Гунны - Страница 3
В течение примерно пятидесяти лет после завоеваний Маодуня и Лаошана границы сюннуской державы оставались практически неизменными. Неизменными в своей основе оставались и взаимоотношения сюнну с Китаем. Как только на престол восходили очередной шаньюй или император, заключался очередной договор о мире, который предусматривал отсылку в степь очередной невесты императорского рода и выплату регулярной дани. Но купленный китайцами мир обычно длился не более трех-четырех, максимум десяти лет.
В 140 году до н. э. на трон Поднебесной взошел император У-ди, который вознамерился радикально решить сюннускую проблему силой оружия. Тридцать два года – большую часть своего правления – он истратил на то, чтобы отогнать кочевников от границ Срединного государства. Территориальные потери сюнну в войнах с императором У-ди были огромны: они утратили Ордос, горы Иньшань и Ганьсуский проход. Но это не изменило ситуации принципиально.
Сюнну оплакали утраченные территории, после чего стали пасти свои стада на оставшихся в их распоряжении землях. Они продолжали набеги на Китай, и, хотя укрепления, сквозь которые им приходилось прорываться, сдвинулись на север и на запад, громить их было не труднее, чем прежде. Что же касается Китая, то ему пришлось не только строить новые пограничные укрепления на новых границах, но и содержать огромное количество военнопленных. Дело в том, что китайцы традиционно не делали большой разницы между пленными и перебежчиками, они считали своим долгом поощрять и тех и других богатыми подарками и обеспечивать им приличное содержание. Возможно, это было неплохим тактическим решением в войнах с малочисленными племенами, но держава сюнну была очень многочисленна. Положение, в котором оказался злополучный У-ди, напоминает старый анекдот о том, как Китай победит Советский Союз: в первый день сдастся в плен первый миллион китайцев, во второй день – второй миллион… А через несколько дней, не выдержав этой обузы, сдастся Советский Союз… Именно такая ситуация и сложилась в войне У-ди против сюнну, только пострадавшей стороной были сами китайцы.
Война полностью истощила финансы империи, и У-ди вынужден был признать ошибочность своей политики. В так называемом «Луньтайском указе» император «раскаивался в проведении дальних походов» и сообщал, что затеял их «по неразумению»19.
Хотя Китай не слишком выиграл от многолетней войны с кочевниками, держава сюнну за эти три с лишним десятилетия тоже ослабла. В первой половине I века до н. э. здесь несколько раз случался голод. Племена, еще недавно бывшие покорными вассалами сюнну, стали совершать набеги на их земли. После смерти очередного шаньюя в 60 году до н. э. в государстве вспыхнула смута – власть и титул захватил узурпатор. Законный наследник бежал к своему тестю, который управлял небольшим подвластным сюнну народом; здесь он тоже получил титул шаньюя сюнну. В последовавшей затем гражданской войне шаньюи стали возникать, как грибы после дождя.
Смута длилась около шести лет. В конце концов в живых остались два брата – законный наследник престола, получивший при коронации имя шаньюя Хуханье, и его младший брат шаньюй Чжичжи. Тогда Хуханье обратился за помощью к Китаю, признал себя вассалом императора и обосновался на северных берегах Хуанхэ. Что же касается Чжичжи, то он после вялых попыток заключить союз с Поднебесной откочевал на север, а потом – на запад.
Впервые держава сюнну оказалась расколотой надвое – условная граница пролегла между северными и южными землями. Отныне во времена любых смут на север стали стремиться вожди тех сюннуских кочевий, которые предпочитали суверенитет. На юге же со времен Хуханье оказывались те, кто готов был перейти под покровительство китайского императора. И хотя в конце концов сюнну объединились, прецедент был создан. Позднее история повторится, и противостояние южных и северных сюнну приведет к тому, что последние будут вынуждены покинуть родные степи и двинуться на запад. Так, вероятно, начнется история гуннов. Но это случится еще через полтора столетия.
