Гувернантка (СИ) - Страница 11

— Ты неправ, — улыбнулась я. — Среди ленточек и кукол вырастают очаровательные девушки. Тебе ещё повезёт, и влюбишься без памяти!

— Мне без памяти нельзя, — покачал головой Ярослав. — Император… А жена нужна, чтобы наследник родился.

А вот тут меня и осенило, что детям наверняка уже курс биологии в головы вбили. А может быть, и анатомии! Так что рассуждения на тему аиста, таскающего в дом капусту, здесь не прокатят…

От этих мыслей отвлекли котята. Оба разом потянулись и принялись активно вылизывать друг друга. Анастасия немедленно схватила Аську, а Ярослав Яську.

— С ними надо поиграть, — предложила я.

— А как? — спросила Анастасия. — С ними слуги играют…

— Нужны два прутика, нитка и бумага…

Не успела я договорить, как Анастасия метнулась к двери, распахнула её и крикнула:

— Два прутика, нитки и бумагу!

Всё принесли очень быстро. Вот только бумаги — целую стопку. Один лист я взяла, а остальные вернула. Удочки с бумажными бантиками на нитках были готовы через пару минут, и началось! Дети с хохотом бегали по залу, котята гонялись за бумажками… И, кстати, котята устали раньше.

Но ещё до этого меня опять накрыло… Перед глазами появился огромный континент, похожий на Австралию, никаких городов и никаких привычных указателей в рамочках. Из населения только аборигены в набедренных повязках, змеи и крокодилы. А в самом центре этой земли огромный столб или обелиск, заключённый в три кольца высоких стен — ни ворот, ни лестниц. По поверхности обелиска скользили кольца света и мрака. Они сталкивались, расходились, сливались…

Уже на прогулке по саду перед ужином Ярослав, вытаскивая из тайника в кусте свой прутик-меч, довольно безразлично пояснил:

— В Австралии никто не живёт. А местные племена… Они как охрана Центра Силы и едят всех, кто им попадается. На берегу или в пустыне. А к Центру могут переноситься только очень сильные маги. Они там берут силу или сбрасывают свою… Тебе, Катя, надо научиться во сне эти картинки просматривать. А то когда они днём лезут… Отвлекают сильно. Но один учитель говорил, что так запоминаются лучше.

— И как же научиться? — спросила я.

— Не знаю. Нам дядя Егор помог. — Ярослав вдруг вскинул вверх свой меч и помчался по дорожкам сада с криком: — Ура-а!

И как ко всему этому относиться? Как к сказке? Хорошо бы… Многое объясняет. Но я-то в самой середине этой сказки, и в голове полная каша! И это за один день! Да мне и недели не продержаться — мозг из ушей потечёт!

От клумбы к скамейке вернулась Анастасия и протянула мне букетик цветов:

— Это тебе, Катя!

— Спасибо, — улыбнулась я. — Красивые цветы. Очень! Вот только…

— Что? — спросила маленькая Великая княжна, усаживаясь на скамейку рядом.

— Они же завянут… А на клумбе цветы живут и всегда красивые. Давай не будем их больше рвать?

— Хорошо, — согласилась Анастасия. — Но это легко исправить. — Она провела ладошкой над букетиком: — Теперь не завянут! Только никому не говори!

Понятно, что я не сказала никому. А цветы эти и впрямь не завяли. Без всякой вазы и воды были всегда свежими с замечательным запахом...

Анастасия обхватила мою руку, прижалась и неожиданно спросила:

— А я могу не выходить замуж за этого?..

— Не знаю, — честно призналась я. — Конечно, замуж надо по любви выходить. А тебе не рано об этом думать?

И семилетняя девочка тут же доказала мне, что я или в жизни мало понимаю, или умственно отстаю.

— На вашем Листе хорошо… А один учитель говорил, что любое решение надо заранее и тщательно обдумать. Ещё я разговор служанок подслушала, и одна сказала, что бабник — это пожизненный приговор. А этот француз… Он с другими девочками целовался! Я видела!

И столько было обиды в её голосе, что я обняла Анастасию за плечи, прижала к себе и ляпнула полнейшую банальность:

— Подслушивать нехорошо. А жених… Может, он ещё исправится?

— Сомневаюсь… — всхлипнула маленькая невеста.

