Хедлайнеры - Страница 137

“Что делать-то надо?” – уныло спросил я, отвечая на два звонка одновременно. “А ничего, – ответил поэт-переводчик. – Твоя фамилия будет стоять в списке редакционного совета, а я буду присылать тебе подарочные экземпляры новых книг”. “А, понятно, – сказал я. – Бизнес по-русски. Если тебе очень надо, то пиши. В принципе я не против”.

Илья подарил книги, сел на велосипед и уехал. Мы опять потерялись во времени. Периодически я видел его статьи в “ОМе” и рецензии на новые книги в Rolling Stone. Там все било не в бровь, а в глаз. Все по делу. Я готов был подписаться под каждым словом.

…Не помню, когда именно мне в голову пришла идея написать мемуары про тех неординарных людей – даже не людей, а эльфов, – с которыми мне довелось сотрудничать за последние пятнадцать лет. Составил предварительный список героев – Кормильцева там не было. Забыл. Недооценил. Не знаю. Короче, в списках не значился.

Я купил тетрадку в клеточку, провел в ней поля и сорвался в полумифическую страну Эль-Гуну – приводить в порядок память и делать первые заметки.

Когда была написана первая глава, я тут же вспомнил про Илью. Правда, не в роли персонажа “Хедлайнеров”, а в качестве суперэксперта. Я с нетерпением распечатал текст про Гребенщикова и направил лыжи в гости к Кормильцеву. Мы не виделись больше года, но это не имело никакого значения. Мне было дико интересно узнать его мнение о готовящейся книге.

Очередную съемную квартиру Кормильцева я нашел не без труда. Где-то на Сухаревке – аккурат между “Райффайзен Банком” и музеем Васнецова. Целый вечер мы на кухне гоняли чаи и болтали обо всем на свете: о новых дисках, литературной интернет-полемике Ильи Валерьевича сЛукьяненко , о реинкарнации романсов Вертинского, творчестве братьев Самойловых. В конце беседы Кормильцев подарил мне автобиографию Майлса Дэвиса, выпущенную его издательством “Ультра. Культура”, и собственную книгу “Никто из ниоткуда”. Я поделился замыслом “Хедлайнеров”, попросив Илью внимательно прочитать главу про Гребенщикова. Кормильцев пообещал позвонить на следующий день.

Перезвонил он минут через сорок – я даже не успел доехать до дома. “Ну как?” – с задержкой дыхания спросил я, на ходу вспоминая, что, помимо знания четырнадцати языков, полиглот Кормильцев всегда отличался быстрым чтением.

“Ты знаешь, в Европе такими книгами завалены целые этажи”, – начал монолог поэт “Наутилуса”. Такого поворота событий я не ожидал, но расстраиваться дальше мне просто не дали. “Но в России таких книг нет, – как-то жизнерадостно продолжил Кормильцев. – Давай действуй – ниша-то свободна… Мне интересно. Буду ждать продолжения. Потом можем напечатать ее в моем издательстве, если захочешь”.

Я жутко воодушевился и пообещал держать Илью в курсе событий. На следующее утро я почувствовал, как у меня за спиной словно выросли крылья. И с огромным энтузиазмом засел за главу про Макса Фадеева, с которым Илья меня, собственно говоря, и познакомил… В очередной раз подумал о том, как тесен мир.

Прошли месяцы, затем еще месяцы. Я с головой ушел в книгу и про обещание, данное Илье, по-московски быстро забыл. Наверное, текучка засосала.

Когда “Хедлайнеры” были практически написаны, Ильи Кормильцева не стало. Его памяти и посвящается эта книга.