А пока что, в 36 году до н. э., мятежный шаньюй Чжичжи был разбит китайскими войсками. Народ сюнну опять стал единым, но его независимости пришел конец. И хотя позднее сюнну вновь будут совершать набеги на Срединное государство и диктовать ему свои условия, их взаимоотношения с Китаем перешли в новое качество. Теперь они стали пусть не всегда покорными, но все же вассалами китайских императоров, и в случае любых внутренних распрей успех сторон определялся прежде всего их умением договориться с правителями Поднебесной.
Впрочем, на некоторое, очень короткое, время сюнну сумели восстановить свой суверенитет. Гражданская война, вспыхнувшая в Китае в 20‐е годы I века н. э., усилила позиции сюннуской державы. Сюнну, которые и раньше, несмотря на свое вассальное положение, периодически совершали набеги на земли Поднебесной, теперь стали отвергать прежние формулировки договоров о мире и даже намекали на то, что в новой ситуации китайский император должен стать вассалом сюннуского шаньюя. В первой половине I века н. э. сюнну снова, как в первый век своего существования, сравнялись с Поднебесной по могуществу. Но удержать эти достижения они не смогли – их державу подкосила внутренняя смута, и она рассыпалась в одночасье, хотя, казалось бы, находилась в расцвете сил.
Смута, приведшая державу к быстрому и неожиданному концу и вынудившая северных сюнну двинуться на запад, связана с неопределенностью, которая существовала у сюнну в вопросах престолонаследия.
К середине I века н. э. у них практиковались две параллельные системы наследования власти: от отца к сыну и от старшего брата к младшим, в порядке старшинства. Поначалу престол передавался от отца к сыну и лишь в виде исключения мог перейти к наследнику по боковой линии. Порядок этот был изменен шаньюем Хуханье. Перед смертью Хуханье хотел передать державу старшему сыну от главной жены, но мать наследника обратила внимание супруга на то, что ее сын «молод годами и народ не привержен к нему», и предложила возвести на трон старшего сына своей сестры, которая тоже была женой шаньюя. Хуханье согласился при условии, что новый шаньюй в дальнейшем передаст трон младшему брату, рожденному теткой. Так была узаконена новая система наследования – по боковой линии, – которая раньше практиковалась лишь в виде исключения (она получила название лествичной). С этих пор титул шаньюя последовательно переходил к сыновьям Хуханье, от старших братьев к младшим, и новый порядок наследования престола надолго вытеснил старый20.
Отметим, что у гуннов тоже практиковались обе системы передачи власти, как по прямой, так и по боковой линиям; например, Аттила и его соправитель Бледа были племянниками своего предшественника. Трудно представить, чтобы у их дяди, гуннского вождя по имени Руа, не было сыновей – система многоженства практически исключала такую возможность. Тем не менее власть над гуннам перешла к племянникам вождя, причем случилось это мирно и, вероятно, вполне легитимно. Но уже Аттила, убив брата, собирался передать власть своим сыновьям.
Обычно лествичная система работала удовлетворительно лишь до тех пор, пока не умирал последний из братьев. К этому времени число его племянников от браков всех его предыдущих братьев-правителей с их многочисленными женами могло быть огромным, разобраться, кто из них всех старше по возрасту и статусу сразу, было сложно. Да и сыновья правителя совсем не обязательно отказывались от власти.
В случае с сюнну лествичная система дала сбой еще до того, как умер последний из братьев. После смерти очередного шаньюя – брата Хуханье – на престол стали претендовать его сын Пуну и один из представителей боковой линии, внук Хуханье, по имени Би. Впоследствии именно Пуну, потерпев поражение в гражданской войне, станет предводителем северных сюнну.
Держава сюнну раскололась, как и век назад. Над северными ее землями владычествовал шаньюй Пуну. В южных землях Би принял титул шаньюя и имя Хуханье, провозглашая намерение следовать политике деда и отдаться под протекторат Китая. Но если Хуханье I после завершения гражданской войны и ухода своего соперника мирно жил на оставшихся ему южных землях, то Хуханье II с первых дней своего правления начал вести агрессивную политику по отношению к северным сюнну.