Гюро - Страница 8

- Тогда я должна надеть нарядное платье, - сказала Тюлинька. - Покойной ночи, Гюро. Спасибо тебе за помощь.

Завтра утром мы встретимся, и ты будешь командовать моим переездом.

Гюро полежала недолго, прислушиваясь к голосам в коридоре, а потом уснула, и ей приснился папа - он был здоров, и она вместе с ним бегала по зелёному лугу.

Наутро маме пришлось пощекотать Гюро, чтобы разбудить её.

- Вставай скорей, - сказала мама. - Сегодня нас ждёт интереснейший день. Мы поедем с Тюлинькой в её новую квартиру. Ты увидишь место, которого никогда прежде не видела.

- Разве Тюлинька будет жить не в городе? - спросила Гюро.

- В городе, только на самой окраине, - ответила мама.

- Там, где тебя не взяли на работу, потому что у тебя есть я?

- Нет, это совсем в другом месте, - ответила мама, - кажется, оно называется Тутлетбппен, а может быть, Титлетопен или Тотиллтопен, не помню. Надо спросить у Тюлиньки. Собирайся скорей, Гюро, Тюлинька хотела выехать пораньше.

- Мы поедем на трамвае? - спросила Гюро. - Я здесь уже немного знакома с одним вагоновожатым.

- А ещё ты знакома с Тюлинькой, - сказала мама.

- И с Лиллен, и с хозяйкой, которая думала, что ты не умеешь чинить свет, и с тётенькой, которая не хотела, чтобы я у них жила, и с мальчиком в поезде, и с Вальдемаром и Кристиной, и со старым Андерсеном из пятого номера, а больше пока ни с кем, - сказала Гюро.

- Не горюй, скоро ты ещё со многими познакомишься, - утешила её мама.

Грузовик уже стоял возле дома. На него погрузили ящики с книгами и посудой, коробку с фотографиями, несколько чемоданов и красивый ящик с инструментами. Стол, стулья, диван и другая мебель принадлежали пансионату и остались на прежнем месте, но, несмотря на это, -комната Тюлиньки показалась Гюро чужой. Тюлинька стояла посреди комнаты и как будто прощалась с каждой вещью.

- Ну вот и всё, - сказала она. - Вчера у старого Андерсена в мою честь был устроен небольшой ужин. Кое-кто там слишком выпил и развеселился, поэтому я рано ушла, но я знаю, что они не хотели меня обидеть. Я долго лежала и прислушивалась к их голосам и думала, что они собрались только ради меня. Это так странно. Они преподнесли мне чудесный подарок, вам никогда не угадать что они мне подарили!

Это фотоаппарат! Я в жизни не сделала ни одной фотографии, но отныне буду фотографировать всё подряд. И первой, кого я сниму, будет Гюро!

Тюлинька поставила Гюро возле грузовика и с гордым видом щёлкнула аппаратом.

- Мы поедем на трамвае? - спросила Гюро.

- Нет, дружочек, сегодня мы поедем на такси, - ответила Тюлинька. - Мы повезём с собой вазы, которые я очень боюсь разбить, и горшки с цветами. Такси сейчас придёт.

"Горшки с цветами, цветы с горшками, цветочный горшок, горшечный цветок", - стала повторять про себя Гюро непривычные для неё слова, а мама сказала спокойным и ровным голосом:

- - Да, да, конечно.

Гюро с удивлением взглянула на маму. С виду мама была такая же, как всегда, но Гюро знала: если мама говорит таким голосом, значит, она думает о чём-то своём. С Гюро и с самой так бывало. Иногда Гюро удавалось угадать, о чём думает мама, но сегодня, сколько она ни ломала голову, она ничего не могла придумать.

А мысли мамы и в самом деле были заняты очень необычными вещами. Она думала об этом весь вечер и всю ночь.

Когда она стояла на стремянке и чинила свет, ей пришло в голову, что вовсе не обязательно идти работать служанкой к чужим людям. Жильё можно получить и другим способом.

Если она справится с тем, что задумала, то у них с Гюро будет своя маленькая квартира. Что же тут удивительного, если Гюро не могла разгадать её мыслей!

- Тйриллтопен, Брусничная аллея, 14, корпус "Ю", - сказала Тюлинька шофёру.

- А я думала, Тутлетопен! - засмеялась мама.

