Грязелечебница «Чаша Аждаи» - Страница 16

– Ну, конечно!

– Я понимаю, что сейчас неподходящее время, ведь у вас горе, а я лезу со своими проблемами, но… Но боюсь, что потом будет поздно, да и нам, скорее всего, не дадут поговорить. Очкарик следит тут за всеми, разве что сегодня ему не до этого. Он тоже на похоронах – я заметила его в толпе.

– Очкарик?.. – Тияна удивленно покосилась на свою спутницу.

– У него наблюдательный пункт в башне над главным корпусом, там окна вкруговую. Иногда можно заметить, как сверкают его очки, когда он стоит слишком близко к окну. Тут еще и камеры повсюду натыканы, но, видимо, не всё пространство охватывают, и он иногда в окна посматривает.

– Это охранник, что ли?

– Нет тут охранников, не от кого охранять. Очкарик за пациентами шпионит.

– Зачем же?

– Выслеживает, кто с кем дружбу водит, у кого роман намечается, и сразу главврачу докладывает, а тот меры принимает, чтобы это дело аккуратненько пресечь, медсестер посылает, и те тотчас мчатся со своими замечаниями или сообщением о какой-нибудь срочной процедуре. Все делается для того, чтобы ни у кого из пациентов ни с кем ничего не закрутилось.

– А-а, мне говорили об этом! – протянула Тияна. – Ограничивают общение из-за того, что лечение может не подействовать. Зато тем, кто будет соблюдать все рекомендации, обещают полное выздоровление.

«Скарлетт» презрительно фыркнула:

– Обещают они! – Потом вдруг осеклась, и в ее взгляде промелькнула тревога. – Вы ведь меня не выдадите? Прошу, пусть этот разговор останется между нами, даже если вы откажетесь мне помочь.

– Не переживайте, я никому вас не выдам. – Тияна ободряюще улыбнулась.

– Я верю вам! Ведь вы – моя последняя надежда. – Собеседница немного расслабилась. – Я верю, что вы с ними не заодно.

– Что это значит?

Воровато оглядевшись, «Скарлетт» понизила голос:

– Подозреваю, что здесь творятся темные делишки! Что-то нечисто с этой их заключительной процедурой. Пациентов после нее якобы сразу выписывают.

– И что в этом странного?

– А то, что никто никогда не видел, как эти пациенты отсюда уезжают!

– Серьезно? Вообще никогда?! Никто никогда не уезжал отсюда?! – Тияна почувствовала, как по ее спине поползли мурашки.

– Да почему же, уезжали многие, но не из тех, кому провели эту процедуру. Ее не всем назначают, и это бывает нечасто. Наверное, поэтому никто и не замечает ничего странного.

– А вы заметили?

– Не я, а один мой знакомый. Он недавно приехал, но такой дотошный, все про всех выспрашивает, все ему интересно. Его имя Роберт. Так вот, накануне мы с ним прогуливались в парке и заговорили об этой процедуре…

– А как же Очкарик? Он позволил вам вместе прогуливаться? – перебила собеседницу Тияна, вспоминая, как медсестра бесцеремонно разлучила эту девушку с ее парнем.

– Меры применяются только к тем пациентам, которых видят вместе слишком часто. Один-два раза прогуляться можно, а в третий могут сделать замечание. Не концлагерь ведь, хотя все равно неприятно. Так вот, этот новенький – кстати, тоже американец, как и я, – стал меня обо всем расспрашивать, а об этой процедуре особенно подробно. Когда он поинтересовался, как выглядят после нее пациенты, меня прямо осенило: я вдруг осознала, что никого после этого ни разу не видела! Вот и зародилось подозрение, что, может быть, их… убивают!

– Но зачем?!

– Да мало ли … Из-за денег хотя бы. Люди-то сюда приезжают состоятельные. Вдруг их заставляют подписывать какие-нибудь дарственные или переводить деньги со счетов на третьих лиц.

– Но за столько лет эту схему уже давно бы раскрыли! – скептически возразила Тияна.

