Гуляния с чеширским котом - Страница 18

Патриотизм и национальная гордость англичан основаны не на песке.

– Ты обо всем, обо всем расскажи! – жарко заговорил Кот голосом агитатора-горлана-главаря. – Кто в 1780 году впервые усовершенствовал паровую машину и поставил ее на вооружение английской индустрии? Джеймс Уатт! Кто открыл закон притяжения? Айзек, он же Исаак Ньютон! Кто отец электричества? Майкл Фарадей! Кто прародитель современной химии? Роберт Бойль! Кто заложил основы ядерных наук? Лорд Резерфорд! Кто открыл циркуляцию крови? Уильям Харви! Кто…

Я и сам знал, что при желании заслуги нации можно превратить в фейерверк (разве СССР не родина слонов?): сэр Фрэнк Уиттл создал в 1941 году реактивный мотор, а в 1958 году английский реактивный самолет впервые в мире совершил трансатлантический перелет…

– Осторожней! Не захлебнись от пафоса, англофил! – услышал я возмущенный глас. – А то вызовем тебя на ковер и проработаем на полную катушку!

Это явно был не Чеширский кот – он равнодушно улыбался, похлопывая зелеными глазами, – а, видимо, какой-то призрак с неба из числа моих бывших начальников, руководивших шпионской работой против Англии (сам попаду в их число и тогда начну выпускать сверху отравленные дартсы в англофилов).

Империю создавали смелые, несущие «бремя белых», амбициозные люди, они строили ее с помощью передовой технологии, сильной армии и политических интриг. Это были не только аристократы в пробковых шлемах и френчах цвета хаки, бремя это нес и простой англичанин, вроде киплинговского Томми Аткинса:

Как говорил алмазный король и душа колониальной политики в Африке Сесил Родс, в честь которого была названа Родезия (ныне Замбия и Ботсвана), «родиться англичанином равнозначно выигрышу по лотерейному билету». И далее: «Мы оказались самым лучшим народом на планете, с высочайшими идеалами порядочности, справедливости, свободы и мира».

Совсем не человек власти, а свободомыслящий интеллигент Джон Раскин писал в 1870 году: «Мы являемся расой, менее всех других подверженной дегенерации, замешанной на северной крови. Англия должна победить или погибнуть; ее энергичные и достойнейшие люди должны создавать колонии как можно быстрее… их главной целью должно быть расширение владычества Англии на суше и на море». Неслучайно королева Виктория напутствовала свою дочь перед брачной ночью: «Закрой глаза и думай об Англии!» Бедная дочка! Зато нация может гордиться такими девами.

Индия, Австралия, Северная и Южная Америки, Китай, Ближний и Средний Восток – где только не развевался британский флаг! В начале XX века под владычеством Британской империи находилось 20 % территории всей нашей планеты с населением в 400 млн человек!

Как же это могло не отпечататься на английском характере?! Как же им не возгордиться? Не задрать нос?

– А разве организованный туризм не плод деяний Томаса Кука? – промяукал Кот. – А сэндвич, черт возьми! Придумал его лорд и отчаянный картежник Монтэгю Сэндвич, просиживавший дни и ночи за ломберным столом и не располагавший временем на перекусывание. Вот он и придумал бутерброды, которыми закусывал во время картежных баталий. Первое в мире метро появилось в Лондоне в 1863 году, первый поезд, проходивший по тоннелю под Темзой, состоял из 23 вагончиков без крыши и управлялся паровозом, изобретенным англичанином Стефенсоном. Пылесос тоже был изобретен английским инженером, Хубертом Бутом, страдавшим от аллергии, когда в доме начинали выколачивать пыль из мягкой мебели. Перед коронацией Эдуарда VII инженер почистил ему пылесосом церемониальный ковер, за что получил уйму деньжищ, но на радостях не пропил их (как сделал бы любой мало-мальски уважающий себя русский), а основал крупную компанию по производству пылесосов.

Кот захлебнулся от монолога, но действительно англичане – молодцы. Придумали брачные объявления, впервые появившиеся в газете «Таймс» в 1895 году. Пионером этого движения холостяков стал судейский чиновник Батлер, написавший: «Буду рад сочетаться браком со скромной особой 18–25 лет, желательно сиротой». По закону бутерброда, то бишь сэндвича, ему досталась стервозная девка, которая рожала каждый год до тех пор, пока, узнав о грядущем шестом наследнике, счастливый муж не повесился на собственном галстуке, по-английски ни с кем не попрощавшись. Правда, в назидание человечеству он оставил записку: «Истинные браки совершаются на небесах».

