Хефец - Страница 3

Фугра: Да.

Кламнаса: Шаловница, ты как всегда в своем репертуаре.

Тейгалех: А чего это вы в теннисном?

Фугра: А мы в теннис играли, и не заметили, как время пролетело.

Тейгалех: А теперь мы должны стоять и ждать, пока вы помоетесь и переоденетесь.

Фугра: А мы останемся в этом.

Тейгалех: Как это?

Кламанса: В кафе, в ночной клуб в теннисном? Этого я себе не представляю.

Фугра: Так я решила.

Варшавяк: Я разделяю это мнение. В теннисном очень удобно.

Тейгалех: Вместо того, чтобы спорить по пустякам, уже бы переоделись.

Фугра: Папа, ты же знаешь - если я что-то решила - все, конец.

Кламнаса: Фугра, ты же замуж выходишь, испльзуй этот торжественный момент, чтобы оказать отцу уважение.

Фугра: Я уверена, что Варшавяку есть что на это ответить.

Варшавяк: Да. Окажите уважение моей невесте, вот что я на это отвечу.

Фугра: А почему, собственно, мне нельзя пойти в ночной клуб в теннисном? Вы думали об этом?

А кто же такая эта Фугра, о которой все время говорят? Согласитесь, что она - девушка молодая и красивая. Обратите внимание - молодая и красивая, 24 всего. Успешно делает докторат по физике, да по физике. Обручена с парнем богатым и преуспевающим, жизнерадостным, они любят хорошо поразвлечься, извлечь удовольствие от каждой минуты. Вот кто такая Фугра, господа! А теперь я бы хотела взглянуть на человека, который бы запретил ей пойти в ночной клуб в теннисной одежде или в любом виде, в котором ей захочется. А тот, кто полагает, и справедливо, что ее пышные загорелые бедра мешают ему жить, пусть бьется головой об стенку, для нас это будет дополнительным развлечением - Варшавяк свидетель.

Варшавяк: Да, я свидетель.

Фугра (в хорошем настроении): Разрешите вам сообщить, что я выхожу замуж еще и потому, что мне нужен человек, который будет свидетелем моих развлечений утром, днем, вечером и в лучшие часы ночи. Счастье Фугры не должно существовать без свидетелей.

Варшавяк: Да, я свидетель.

Кламнаса: Фугрочка, я согласна с каждым твоим словом. Мне обидно только одно: что ты заставляешь нас вместе со всеми лицезреть твои бедра. Как это можно? Ведь мы - родители. Ты ведь знаешь, как мы гордимся твоими успехами, как за тебя переживаем. Чего, в конце концов, хочет отец? Чтобы его замечательная преуспевающая дочь - с физикой, 24 мя годами, со всем ее великолепием и преуспевающим женихом - чтобы эта замечательная дочь хоть иногда прислушивалась к его советам, тогда все ее успехи и достижения станут как бы и его.

Фугра: Папа же меня знает. Он знает, что я не поступлюсь своей свободой ради его покоя. И не надо было ему просить.

Кламанса Да. но теперь он чувствует, что с ним не считаются. Чувствует себя униженным.

Тейгалех: Я не униженный. Никогда таким не был.

Кламанса: Нет, ты униженный.

Тейгалех: Я не униженный! (глотает обиду) у меня была культурная дискуссия с моей дочерью, однако ей угодно поступать по ее собственному разумению, и я уважаю ее выбор. Сегодня для нас главное - хорошо провести вечер, поэтому будем друг к другу снисходительны и терпеливы, . Мы пойдем рядом с Фугрой и Варшавяком, мы будем идти позади их теннисных костюмов и смеяться на весь мир - нам хорошо! Мы - с Фугрой!

Фугра: Молодец, папочка. Ты сделал правильный выбор.

Тейгалех: Остался единственный вопрос - благосклонность официанта.

Фугра: Ха! Нашли с кем считаться! Тоже мне проблема! Да если он позволит себе хоть малейшее замечание, даже просто подмигнет, так я ему устрою сердечный припадок. Он даже не подозревает, какие неприятности навлечет на свою голову. Все, я больше не могу сдерживаться, пошли на официанта!

Картина 4

Тот же вечер. Комната Адаша. Он лежит на животе на диване у стены. У изголовья - открытое окно. Стучат в дверь. Адаш не двигается.

Пауза. Снова стучат.

Хефец (за дверью): Адаш! (Пауза) Адаш Бардаш! Пауза. Голова Хефеца появляется в окне снаружи дома, над головой Адаша: Адаш.

