Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов (СИ) - Страница 5

Так что я брёл по обочине в сторону Тюмени, периодически провожая взглядом проносящиеся мимо фуры. В теории я мог бы остановить любую из них мановением пальца, но я чувствовал — ещё немного бездумного использования магии, и я свалюсь с ног. Голосовать я пытался, но подбирать грязного и оборванного меня никто не желал.

Связи не было, ни на моём телефоне, ни на телефоне Воронцова. В этом он не обманул. Даже служба спасения недоступна. Можно было бы, конечно, подождать помощи на месте ДТП, рано или поздно кто-нибудь наверняка увидит случившееся и остановится, но я не привык полагаться на чью-то помощь.

Да и на место гибели Воронцова наверняка скоро явится поисковый отряд из службы безопасности клана. Дворяне хоть и предпочитали разбираться с другими дворянами лично, безопасностью всё же не пренебрегали. Погибнуть можно не только от рук врага, но и от снайперской пули или брошенной бомбы, а от этого предостерегала именно служба безопасности. И три безопасника Воронцовых погибли от моей магии.

Одного этого хватило бы, чтобы объявить войну. Не говоря уже об убийстве наследника.

Будь я под защитой рода Заславских, ничего этого не случилось бы. Но я сам по себе, а значит, в глазах всех остальных дворян я слаб. Значит, меня можно сожрать.

Вот только я не позволю никому говорить со мной с позиции силы. Хоть я больше и не дворянин.

Нет, если среди простолюдинов вдруг рождался одарённый, он автоматически получал личное дворянство, так что я мог бы зарегистрироваться в Канцелярии, продемонстрировать дар и снова влиться в ряды дворян, но потомственным аристократом я уже не буду. Представляю, как станет кусать локти отец, когда узнает о моём новом статусе.

Я наконец добрался до первых дачных посёлков, окружающих любой город плотным кольцом, сошёл с трассы. Вечерело. В посёлке перелаивались собаки, редкие прохожие спешили убраться с дороги, едва завидев меня на пути. Рассчитывать на чью-то помощь бессмысленно. Я просто нарвал чужих яблок и груш, чтобы немного утолить голод. Сейчас, к счастью, не зима, да и я не в тайге.

Денег, чтобы купить еду, у меня всё равно не было. Подаренные матушкой деньги сгорели вместе с сумкой, а Воронцов наличности при себе не имел. Расплачивался телефоном, как предпочитали многие.

Места эти я не то чтоб знал, проезжал мимо несколько раз. И до Тюмени отсюда ехать ещё минут тридцать. Пешком дойду, наверное, только к самой темноте. Но я, немного утолив голод на дачах, брёл по дороге дальше. Никакой цели у меня не было. Добраться до города, а там будь что будет, и это несколько демотивировало, но я не мог просто так взять и опустить руки.

Можно было бы, конечно, подписать контракт с Дозорными. Там всегда нехватка людей, тем более, одарённых, и я так бы и поступил, если бы такси добралось до города без приключений. Теперь же, когда меня станет искать весь клан Воронцовых, а новый, незнакомый дворянскому сообществу дар бурлит внутри, эта идея отошла немного на второй план.

Дозорные, можно сказать, бились за мир людей, день за днём сдерживая наступление нечисти и мутантов, рвущихся к городам из просторов сибирской тайги. Сейчас граница проходила по линии Оби. Салехард, Сургут, Нижневартовск. На юге Дозорные держались по линии Красноярск-Иркутск, на востоке почти всё уже было потеряно, кроме берегов Амура.

Подобные очаги имелись не только в России, но, как водится, самый большой находился именно у нас. Едва ли не четверть континента была безлюдной пустошью, где не было ничего, кроме смертельной опасности.

Тюмень же была самым крупным городом вблизи от границы с пустошами, и потому в ней крутились большие деньги. А ещё здесь на каждом шагу были вербовочные пункты Дозорных и всё в таком духе. Как и поместья нового дворянства. Здесь, за Уралом, земли хватало на всех, и многие семьи предпочитали перебраться сюда, поближе ко всей движухе, чтобы не мотаться сюда из Москвы или Петрограда.

Заславские именно так сюда и переехали.

