Хладнокровное чудовище (СИ) - Страница 76

Он лишит её жизни так же, как прилюдно казнил её дядю на втором испытании своего отбора невест. То испытание Айдан прошла с честью — подтвердив казнь последнего родного человека, но теперь… У неё больше не оставалось сил. Как будто, выбрав иную дорогу, она завела себя в тупик.

Сердце сжалось и захотелось вдруг подхватить её на руки и закрыть собой. Снова сверкнёт молния? Или в этот раз Сиркх вздумает закончить всё тихо и бесшумно, хороня свои скелеты в шкафу так, чтобы никто не узнал.

Император вытянул руку и соединил пальцы, шепча на даори. Вальдер опустился к Айдан, ещё пытаясь закрыть её от беспощадной воли богов. Да, она ошибалась. Но даже у неё есть ещё время! Его ладони прошлись по её рукам, по нежной гладкой коже, которой он касался в порыве страсти.

Он вдохнул запах её волос — сладкий и дурманящий, похожий на карамель. Сладость и холод соединялись в ней в пьянящеё зелье, и вкус её губ, и бархатистость кожи, и даже то, как она говорит и стонет его имя — всё это заставляло идти как охотнику за запах добычи. Добычи, которая может обернуться демоном и сжечь в своем пламени.

Неужели он ещё не прошёл всё, что должен был?..

Или сейчас и будет итог?

— Сиркх, — раздалось тихое, но властное.

Вальдер, приподняв голову, успел увидеть, как Арнеина коснулась плеча мужа и императора, как порывисто прижалась к нему всем телом.

Тугое плетение магии коснулось всех в зале. Живое и неживое соединялось в императоре так причудливо, что не разобрать. Можно сотню лет провести у дарханов, но так и не разгадать его тайну.

Удар был мощный — едва не выбил весь воздух из груди. Он не был направлен на него, но Вальдер прочувствовал каждое жгучее плетение чужой воли, теряя границы своего существа. Даже его сердце на время перестало биться.

Айдан вздрогнула, и Вальдер всё же подхватил её на руки, опустившись на колени. Она должна была умереть мгновенно, но что-то изменилось — в воле императора или по желанию его избранницы, и в дарханке ещё теплилась жизнь. Голова её откинулась, но закрытые веки дёрнулись, и по доверительно открытой шее прошла судорога.

Император подошёл, присел рядом и положил ладонь на беззащитную шею Айдан. Прошептал снова и поднялся, встретившись с Вальдером взглядом.

— Она будет жить, — прозвучало буднично, словно бог отпускал одно из своих созданий в этот мир, полный страстей и боли.

Вальдер взглянул на Айдан в своих руках. На шее проступил тёмный едва уловимый узор из сложных линий, сплетенных воедино. Один из кагардов, тех магических символов, которым учат дарханы. Но столь сложный, что следя за одной из линий неизбежно теряешь суть.

Айдан, лежавшая головой на плече Вальдера, открыла глаза. Тёмные, ставшие родными, они были полны страха, зрачки широко раскрылись, будто она пыталась найти то, что неведомо, но оно ускользало.

— Вальдер, — прошептала она одними губами, снова цепляясь за него.

— Мне лестно, что моё имя — первое, что ты сказала.

Сиркх произнёс:

— Ты хотела узнать, что такое жизнь без дара. Что ж, Четверо богов услышали тебя, Айдан. Возможно, в последний раз так хорошо — ты больше не будешь чувствовать того, что было прежде. Проживи и эту жизнь.

Здесь, под ликами Четырёх богов, свершилась и такая казнь. Вальдер никогда не видел прежде, как его мать могла лишить приговоренных королем магов и колдунов их сил. Чаще те, кто преступал черты дозволенного, были убиты. Быть одарённым было опасно. Теперь же все из них становились частичками бога. Все, кроме Айдан. Быть магом во времена правления магов — и потерять силу. Жестоко. Хоть именно об этом она и просила…

Айдан вывернулась из его рук, поднялась, оперевшись на пол, и встала. Ничуть не менее живая, чем была. Могла быть казнена за двойную попытку убить императора, но тот отпустил её на волю, ослабевшую и лишённую прежней опасности.

— Ты свободна от оков этого города, — горько улыбнулся Сиркх, и даже на его каменном лице проявились живые чувства.

Будто то, что случилось сейчас, стало и для него горестным.

