Хардкор - Страница 11

Она не вспомнит себя из реального мира. Я не знаю, кто она в жизни, и не могу вернуть ее воспоминания. Илва так и останется трижды рожденной.

За входной дверью притаилась ночь.

– Мне надо выйти наружу, – сказал я.

– Зачем? – удивилась Илва. – Это опасно.

– Я потерял след Ежика.

– Как?! – воскликнул Олег. – Когда?

– Кто такой Ежик? – спросила Илва.

– Его сын. Я выйду и тут же вернусь.

Я осторожно выглянул за дверь, затем ступил на порог в чернильную ночь. Скрипела на ветру голова волка. Город освещала полная луна. По площади блуждали тени. Древнее людей, древнее самой земли, они казались бесформенными клочками мрака, из которых появлялись щупальца и крылья, суставчатые ноги и скорпионьи хвосты – все то, что подсказывала человеческая фантазия, придумывающая себе ночные страхи. Порождения Железного леса заполнили Вормс в поисках добычи. На Эрике возле вороньего гнезда сидел человек в плаще и шляпе. Увидев меня, он приветливо помахал рукой. Ворон на его плече сверкнул желтым глазом.

Я сосредоточился, и площадь утратила объем. Исчезло динамическое освещение, тени превратились в статические кляксы, луна стала желтым кругом. Появился след Ежика. Он бежал, петляя среди домов, проваливаясь в программный код и снова выныривая в виртуальную реальность, вел туда, где спрятался мальчишка. Ежик жив, и мы его найдем. Но почему днем пропадал его след?

В тот момент, когда мир обретал реальность, я увидел. Над Вормсом поднимался призрачный город. Блестящие дома сливались с домами города-всех-дорог. Белые башни, обшитые зеркалами и металлом, возвышались возле башен волшебников. Словно запутавшись среди подвесных мостиков, в воздухе висел летающий корабль, обтекаемый, будто капля воды, стремительный и неукротимый в своем совершенстве, он выглядел готовым в любой момент унестись в небесную высь.

– Кар-р-р! – заорал ворон, я вздрогнул от неожиданности.

Тени подобрались совсем близко. Я ощутил зловонное дыхание, услышал скрежет хитиновых панцирей и постукивание о камни множества лап. Я успел вернуться в таверну и захлопнуть за собой дверь. Лязгнул засов. С той стороны ударили чем-то тяжелым, заскребли по металлу, и наступила тишина.

– Нашел? – спросил Олег.

– Да, есть след!

В дверь снова ударили, кто-то вздохнул, процарапал по стене и подергал ставни.

– Не бойтесь, они не ворвутся, – сказала Илва.

– Где Ежик? – снова спросил Олег.

Я повернулся к Илве.

– Я видел призрачные дома, что это?

– Лунный город, – ответила хозяйка таверны. – Он появляется лишь во время полной луны на несколько ночей, а потом исчезает с первыми лучами солнца. В него трудно попасть и невозможно выбраться. Говорят, что он не выпускает ступивших на его улицы.

– Как в него войти?

– Ночью надо отыскать вход. Зачем тебе это?

– Там Ежик. Он вошел в Лунный город и пропал вместе с ним. Сейчас вновь появился ведущий к нему след. Наверное, Ежик не может выбраться.

«Х-х-е-е!» – выдохнули за дверью.

Стена вздрогнула от удара, по ней застучали, будто выпустили множество стрел.

– Х-х-е-е! – ответил Олег.

Голос был не его, скрежещущий и хриплый.

– Ты чего? – спросил я.

Глаза моего друга неотрывно смотрели на стену.

– Олег! – прикоснулся я к его руке.

– А? – он словно очнулся ото сна. – Я ничего, я в порядке.

– Сегодня не выбраться, – сказала Илва. – Они тебя почуяли. Ждут.

– Паршиво, – сказал Олег. – Игорь, как мы найдем Ежика?

Он почесал зудящую кожу на груди.

– Завтра луна еще будет полной? – спросил я у Илвы. Та согласно кивнула. – Значит, следующей ночью мы должны пробраться мимо троллей и войти в Лунный город. Если переживем утро.

– Если переживем, – вздохнул Олег. – Откуда он взялся, это одна из локаций игры?

– Не думаю, – сказал я. – Однажды я уже встречал подобное. Программер создал игру, используя заготовки, и в его мире остались части старого кода. Они появлялись в виде артефактов из прошлой игры, миражей, в которые можно было попасть, фантастических пейзажей, возникающих, словно фата-моргана.