Тутлетопен! Тотлетопен! Бумлетопен! Тумлетопен! Тйриллтопен! Тйриллтопен! Гюро захотелось, чтобы с ними в такси ехал мальчик из поезда! Как весело было бы прыгать вместе с ним на заднем сиденье и приговаривать эти смешные слова!

- А почему с тобой нет Вальдемара и Кристины? - спросила Тюлинька у Гюро.

- Я их оставила дома, чтобы они не мешали мне командовать твоим переездом, - ответила Гюро. - Но я обещала им, что вечером непременно вернусь домой.

Тюлинька сказала, что хочет посмотреть пароходы, и попросила шофёра ехать по набережной. Они поехали вдоль причалов. Там, протянув к небу длинные руки, стояли подъёмные краны, на пароходах развевались флаги разных стран. Рядом с пароходами стояло какое-то странное огромное сооружение с башней.

- Что это? - спросила Гюро.

- Нефтяной танкер, - ответила Тюлинька.

"Нефть, топка, нефтяное отопление", - тут же подумала мама, а вслух сказала:

- Эту топку мне необходимо освоить.

- Какую топку - на танкере? - удивилась Тюлинька.

- Нет, я думала об отоплении в домах, - ответила мама.

- Я вижу, Эрле, тебя интересует всё на свете, - засмеялась Тюлинька.

Но маму интересовало далеко не всё. "Если я справлюсь с тем, что пришло мне в голову, когда я стояла на стремянке, - думала мама, - то остальная работа меня уже не пугает. Я люблю и стены красить, и мебель чинить, и землю копать. Может, нам вовсе и не придётся жить у чужих людей, которым не нравится, что у меня есть дочка".

Так думала мама, а вот Тюлинька думала о том, что без Гюро и Эрле она чувствовала бы себя самым одиноким человеком на свете.

Тем временем причалы кончились и дорога пошла в гору, хотя кругом были ещё городские улицы и стояли городские дома.

Вскоре вдали показался лес, а перед ним - другой, лес из высоких жилых корпусов. Одни были чуть-чуть повыше, другие - пониже, и было их очень много.

- Приехали, - сказала Тюлинька. - Вот здесь я и буду жить. Только я никак не могу запомнить свой корпус. Кажется, этот.

Перед одним из корпусов стоял уже знакомый им грузовик, и Гюро закричала:

- Тюлинька, вот наш грузовик, значит, это твой дом!

- Совершенно верно, - сказала Тюлинька дрогнувшим голосом.

Гюро тут же взяла её за руку, а мама сказала:

- Если ты расплатилась, пошли скорей. Гюро, возьми этот цветок.

Сама мама взяла чемодан с хрупкими вазами и сумку с цветочными горшками. Последний горшок достался Тюлиньке.

- Мы поднимемся на лифте, - сказала она. - Я живу на одиннадцатом этаже.

У парадного стояли три девочки со школьными ранцами, одна из них спросила:

- Бритта, можно, мы пойдём к тебе?

- Нет, - ответила Бритта. - Сегодня моя мама работает в магазине, а она не разрешает, чтобы вы приходили без неё.

Она говорит, что мы устраиваем беспорядок. Вы подождите меня, я скоро выйду.

- Девочки, можно я вас сфотографирую? - спросила Тюлинька. - Вы первые, кого я встретила здесь в день моего переезда.

Девочки захихикали и стали в ряд, Тюлинька щёлкнула аппаратом.

- Ты тоже будешь здесь жить? - спросила Бритта у Гюро.

- Нет, - Гюро помотала головой, - я только командую переездом.

Это прозвучало так значительно, что все девочки с уважением посмотрели на неё.

- Как хорошо, что мне подарили аппарат, - сказала Тюлинька. - Теперь я буду всё фотографировать и вести записки, и у меня совсем не останется свободного времени, как будто я не на пенсии.

Они вошли в лифт. Гюро первый раз в жизни поднималась на лифте, это было новое ощущение, словно она бежала с закрытыми глазами, но бежала не вперёд, а вверх, всё выше и выше, пока лифт не остановился на одиннадцатом этаже, где находилась квартира, в которой отныне будет жить Тюлинька.

Эта квартира состояла из одной комнаты, кухни, ванной и крохотного чуланчика.

- В подвале у меня есть ещё кладовка для продуктов, - сказала Тюлинька, - но я даже не знаю, что там держать.

Запасов я не делаю, варенья не варю, да и стряпать-то почти не умею, ведь я всю жизнь жила в пансионате на готовом.