Хадж Хайяма - Страница 2
"Трудные вопросы математики" и "Необходимые предпосылки пространства". Как объяснить бабурам, чем занимался он эти семь лет, что делал следующие семь лет или предыдущие? Ведь они все это время изо дня в день ткали полотно, сидели за прилавками, переписывали законы. У них были свои бабуровы думы, радости и огорчения. Их пугали откровения рванувшегося в бесконечность разума. Непонятному они могли или молиться, или отвергать... Сослаться на ощутимо звонкие рубои?.. Маленький Бабур знал их на память, но в последнюю встречу искренне удивился, почему их так немного. Одного вечера хватило, чтобы перечитать их дважды...
Нет, для честных восторженных бабуров куда понятней был тот громадный с желтыми костяными подставками трон, на который сажал его когда-то рядом с собой в Шухаре легкомысленный хакан Шамс ал-Мулк 1, последний Караханид. И разве не потускнели сразу в глазах бабуров его рубои, когда недовольно скривились губы правителя Мерва. Страшнее всего была для них ответственность оценки... И все же, что тянуло их к рубои, кроме музыки и точности?..
Этот камень всегда был на его пути... Он радостно кричал свои откровения. Мысль была бесконечно щедрой. Эха не было. Камень тупо скрадывал музыку.
Он растерянно оглядывался... Глаза Бабура были ведь ясными. Почему они не рвались за барьер?!
Бабур и потом гладил его руку. Но уже не при всех. Все чаще прислушивался он к шагам длинного Садыка. Повзрослевший Садык мог отнять уже не только свиток... Это были каждый раз другие Бабур и Садык. Много прошло их через его жизнь...
Менялась оболочка. Сущность оставалась: мягкий Бабур, холодный Садык, радостно прыгающие вокруг дураки, черные капли крови в серой пыли... Излучение бесконечности в его глазах раздражало. Он не понимал этого и пытался руками расталкивать камни.
----
1 Шамс ал-Мулк-Бухори - караханидский принц (годы правления 1068-1079).
Что еще было?.. Черный провал в куполе крыши, тысячи ночей наедине с небом. В Мерве он вычислил самый точный в мире календарь!..
Сухие камни обсерватории. Слезящиеся глазки расцвеченных старцев, претворяющих арифметику неба в варварские видения. Скорпионы и Тельцы, определяющие маленькие бабуровы судьбы. Круглые бабуровы глаза, очарованные геометрией светил. Ведь им понятны и страшны были прямые линии. Шкурой своей знали они их тупую жестокость...
Что угадывалось там, за черным барьером неба?.. Да, Пророк всегда бьы самой большой его мукой. Ему не нужно было вспоминать книгу Пророка. Он изумлял бабуров, читая ее на память от начала до конца и с конца до начала... Что же обещал Пророк?..
...САДЫ, ПО КОТОРЫМ ТБКУТ РЕКИ, РЕКИ ИЗ МОЛОКА И ВИНА, ИЗ МЕДА ОЧИЩЕННОГО... ЖЕМЧУГА, ЗОЛОТЫЕ ЗАПЯСТЬЯ, ЗЕЛЕНЫЕ ОДЕЖДЫ ИЗ ШТОФА И АТЛАСА... БЛАГОУСТРОЕННАЯ ЖИЗНЬ, ПЛОДЫ И ВСЕ, ЧЕГО ТОЛЬКО ПОТРЕБУЮТ... ВИНО НАИЛУЧШЕЕ, ЗАПЕЧАТАННОЕ, ПЕЧАТЬ НА НЕМ - МОСХУС, ОНО РАСТВОРЕНО ВЛАГОЮ ХАСНИМА ИСТОЧНИКА, ИЗ КОТОРОГО ПЬЮТ ПРИБЛИЖЕННЫЕ К БОГУ... ПОДНОСЫ С МЯСАМИ ПТИЦ, КАКИХ ПОЖЕЛАЮТ... ПОДКЛАДКА ИЗ ШЕЛКОВЫХ ТКАНЕЙ... ЛОТОСЫ, НЕ ИМЕЮЩИЕ ШИПОВ... ТЕНИСТАЯ ТЕНЬ...
Смысл обещанного эдема! Ощутимые арифметические радости в квадрате?.. В кубе?! Может быть, вечная Рей?.. У гурий зовуще розовели тела...
СКРОМНЫЕ ВЗГЛЯДАМИ, ВОЛООКИЕ, ПОДОБНЫЕ БЕРЕЖНО ХРАНИМЫМ ЯЙЦАМ... ДЕВАМИ ПРИХОДЯТ ОНИ К МУЖЬЯМ...
Рей с удовольствием купалась во всех трех источниках, сидела в тени, жадно перебирая сверкающие камни. А потом вдруг рассмеялась. И арифметический рай рухнул до последней травинки!
Простейшее построение требовало закономерной для него противоположности...
РАСПЛАВЛЕННАЯ МЕДЬ В ЧРЕВЕ, КАК КИПИТ КИПЯЩАЯ ВОДА... КОГДА ОНИ БУДУТ УМОЛЯТЬ О ПОМОЩИ, ИМ ПОМОГУТ ВОДОЮ, ПОДОБНОЙ РАСТОПЛЕННОМУ МЕТАЛЛУ, КОТОРАЯ БУДЕТ ЖЕЧЬ ИХ ЛИЦА...
Бог этот утверждался в прямой линии...