Айдан взглянула на Арнеину и потом молча на Сиркха — гордая и непокорная, только пальцы сжимали подол верхней чёрной накидки.

— Я помню твое будущее, — сказала она после долгого молчания. — Но у тебя ещё будет возможность его изменить.

Она бесшумно направилась к дверям, ведущим на наружную террасу, и вышла из зала. Вальдер медленно поднялся на ноги и тоже остановился перед императором.

— Ну что же. Такую войну ты хотел, Вальдер? — выдохнул Сиркх, оглядывая его с ног до головы: ивварская форма скрывала шрамы, но от взгляда императора не укрыть то, что внутри. — Когда просил отправить тебя на фронт…

Иронично, что именно с этого всё началось. И этим заканчивается.

— Да. Вполне. — Вальдер вдохнул полной грудью и коротко поклонился. — Когда просишь у богов ответов, надо быть готовым ко всему. Есть ещё несколько дел, с которыми хочу разобраться. С майором де Варреном, что якобы служит тебе, но готов был перейти на другую сторону. И хотел бы поговорить с Эльхананом…

Император выслушал внимательно, но на последнюю фразу только пожал плечами.

— Попробуй, — усмехнулся он, шутя о том, что хорошо знакомо всем в Сеттеръянге. — Но это редко приводит к ясности, если честно. Ты его знаешь. Даже мне трудно добиться от него ответов.

— Я могу идти?

Арнеина, стоящая рядом с мужем, осторожно коснулась его пальцев.

— Ты уверен, что тебе это надо? — спросил всё же Сиркх, имея ввиду убежавшую Айдан и понимая, что Вальдер собирается её отыскать.

Настал его черёд пожимать плечами. По короткому кивку Сиркха он направился следом за Айдан, распахнув двери на открытую террасу.

Ветер ударил в лицо, такой живой и подвижный после храмовой комнаты для молитв, что хотелось дышать полной грудью. Может быть даже впервые в жизни. Солнце давно встало, рассеяв сумрак, и в Сеттеръянге сегодня будет продолжаться торжество выбора императором своей избранницы.

Отсюда, с высоты храма, вид на город захватывал — многоярусные ряды каменных зданий, так умело вписывающихся в камень, хитрое плетение улиц, опоясывающих горы, и дух божества в каждой ступени лестницы, что вёл прямо сюда.

Солнечный свет заливал город и скалы, высвечивая ущелья, таящие опасности, и широкий простор с бесчисленным полем вариантов. Ветер гнал по небу лёгкие облака.

Моя судьба, моя кара, моя темница…

Хотелось понять, каково это было — попасть сюда совсем маленькой, потерять всё, что имела, обрести учителя и чуть не потерять себя, поддавшись его мощи?

Вальдер прошёл, ускоряя шаг и хромая, по террасе мимо величественных колонн, бросающих длинные тени. Пустынная сторона за углом выходила на север: здесь уже не так ярко светило солнце, а ветер стал не просто освежающим, но и холодном, пробирающим до самой глубины.

Айдан замерла на самом краю, держась одной рукой за колонну. Вальдёр шёл к ней, злясь на раны и на упрямую дарханку тоже.

— Он приказал тебе жить, и ты хочешь назло этому с жизнью расстаться?

— Уйди, — бросила она точь-в-точь, как он недавно ответил Гаррету.

Надо бы найти старину и извиниться. Даже если он, Вальдер, прав, и Гаррету давно пора учиться жить самому и быть больше, чем просто верным напарником. Быть счастливым — его простым, человеческим счастьем, только ему из них всех и доступным! Не сгорая от страстей своего командира, не отдавая себя в его власть, отражая восхищение и поклонение.

Теперь такое доступно и Айдан. Быть простым человеком и отстроить себя заново, не отдаваясь власти богов и императора.

— Я хочу всё закончить… — прошептала Айдан бессильно, глядя вниз и держась за колонну, пока ветер трепал её короткие волосы и полы одежды.

— Врешь, Айдан. Если бы хотела — не дожидалась меня.

Вальдер быстро оказался рядом и попросту ухватил её за талию, оттаскивая от края и прижимая спиной к колонне. Впечатал в камень, поднял её голову к себе, не глядя на чёрный рисунок на шее, и поцеловал, раскрывая полные, дрожащие от пережитого губы. Они были всё столь же хороши, как прежде. И как прежде она отдавалась его страсти, сбросив оковы своего прошлого… и будущего.