друзей, которые боялись, что отчаявшаяся мать пойдет сама искать дочку или совершит что-то еще более безрассудное от горя. Заметив, что женщина уединилась в фургоне, каждый счел своим долгом заглянуть под надуманным предлогом, чтобы проверить, как она там.
- Ой, как тут теперь красиво! Приятно глянуть. Я зачем… Ты Шейна не видела? Ну ладно…
- А ты одна? А Дейл? А, на крыше… Ну я…
- Ну как ты, дорогая? Я на минутку зашла, Карлу намного лучше… Да-да, спасибо… Все будет хорошо!
- Все просто сверкает! Нет, я за книжкой, тут где-то лежала… Ты как? Держишься? Молодец!
- Привет, Кэрол. Дэрил говорил, что, возможно, напал на след. София добралась до заброшенного дома, она там точно была. У тебя сильная и смелая дочка, мы ее обязательно найдем!
- Прямо, как дома… Даже цветок нашла. Дэрил принес? Надо же, мне казалось, он только белок умеет… гм… да нет, ничего. Ты… в общем, найдется София, я верю. Пойду я, кажется, зовут.
- Спасибо за рубашку, Лори сказала, это твоих рук дело. Ты не переживай, найдем мы ее. Рик знает свое дело.
Озабоченные лица, отведенные куда-то в сторону взгляды, неуверенные улыбки и слова, произносимые с запинкой, только бередили сердце матери. Ей все время казалось, что никто не верит, что все прекрасно понимают: малышка давно мертва, хуже того – превратилась в… Но упрекать их в неверии смысла не было, Кэрол и сама уже почти ни на что не надеялась.
Сжав в руке крестик, женщина помотала головой, снова отгоняя навязчивые мысли и вид мертвого ребенка перед глазами. Сколько ее преследовали подобные видения раньше, может быть, она сама своими страхами накликала беду на дочку? Господи, почему же нельзя вернуться в тот момент? Почему нельзя все изменить? Не отпускать Софию ни на миг, спрятать ее, закрыть собой, отвлечь ходячих на себя, да что угодно, только не это! А вдруг именно сейчас ее девочка где-то плачет, трясется от страха и зовет ее? А вдруг она голодна, мучается от жажды, усталости, отчаяния? Вдруг она ранена или укушена и трясется в лихорадке? Почему ей не позволена такая малость – быть рядом с дочкой? Почему она не может помочь своему ребенку, взять за руку, утешить, поцеловать, хотя бы в последний раз? Чем невинное дитя заслужило такое?! Прижав ладони к векам, Кэрол попыталась хотя бы так прогнать мелькающие перед глазами картины: София плачет, шепчет просьбы пересохшими от жажды губами, тянется тонкими ручонками, бродит среди деревьев с помутневшим взглядом и отсутствием мыслей, эмоций и чувств в неживом уже теле…
Кое-как умывшись, женщина пригладила волосы и вышла на улицу, вглядываясь в наступающие сумерки. Пройдясь по пустынному лагерю, разбитому прямо во дворе фермы, она проверила костер, наличие готовой еды к ужину и направилась разбирать высохшее на летнем ветру белье. Делать хоть что-то – лишь бы не думать! Приблизившись к веревкам, женщина рукой прикоснулась к вещам, чтобы убедиться, что все уже высохло, и нахмурилась: совсем близко, в нескольких шагах от нее, раздался голос. Скрытые одеждой и одеялами мужчины как раз обсуждали ее дочь.
- Как они не понимают! Нет ее уже в живых, ну сколько девчонка одна в лесу продержится, в мирное время пропавших детей через несколько суток мы уже не рассчитывали живыми отыскать, а тут… - Шейн снова был не согласен с большинством и не мог долго молчать.
- А что ты предлагаешь? Пока надежда есть, мы должны искать девочку. Да и все равно сидим здесь, пока Карл не выздоровеет, так в чем проблема? – Ти-Дог, казалось, был не рад, что именно ему бывший коп решил высказать свое возмущение.
- В чем проблема? А я тебе скажу, в чем проблема! Мы уже из-за этих поисков едва не потеряли Карла! Завтра мы можем такими темпами потерять Дэрила, который бегает по лесу, изображая из себя Тарзана, а потом… да хотя бы тебя! Мы рискуем людьми!