«Подскакал» Ярослав, быстро сунул прутик в куст, плюхнулся на скамейку, и перед нами повисли в воздухе три стакана с жёлтой жидкостью.

— Пейте скорее! Пока не заметили.

Мне удалось прикрыть Анастасию, пока она вытирала платочком слёзы, а заодно оценить вкус сока. Кисло-сладкий, с лёгким привкусом корицы, освежающий… Как только я допила — стакан исчез прямо из ладони!

— Вы же говорили, что нельзя…

— Если очень хочется — то можно! — радостно заверил император. — И если никто не видит… — добавил он шёпотом и вздохнул: — Возвращаться пора. Скоро ужин…

— А ночью гулять по саду можно? — встав со скамейки, спросила я.

— Нам пока нельзя, — ответила Анастасия.

— Но если очень хочется… — рассмеялся Ярослав. — Только ночью здесь скучно. Многие скамейки заняты. Не побегаешь…

За ужином детки подшутили надо мной. С моей точки зрения.

Анастасия что-то шепнула Ярославу, и тот вдруг заявил:

— Подать Кате стул! Повелеваю ей сидеть за нашим столом и есть те же блюда, что и мы!

Веско так сказал, приказным тоном. И стул появился по левую руку от императора. Но я возразила:

— Не положено. И регент будет недоволен.

— А я указ подпишу! — улыбнулся Ярослав.

А Анастасия попросила:

— Садись, Катя. Ты же не обедала…

В общем-то, верно. Я даже успела подумать о том, как позже решить эту проблему и особо ничего путного не придумала. Кроме поисков кухни.

Гречневая каша была великолепна! На вкус тоже, конечно. Но мне показалось, что мяса в ней было никак не меньше половины, а на вид и не скажешь.

— Хоть еда нормальная, а не овсянка с тыквой… — пробурчал себе под нос Ярослав.

— Очень вкусно, — подтвердила я.

— А вот почему я должен есть вилкой, хотя мне удобнее ложкой?

— И мне, — сказала Анастасия.

— Этикет? — спросила я.

— Да… — вздохнул Ярослав.

В этот момент в зал вошёл повар:

— Мой император! Великая княжна!

И мне кивнуть не забыл.

— Всё ли в порядке?

— В высшей мере! — кивнул Ярослав. — Мы благодарим вас!

Повар шевельнул усами, и мне показалось, что даже покраснел.

— Очень рад, ваше величество!

Потом перевёл взгляд на меня и нахмурился:

— А вам ужин будет подан в комнату.

Хотела я сказать, что уже поела, но воздержалась. Только указала вилкой на свою почти пустую тарелку и улыбнулась. А он кивнул величаво, словно извинения принял. Только я извиняться и не собиралась! Раньше-то детей чёрт-те чем кормил!

После ужина Ярослав предложил поиграть с котятами. Но в лице его было что-то эдакое… Потому я и спросила:

— А чем вы должны сейчас заниматься?

— Ну… — опечалился император. — Письменные работы. Мне — указы писать…

— А мне — письмо подруге, — с той же печалью в голосе сказала Анастасия.

— Потом спать? — уточнила я.

И оба кивнули.

— Значит так. Сейчас занимаетесь письменными заданиями, а потом, перед сном я расскажу вам сказку.

— С твоего Листа?! — восхитился Ярослав.

Я подтвердила кивком его догадку, и дети немного более часа упорно что-то писали. А мне осталось только смотреть в тёмные окна и разговаривать со слугами. Скорее — слушать. О том, каким прекрасным стал аппетит у императора, как весело смеются теперь дети и что никто ещё не смел критиковать повара. В целом я только слушала шёпот слуг и кивала.

Ещё… Можно сказать, случайно, проходя за спиной Анастасии, я прочла несколько слов её письма… Да уж! Она явно видела своего французика за занятиями не только поцелуями!

А потому я решила спросить Ярослава:

— А кто ваши работы проверяет?

И очень удивилась, услышав:

— Никто. Аська свои в камине сжигает, а я иногда слугам дарю.

— Зачем?

— Иногда я пишу указы о присвоении кому-нибудь звания генерала или титула. Но я никогда их не подписываю. А слугам нравится… Катя! Скоро спать ложиться!

— Хорошо, — кивнула я.

— А сказку?!

В голосе императора читались не только возмущение и обида, но и лёгкая плаксивость.