Хитроумные обманщики - Страница 78

Сын ганноверского купца Фридрих Боденштедт изучал литературу в университетских аудиториях Геттингена, Мюнхена, Берлина. Когда ему было двадцать два года, произошло событие, круто повернувшее всю его жизнь. Русский богач Михаил Голицын в декабре 1841 года пригласил Боденштедта в Москву наставником своих сыновей.

Любознательный и настойчивый немец даром времени не терял. И вскоре из-под его пера выходят первые опусы переводов с русского на немецкий стихов Пушкина и Лермонтова.

На третий год пребывания в России Фридрих Боденштедт попадает в Тифлис. Здесь судьба свела его с бедным тифлисским учителем Мирза-Шафи Вазехом.

«Мудрец из Ганджи», как называли Мирза-Шафи, был образованнейшим человеком своего времени, поэтом и ученым, просветителем и знатоком восточной поэзии. Говоря словами его стихов, «в царстве глупости и тьмы он был носителем ума и света».

Во время занятий восточными языками Мирза-Шафи знакомил своего ученика-немца с творчеством великих поэтов Востока. А когда был в настроении, начинал импровизировать, подолгу читал собственные стихи. Часто после занятий и бесед Мирза-Шафи, обращаясь к Боденштедту, восклицал: «Теперь пиши, я буду петь». И ученик с немецкой аккуратностью фиксировал на бумаге плоды вдохновения своего учителя.

Постепенно в руках лингвиста собралось подлинное богатство — нигде никогда не опубликованных и никем до него не записанных прекрасных песен ашуга.

А поэт Мирза-Шафи продолжал щедро одаривать иностранца, рассыпая перед ним богатства своего дара.

Талант Мирза-Шафи восхищает и удивляет Боденштедта. «Разве можно так быстро и так легко создавать такие прекрасные стихи?» — спросил он однажды поэта во время прогулки по саду. В ответ Мирза-Шафи нарвал цветов и протянул их Боденштедту со словами: «Видишь, этот букет я собрал в один миг, однако цветы его не выросли в одно мгновенье! Так же и мои песни!..»

В 1845 году Боденштедт неожиданно подал прошение об отставке, покинул Тифлис и вернулся в Германию, увезя драгоценные записи стихов своего учителя Мирза-Шафи.

Отныне не только лингвистика увлекает его. Он издает несколько книг, посвященных путешествию по России, главным образом — Кавказу. Одна из них, появившаяся в 1850 году во Франкфурте, обратила на себя внимание. Называлась она «Тысяча и один день на Востоке». В основном это были воспоминания, написанные довольно живо и правдиво. Но не только описание нравов и обычаев экзотического края вызвали интерес к этой книге. Читателей привлекли помещенные в ней переводы стихотворений Мирза-Шафи.

Успех книги оказался неожиданным сюрпризом для Боденштедта. Он понимал, что интерес к его труду вызван прежде всего переводами песен восточного поэта. В 1851 году в берлинском издательстве Роберта фон Деккера вышла книжка под названием «Песни Мирза-Шафи». Критика и читатели встретили ее восторженно. Имя доселе неизвестного немецкого филолога становится популярным. В то же время вызывает всеобщее восхищение и автор великолепных стихов. Переводчика забрасывают вопросами о нем. Неужели действительно существует такой поэт! В стихотворном прологе к книжке стихов Мирза-Шафи он отводит себе скромную роль, признаваясь, что записал «как слышал, лишь в родные звуки я песни те одел».

Популярность книги продолжала расти, одно за другим выходят новые ее издания. Переводчик Боденштедт пожинает плоды этого успеха — его учитель и автор «Песен» далеко в Тифлисе. Вскоре приходит весть о его смерти. Теперь на вопросы любознательных читателей о Мирза-Шафи переводчик Боденштедт загадочно молчит.

И вот уже поползли слухи о том, что Мирза-Шафи лицо вымышленное, что это всего лишь литературный псевдоним не кого иного, как Фридриха Боденштедта. Слухи эти вполне устраивали переводчика. Он не только не стремится их опровергнуть, наоборот, своим молчанием как бы поощряет их. Вопросы, которые задают ему на страницах газет с требованием дать разъяснение об авторе «Песен», остаются без ответа.

Между тем молва делает свое дело. Перевод «с тюркского» превращается в оригинальные произведения, якобы творения самого Боденштедта. И вот уже «Песни Мирза-Шафи» читают в Англии и Испании, Франции и Венгрии. Одним из первых в России их переводит с немецкого поэт-демократ М. Л. Михайлов. Лиричность, неповторимая напевность этих песен вдохновили Антона Рубинштейна, и он создал свой знаменитый вокальный цикл «Персидские напевы». И наконец, «Песни Мирза-Шафи» оказались переведенными на тот язык, на котором они прозвучали впервые из уст их подлинного автора.

А тем временем в немецкой печати появилось выступление знатока Востока Адольфа Берже. Не отрицая того, что в Тифлисе действительно жил некий Мирза-Шафи, Берже заявил, что, якобы по собранным сведениям, Мирза-Шафи никогда не был поэтом и никогда не выдавал себя за такого. Он прямо писал в своей статье, что автором песен является не Мирза- Шафи, а Фридрих Боденштедт.

Боденштедту оставалось только скромно признаться в «мистификации», что он с большой охотой и сделал.

Так возникает и окончательно оформляется миф о том, что «Песни Мирза-Шафи» — сочинение немца из Ганновера. Мнение это будет господствовать еще много лет, пока исследователи не докажут, что Фридрих Боденштедт совершил плагиат, похитив славу азербайджанского поэта. С разоблачением Боденштедта выступят литературоведы Салман Мумтаз, А.А.Сеид-заде, которым удастся обнаружить рукописи некоторых неизвестных стихотворений Мирза-Шафи, а также М.Рафили и другие исследователи.

Ныне Мирза-Шафи Вазех с полным основанием занимает почетное место среди великих азербайджанских поэтов прошлого столетия.

Однако несомненно, что знакомство с творчеством Мирза-Шафи могло бы стать более полным, если бы удалось получить рукописи от наследников Ф.Боденштедта. Те самые рукописи Мирза-Шафи, которые Боденштедт вывез из России и о которых неоднократно в свое время упоминал.

Такова история одного из драматических эпизодов о похищенной и возвращенной славе выдающегося азербайджанского поэта, мыслителя и педагога Мирза-Шафи Вазеха.

Граф Саутгемптон

Надгробие лорда Чемберлена Хансдона в Вестминстерском аббатстве

Представление в театре «Глобус»

Иллюстрация к книге «Португальские письма»

Кавалер д'Эон де Бомон

Каролина Собаньская. Рисунок А.С. Пушкина

Иван Осипович Витт

Вацлав Ганка

Франтишек Горчичка

Костел, где была найдена Краледворская рукопись

Юлиан Тувим

Обложка первого венгерского издания повести «Мебель розового цвета»

Рет Марут

Хол Кровс

Бруно Травен

Эржебет Лоньаи-Психея