Даже слово «хулиган» произошло от мистера Хулигана, который любил бесчинствовать в Лондоне в конце XIX века; первая современная гостиница в мире – это «Савой» на лондонском Стрэнде: с электрическим светом, шестью лифтами и 70 ванными. Англичане вроде бы изобрели рождественские открытки, бойскаутов, почтовые марки, современное страхование и детективные романы.

– Ты, дорогой мой, совершенно забыл о Твигги! – промяукал Кот.

– Это еще что такое?

– Во-первых, это не «что», а «кто», во-вторых, Твигги – очаровательная манекенщица. Именно она впервые в мире продемонстрировала мини-юбку, а это поважнее какого-то паровоза!

Черт возьми, в Англии даже коты отчаянные патриоты.

Великий Сомерсет Моэм не поскупился на чувства: «Я попытался проанализировать, из чего складывается мой патриотизм. Для меня много значат сами очертания Англии на карте, они вызывают в моей памяти множество впечатлений – белые скалы Дувра и изжелта-рыжее море, прелестные извилистые тропки на холмах Кента и Сассекса, собор Святого Павла, Темзу ниже Лондонского моста; обрывки стихов, благородную оду Коллинза, „Школяра-цыгана“ Мэтью Арнольда, „Соловья“ Китса, отдельные строки Шекспира, страницы английской истории – Дрейка с его кораблями, Генриха VIII и королеву Елизавету; Тома Джонса и доктора Джонсона; и всех моих друзей, и афиши на вокзале Виктория; и еще какое-то смутное ощущение величия, мощи, преемственности, ну и еще, бог весть почему, вид челна, на всех парусах пересекающего Ла-Манш, – „Куда ты, красавец-корабль, на белых летишь парусах“, – покуда заходящее солнце, алея, закатывается за горизонт. Из этих и многих подобных им ощущений и соткано чувство, благодаря которому жертвовать собой не в тягость, оно состоит из гордости, тоски и любви, однако смирения в нем больше, чем высокомерия, и юмор ему не противопоказан».

Прекрасно сказано, несмотря на избыточность литературных аллюзий и некоторую стереотипность, вроде белых (седых, гордых, холодных, ненужное зачеркнуть) скал Дувра. Русские писатели тоже умели воспеть патриотизм нашего народа, он ничем не отличается от английского и также бывал разным по накалу.

Только на ослепительном фоне дифирамбов английскому патриотизму можно представить, какой удар нанесен по Великобритании в XX веке! Рухнула огромная империя, бывшая «владычица морей», и «мастерская мира» идет в фарватере у Соединенных Штатов, ее бывшей колонии, медленно вытягивая ножки по одежке и превращаясь в подобие Бельгии или Чехии… Неумолим ход истории, и «троянского коня в Европе» (таковой считал Великобританию генерал де Голль) затягивает Европейское сообщество, несмотря на упрямое размахивание руками и возмущенные крики.

Поставлен крест на ВЕЛИЧИИ, а расставаться с ним больно, почти невозможно, но неизбежно. Однако болезненная сдача позиций не проходит без резких движений, из общего мирного правила имеются и пахнущие порохом исключения: лишь только вздумала Аргентина по-большевистски отобрать у англичан их колонию Фолклендские острова, как получила сокрушительный удар. Вся нация сплотилась вокруг «железной леди», мадам Тэтчер, на полную мощь взыграли патриотизм и вера в величие страны, и ни один либерал не пикнул в защиту «прав человека» или «права нации на самоопределение». А вот Гонконг вернули Китаю даже с помпой, хотя могли бы и тут заартачиться, если бы Китай был Аргентиной.

Колониальные потери огромны, не меньше, а больше, чем у русских. Англичане уже давно пришли туда, куда мы медленно бредем с мыслью о Великой России, единой и неделимой. И живут себе совсем неплохо в ином статусе. Тут нам, российским страдальцам, стоит почесать голову и призадуматься: может, наша нынешняя участь не так уж катастрофична?[26]