Снаружи раздался удар, и с потолка посыпалась пыль.

– До утра не выйти, – сказала Илва. – Тролли уберутся с первыми лучами солнца. Вам надо уйти до того, как появятся люди Графа.

– А ты? – спросил Олег.

– Справлюсь как-нибудь, – махнула рукой Илва. – Договоримся. Не впервой. Идемте, я провожу вас на второй этаж к спальням, – сказала она. – У вас несколько часов на отдых.

В очаге снова захихикала саламандра.

Ночная тишина отличается от дневной – она никогда не бывает полной. Кто-то шебуршит на чердаке – может, домовой, а может, старый филин бродит, переваливаясь с боку на бок в предвкушении удачной охоты. Кто-то едва слышно скребется в закрытые ставни, и ты не знаешь, ветка ли колышется под порывами ветра, или это тролль пытается пробраться в комнату. В затхлой тишине летает проснувшаяся толстая бабочка. Во время отдыха медленно возвращаются единицы жизни.

По комнате ходит Олег. Скрип-скрип-скрип – из угла в угол. Мается бессонницей. Переживает о сыне, думает о том, сколько осталось времени на поиски лекарства. Я вспомнил, как мой друг отвечал на зов порождений леса, и мне показалось, что возле меня ходит не человек, а тролль.

Я чиркнул огнивом и зажег свечу на столе у кровати.

– Не спится? – спросил Олег, щурясь от света.

– Да, – я не мог оторвать взгляд от его тени.

– Ты что там увидел? – Олег обернулся, и его тень снова стала прежней. Наверное, щупальца мне просто показались. Мало ли что привидится на границе света и тьмы?

– Ложись спать, – сказал я и задул свечу.

Кровать Олега скрипнула под его весом.

– Ты спишь? – спросил он через некоторое время.

– Сплю.

– Она красивая, да?

– Кто?

– Илва.

– Угу. Наверное.

– Красивая. Она похожа на твою Гулльвейг?

– Да. Но она другая.

Олег сел на кровати.

– Но ведь это один и тот же человек.

– Нет. Вот ты сейчас кто?

– Не начинай опять свою проверку. Я помню, что живу не здесь, а в другом мире, где подключен к компьютеру. Все в порядке.

– Я имею в виду другое. Кем ты себя больше чувствуешь – кандидатом наук, что пишет докторскую, и отцом семейства, или волшебником, которому подчиняется стихия огня и который сжег дом своего соперника?

– Знаешь, – сказал Олег после раздумья, – я сейчас здесь, в этом теле, пусть оно и не настоящее. Я помню прошлую жизнь, но она как сон. В нее сложно поверить и принять за истину. Ты говоришь, что моя нынешняя жизнь придумана. Нет, я знаю точно, что она навязана мне игрой, но в нее веришь.

– Скажи, тот кандидат наук смог бы без раздумий наброситься на трех громил, как поступил ты?

– Не знаю. Может, и смог бы.

Я вспомнил, как в детстве Олег свалил ударом стула своего врага, и сказал:

– Но мы меняемся. Изменяются не только воспоминания, но и наши характеры. Вот так и Илва с Гулльвейг. Когда игрок переключается на другого персонажа, он становится им. Другая личность, другой характер, другая судьба. Это разные люди. Они лишь помнят о других «я». Конечно, что-то общее есть, но Илва – не Гулльвейг.

Возле моего лица прошелестели крылья бабочки.

– Значит, ты не будешь против, если я… в общем, слегка за Илвой приударю. Мне кажется, что у нее никого нет, – сказал Олег.

Теперь сел на кровати я.

– Ты с ума сошел? Нас утром могут убить!

– Спешу жить, – хмыкнул Олег.

– А как же Мария? Я понимаю, что твоя Брунгильда наставила тебе рога, но у тебя есть жена в реальном мире. Не забывай, что ты ее увел у меня!

– Мария… А вдруг та, другая жизнь лишь придумана нами? Волшебный сон, который мы принимаем за реальность. Может, ее и нет вовсе?

«Он только мой сын, не его». Мягкие губы на щеке, теплое дыхание, моя ладонь на ее груди под халатом.

– Глупо, – я лег, заложив руки за голову. – Лучше признайся, что ты бабник по жизни. Может, ты тогда увлекся Марией лишь потому, что она была моя?