К окраинам Тюмени я вышел только когда уже стемнело, и больше всего на свете я хотел упасть на мягкий диван и заснуть часов на десять-двенадцать. Прогулка вышла довольно утомительной.

Редкие фонари горели через одного, я зашёл в не самый благополучный район. В городе у меня оставались друзья и знакомые, которые могли бы помочь, но до них ещё нужно было добраться.

Многим я нужен был только как Иван Заславский, наследник княжеского рода. Но некоторые из моих друзей в гробу видали всю эту напыщенную хрень про аристократов, чистую кровь, дар и всё такое прочее, так что я рассчитывал обратиться за помощью к ним. Не имей сто рублей, как говорится. Сотни друзей, впрочем, у меня не имелось, но сейчас хватит и одного. Надо только дойти до центра города.

Ночная Тюмень — не самое приятное местечко. Особенно её окраины. Если при свете дня это приличное место, где по скверам и паркам гуляют мамаши с колясками, то с наступлением темноты эти же самые скверы наполнены подвыпившими компаниями пролетарской молодёжи, ищущей приключений и сшибающей мелочь с запоздавших прохожих.

Им и в голову не придёт напасть на аристократа в попытках сшибить немного мелочи на пиво и сигареты. Никому не хочется бесследно пропасть после дружеской беседы с клановой службой безопасности. Но я больше не аристократ. И клан за моей спиной не маячит.

— Эй, земляк! — окликнули меня.

Я как раз брёл через тёмный парк, надеясь срезать путь. И одна такая компания облюбовала лавочку на соседней аллее. Человек восемь, не меньше, в основном, парни гоповатого вида, но и пара девушек к ним тоже затесалась.

— Ты чё, зёма, потерялся? Слышь, я тебя спрашиваю! — окликнули снова.

Желания вступать в диалог не было, но я остановился и повернулся к ним.

— Ты, кажется, обознался, — хмуро произнёс я.

Компашка заржала, сперва один, потом и все остальные. Хотя ничего смешного я не говорил. Надежда разойтись мирно, бортами, таяла, как утренний туман.

— Ну и видок у тебя, земеля, ты чисто упырь таёжный, — гоготнул белобрысый парень с татуированными пальцами. — Закурить есть?

— Лёш! Ну ты чего, не видишь, парень в беду попал! — попыталась заступиться за меня какая-то девица в джинсовой юбке и кожанке.

Гопники заржали снова.

— Закурить? Ты же спортсмен вроде, — сказал я. — В спортивном костюме. Тут, вон, турнички рядом. Или я ошибся?

Я полностью осознавал своё превосходство над ними. В точности как раньше. Но если раньше это было превосходство урождённого аристократа над обычными пролами, и за моей спиной незримыми тенями маячили клановые безопасники, то теперь я ощущал истинную мощь. Которая, впрочем, не спешила ко мне возвращаться после схватки с Воронцовым.

Нет, я всё так же видел и различал потоки энергии, чувствовал магию внутри себя. Но при этом чётко понимал — ещё немного магии, и я просто выжгу себя изнутри, лопну от перенапряжения. Это как в спортзале заставить новичка, который тяжелее члена в руке ничего не держал, сходу выжимать двухсоткилограммовую штангу. Его просто придавит так, что он не сможет даже шелохнуться. Вот и меня, можно сказать, придавило.

— Слышь, бродяга, а ты откуда дерзкий такой? — с вызовом спросил у меня тот, кого назвали Лёшей.

— Попробуй, угадай, — сказал я.

Видок у меня и в самом деле был потрёпанный, так что я ничуть не удивился, что эти пролетарии решили до меня докопаться, соскочив с насиженного места и перегородив мне путь.

Кто-то из компашки хлопнул его по плечу, шепнул что-то на ухо. Видимо, начали о чём-то догадываться.

— Ты чё, клановец? — спросил кто-то из них.

— Уже нет, — честно ответил я.

Пролы переглянулись.

— Убил клановца, — сказал я. — Наследника.

Они силились понять, шучу я или нет, или просто пытаюсь произвести на них впечатление, но я был абсолютно серьёзен.

— Дома телик включите, в новостях будет… Может быть, — сказал я.

— Ребят, может, ну его? — тихо спросила одна из девушек.

— Хотите тоже в телевизор попасть? — спросил я.