– Да у них, может, все схвачено. Когда на кону действительно большие деньги, подкупить можно кого угодно.

– И что вы предлагаете? Обратиться в самую высшую полицейскую инстанцию, или что?

– Да ну, бросьте! Никогда не имела дел с полицией, да и не собираюсь. Лучший вариант – это просто свалить отсюда, но я не могу уехать без Глеба! А он ничего и слышать не хочет об отъезде до этой самой заключительной процедуры! Они его убедили, что он очень болен и процедура ему поможет. А теперь мне с ним и поговорить не удается, потому что медсестра сделала ему замечание из-за нашего… э-э… свидания, и он стал меня избегать.

– Вы хотите, чтобы я уговорила Глеба уехать с вами? – Тияна не смогла сдержать улыбку. Ей казалось, что «Скарлетт» сильно преувеличивает насчет убийств. Да и Дульский-«Роберт» хорош: с какой целью он расспрашивает пациентов о процедурах, словно всерьёз намерен здесь лечиться?! А ведь Тияна наняла его для поисков предполагаемого убийцы! И что же он делает? Едет в грязелечебницу вслед за ней! Наверняка и путевку купил на деньги, которые Тияна выплатила ему в качестве аванса.

– Я хочу, чтобы вы уговорили их отпустить Глеба. Вы ведь внучка хозяйки, они вас послушают. Ну, пожалуйста! – Умоляющие глаза «Скарлетт» наполнились слезами.

Тияна вздохнула, догадываясь, что у этой девицы нелады с психикой. Говорят, с психами спорить нельзя.

– И с кем я должна поговорить? – спросила она, всем своим видом выказывая готовность помочь.

– С главным врачом. Пусть он отменит заключительную процедуру, и мы с Глебом уедем.

– А если Глеб все равно не пожелает уезжать?

– Когда узнает, что процедуры не будет, то думаю, уедет.

– Ладно, я попробую.

«Скарлетт» просияла:

– Спасибо! Храни вас Бог! Я буду молиться за вас всю жизнь!

– Не стоит благодарности. Надеюсь, у вас с Глебом все будет хорошо.

– Я уверена, что мы с ним созданы друг для друга! Главное – вырваться из этой западни. И вы тоже уезжайте отсюда! Вашу свободу они не посмеют ограничить. Скажите, что вам нужно по делам в Белград или еще куда, и уезжайте насовсем! Послушайте моего совета, я чувствую, что это место дурно пахнет и в буквальном, и в переносном смысле, а мое чутье меня никогда не подводило, поверьте! – «Скарлетт» внезапно остановилась. – Дальше я не пойду: я не вхожу в число приближенных Йованы и не еду на кладбище. Прощайте! И не откладывайте свое обещание в долгий ящик!

«Скарлетт» отпустила локоть Тияны, который с силой сжимала все это время, и зашагала в сторону корпусов. Полы черной накидки взметнулись от быстрой ходьбы, открывая изящные загорелые лодыжки и край белого больничного балахона. Тияна потерла ноющий локоть, тяжело вздохнула и поспешила к катафалку.

Широкая, сверкающая на солнце дорога огибала грязелечебницу и, опоясывая гору, петляла над горным ущельем, дно которого тонуло в остатках утреннего тумана, льнувшего к узкой, но гордо блестевшей на солнце речушке. Глядя в окно катафалка, обрамленное траурными занавесками, Тияна почувствовала себя так, словно вырвалась из заточения, и мысль о том, что вскоре ей предстоит вернуться назад, ее угнетала. Странно, ведь грязелечебница казалась Тияне райским уголком, и она даже подумывала остаться там подольше, но стоило очутиться вне ее стен, и планы на ближайшее будущее сразу изменились: ей нестерпимо захотелось домой, в Москву.

Рука Горана, сидевшего рядом, тяжело опустилась на ее плечо, и Тияна невольно съежилась, а ощущение свободы тотчас исчезло. Придвинувшись ближе, Горан прошептал ей на ухо вопрос, который так часто задают люди в самых неподходящих для этого ситуациях:

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.