НИ ОДИН ЛИСТ ДРЕВЕСНЫЙ НЕ ПАДАЕТ БЕЗ ЕГО ВЕДОМА, ВСЯКОМУ ИМЕЮЩЕМУ ДУШУ НАДО УМЕРЕТЬ СООБРАЗНО КНИГЕ, ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЙ ВРЕМЯ ЖИЗНИ. .
Книга!.. А как же непрерывное движение? Не по прямой, а там, за барьером, где сходятся параллельные линии!..
Почему же тогда он все глубже верил Пророку? Не потому ли, что глаза Пророка становились человеческими? Где-то в глубине их угадывалось страдание...
Все резче проступали видения Хиджры. Пустыня делалась ощутимей. Белые одежды грубели, пыль садилась на лица, камни все больнее ранили ноги.
Сколько раз разбивал он руки о камни! Дробились пальцы, ногти срывались, открывая беззащитное мясо. Было больно, и он кричал... Что руки! Живой кровоточащий бог бился в каменном квадрате!
Бог был вечным обновлением. Камни стыли...
Всю жизнь его обвиняли в безбожии. Революция бесконечности была недоступна прямой линии. Все, что не было твердым и холодным, не существовало. Противоположности сглаживались идеей Камня.
Бога не умели понимать? Или не хотели? Нет, кому-то нужен был каменный бог. Он взглянул наконец в глаза Садыка!..
БОГ КУПИЛ У ВЕРУЮЩИХ ЖИЗНЬ ИХ И ИМУЩЕСТВО ИХ, РАДУЙТЕСЬ О ВАШЕМ ТОРГЕ, КОТОРЫМ ВЫ СТОРГОВАЛИСЬ С НИМ, ЕСЛИ ВЫ ДАЕТЕ В ССУДУ БОГУ ХОРОШУЮ ССУДУ, ОН В ДВА РАЗА ВЕРНЕТ ВАМ МЫ - САМЫЙ ВЕРНЫЙ ИЗ СЧЕТОВОДЦЕВ
. ОНИ ХИТРИЛИ, И БОГ ХИТРИЛ, НО БОГ САМЫЙ ИСКУСНЫЙ ИЗ ХИТРЕЦОВ, БОГ БЫСТРЕЕ ВСЕХ В УХИЩРЕНИЯХ, ХИТРОСТЬ ВО ВСЕЙ СВОЕЙ ПОЛНОТЕ У БОГА..
Этому богу удобно было в каменном квадрате. Прибыли надежно ограждались от людей. О, как бесконечно злобно ненавидел каменный идол настоящего бога! Ведь живой бог отрицал арифметического. А прибыли выражаются точными цифрами...
Садык бьы не дурак. Он быстро понял каменного бога. В его холодной тени можно было отобрать свиток, изнасиловать, убить. И все прикрыть демагогией Необходимости... Этот свиток подарил отцу купец из Китая. Белая гладь светилась. Сколько свитков отбиралось потом каждое мгновение, но .первая потеря была невосполнимой!..
Снова промелькнули далекие тени... В горячем воздухе висели башни Шахристана. Султан убивал брата, Садык вырывал свиток, сосед переступал арык...
Набухшие красные бутоны сочились вокруг разговаривающего с богом шейха. Темные капли падали в серую пыль. Шейх молился по эту сторону арыка, в их саду...
Привычно поворачивалась голова шейха: направо и налево, равномерно подгибались колени, точным движением выбрасывались руки. Когда шейх прижимался лицом к земле, коврик не давал ему испачкаться...
Лицо у шейха было плоское. Бога в глазах не было. Они бы тогда запомнились... В тени вульгарной арифметики безбожники клялись именем бога!
Кем же бьы тогда их пророк?.. Полный гнева и отчаяния, увидел он наконец неприкрашенную Хиджру!..
Пустыня каменела, на разбитых ногах гноились язвы, одежда воняла потом. Всклокоченная борода пророка стала серой от пыли.... Но надо было идти вперед. Ятрибские разбойники вели нечестную игру. Они стали брать такой бакшиш, что честные купцы рвали на себе бороды. За прохождение одного верблюда с щелком приходилось отдавать сто сорок динаров! При одном воспоминании пламенели глаза пророка...
Последние караваны приходили, полные плача. В каждом шатре от Басры до Кульзума был свой бог. И он разрешал грабить все и вся на три конных перехода вокруг. Треть шла ему. Какой бог удержится!..
Пророк оглядывался назад... Глаза этих мекканских задолюбов заплыли жиром. Они не хотят видеть чего-нибудь, расположенного выше пояса. Боятся отвадить многобожников от своей Каабы! 1 Паршивый камень ведь тоже приносит деньги. Как же, в своих вшивых караван-сараях они потом так обдирают этих многобожников, что возвращают все убытки. Разве не привезли ятрибцы в уплату за общение с Каабой тот шелк, который взяли с его каравана!.. Но у тех, кто идет сейчас за ним, нет караван-сараев. Они живут торговлей, и бак-шиш ятрибцы сдирают с них!..
----
1 К а а б а -- храм в Мекке, в стену которого вделан упавший с неба черный камень. Служил местом паломничества еще в домусульман-ский, а особенно в мусульманский период.
Нет, для честной торговли нужен один бог. В каждом шатре он будет хозяином, этот бог. И меч ему в правую руку. Десять молодых рабов в одной цене сейчас с верблюдом шелка. Или с тремя верблюдами шерсти. Или с двенадцатью верблюдами хлопка. Или с пятью верблюдами под седлом с твердыми ногами и влажными губами...