Адаш (в течение всего диалога не поворачивает головы): Чего?

Хефец: Открой. Ты что, не слышишь что я стучу?

Адаш: Кто это мешает мне лежать не двигаясь, как камень, и ожидать землетрясения?

Хефец: Это Хефец.

Адаш: Чего это ты вдруг вспомнил, что я еще жив?

Хефец: Я пришел тебя навестить. Ты спишь?

Адаш: Когда это я спал? Разве я когда-нибудь в жизни спал? Кто-нибудь когда-нибудь видел меня спящим? Переворачиться я очень хорошо умею.

Хефец: Так ты открываешь или нет?

Адаш: Ты уже два месяца у меня не был.

Хефец: Да что ты там считаешь - был, не был! Ты открываешь или я влезу через окно и наслежу на диване!

Адаш:Нет!

Хефец: Так открывай.

Пауза. Хефец протягивает руку и постукивает по черепу Адаша.

Адаш: Оставь в покое мою голову.

Хефец: А ты открой.

Адаш: Два месяца тебя не было. Тебе было не до меня. А я плохо себя чувствую. Я совершенно обессиленный. Прохожие даже не подозревают, как легко меня свалить на землю.

Хефец: Я в последнее время тоже не очень хорошо себя чувствую.

Адаш: Ты - другое дело. Ты можешь выздороветь. А я - нет, у меня это хроническое. Как я , с моей чувствительностью, смогу вынести все, что выпало на мою долю - прямо не знаю. Врачи мне помочь не могут. Все профессора говорят одно и то же: "Повышенная чувствительность с детства? Нет, мы ничем помочь не можем". Выстраиваются в ряд и поднимают руки.

Хефец снова стучит по голове Адаша.

Адаш: Оставь в покое мою голову. У одна-единственная голова у меня, так и по той ней стучат.

Хефец: Открой!

Адаш: Был недавно у врача насчет сердца. Он меня на смех подня с моими подозрениями и позвал медсестру, чтобы смеяться с ней вместе. А я же знаю если врач смеется, это верный признак того, что я при смерти. Иначе они бы не смеялись. Голова и руки Адаша вдруг бессильно падают на диван.

Хефец (с тревогой ): Адаш! Адаш! Адаш! Ставит ногу на подоконник, собираясь влезть

Адаш (слабым голосом): Слезь с окна!

Хефец: Ты что, сознание потерял?

Адаш: Слезь с окна! Я только недавно убирал!

Хефец (убирает ногу. Пауза): Адаш?

Адаш: Это - лишь маленький пример моих припадков. Днем и ночью. По выходным и по праздникам.

Хефец: Хочешь стакан воды?

Адаш: Как? Абсурд. Воду мне нельзя. Вредно. Я еще не видел того, что бы мне не вредило.

Хефец: Перестань ныть и открой дверь.

Адаш: Погоди, я еще не закончил. Ты же у меня два месяца не был. Друг называется! Вода из-под крана мне вредит. У меня на нее аллергия. От весеннего цветения растений я чихаю - тоже аллергия. А от персиков и бананов у меня воспаление кожи -тоже аллергия. А ведь это все - от природы, о которой поэты пишут стихи.

Хефец: Так ты не откроешь?

Адаш (неохотно поднимается): На меня постоянно оказывают давление! (Идет открывать. Хефец тем временем влезает на подоконник, перепрыгивает через диван и оказывается в комнате. Адаш зовет его, возвращается в комнату. Видит Хефеца. Бросается к дивану, проверять, есть ли следы).

Адаш: Зачем ты это сделал?

Хефец: Чтоб ты знал - со мной эти штуки не проходят.

Адаш (тщательно очищает с дивана следы): Ты- плохой друг и плохой человек.

Хефец: Хорошо, я могу уйти, если так (собирается уходить).

Адаш: И зачем надо было топтаться по дивану как слон? Ты два месяца не удосужился даже узнать, жив ли я.

Хефец: Ну вот, жив же.

Адаш: Еще бы! Ты пришел, убедился, что я жив, так теперь тебе легко говорить.

(Пауза) Можешь сесть.

Хефец: По правде говоря, я намеревался пригласить тебя к себе на чай.

Адаш: Так ты не мог этого сказать еще там, снаружи? И для этого ты меня поднял, для этого надо было устраивать у меня на диване танцплощадку?

Хефец: Опять он жалуется! Его на чай приглашают, а он ноет про свой диван.

Адаш: Чай у меня у самого есть.

Хефец: Я знаю.