Грядущего Великое Кольцо - Страница 3

В свое время, отмечал Ефремов, плохую услугу гетерам оказал Лукиан Самосатский, этот "Вольтер древности". Автор "Похвалы мухе", "Лениппа", "Харона", "Диалогов богов" подверг пошлому осмеянию народные обычаи, представил Афродиту богиней разврата, а гетер - вульгарными блудницами.

Впоследствии Лукиану подражали многие другие авторы.

На самом же деле гетеры были женщинами выдающегося образования и способностей, достойными подругами величайших умов и деятелей искусства того времени.

Именно такова отважная и женственная Таис.

Таис - воплощение ума и интуиции, торжество женского созидательного начала, муза художников и поэтов, очаровательная и милосердная. Она "побуждает лучшие стремления сынов человеческих, отвлекая их от обжорства, вина и драк, глупого соперничества, мелкой зависти, низкого рабства". И когда она сжигает столицу персидской деспотии Персеполис - тем самым она восстает против бездуховности, жестокости, уродства любой деспотии вообще, а главное - против извечного унижения Женщины. Эпиграфом к роману вполне могли бы послужить проникновенные строки Александра Блока: Что сравнится с женскою силой?

Как она безумно смела!

Мир, как дом, сняла, заселила, Корабли за собой сожгла.

Уже первые публикации романа в журнале "Молодая гвардия" (1972, № 7-11) вызвали поток одобрительных читательских писем. Особенное одобрение вызывало то, что "Таис Афинская" не просто своеобразная попытка археологической реставрации, но живое, полнокровное произведение,~ созвучное нашей эпохе.

"Я убежден, что торговые и культурные связи древности гораздо шире, чем мы представляем по неполной исторической документации. В основном наша беда в плохом знании исторической географии Востока, которая только еще начинает открываться европейцам. Каждое новое крупное археологическое открытие приносит неожиданное "углубление" культур и усложнение связей обмена между отдельными и труднодоступными областями обитаемой суши", - писал Ефремов в предисловии к роману. Археологические находки последних лет в Индии, Сирии, Ираке, Таиланде - лишнее подтверждение провидческого дара Ефремова.

...Он никогда не отдал бы своих пристрастий только литературе, несмотря на свою всемирную писательскую славу.

Он продолжал бы мерзнуть и мокнуть в экспедициях, проходить путями старых горняков, раскапывать скелеты доисторических животных. Но на шестом десятке начали сказываться и странная азиатская лихорадка, еще с довоенных времен возвращавшаяся каждые пять лет, и инфаркт, перенесенный в молодости на ногах, и долгие годы недоедания, и бессонные ночи... Пришел день - и профессор И. А. Ефремов покинул Институт палеонтологии Академии наук СССР, где заведовал лабораторией низших позвоночных. Как говорят моряки, "стал на якорь". Последующие годы были до отказа заполнены литературной работой и борьбой за жизнь, борьбой в буквальном смысле. Он сравнивал себя с броненосцем, получившим пробоину ниже ватерлинии. Броненосцем, медленно погружающимся в воду, но не сдающимся, подобно героическому участнику русско-японской войны броненосцу "Ретвизану", о котором Ефремов готовился написать повесть. И еще - научно-популярную книгу о палеонтологии "Ключ будущего". И еще - роман о трагических событиях 6.декабря 1240 года: в этот день Батый захватил "мать городов русских" - Киев. И еще - продолжение "Туманности Андромеды" - многоплановый роман "Чаша отравы". Разрабатывая каждый из этих замыслов, он неустанно, неотступно размышлял над улучшением природы человека, над уничтожением голода, бедствий, войн. И нам, и нашим потомкам всегда будет дорог один из его "звездных" заветов: "Прежде всего нужно объединить народы собственной планеты в одну братскую семью, уничтожить неравенство, угнетение и расовые предрассудки, а потом уже уверенно идти к объединению разных миров. Иначе человечество будет не в силах совершить величайший подвиг покорения грозных межзвездных пространств, не сможет справиться с убийственными силами космоса, грозящими живой материи, осмелившейся покинуть свою защищенную атмосферой планету. Во имя этой первой ступени нужно работать, отдавая все силы души и тела осуществлению этого необходимого условия для великого будущего людей Земли!" Так он и работал - отдавая все силы души и тела, хотя не раз за последние годы смерть наклонялась над ним. Он работал, подмечая, как в разных концах нашего Отечества подрастают молодые силы в научной фантастике, выходят на стезю литературы его ученики: Сергей Павлов и Вячеслав Назаров - в Красноярске, Борис Лапин - в Иркутске, Аскольд Якубовский - в Новосибирске, Абдулхамит Мархабаев - в Казахстане, Евгений Гуляковский и Владимир Григорьев - в Москве.

...В этом году ему исполнилось бы 75 лет, но уже 10 лет, как его нет с нами.

...Когда-то в осажденном британскими интервентами Очакове мальчишка попал под обстрел. Разорвавшимся восьмидюймовым снарядом его контузило, засыпало песком. С трудом он вернулся к жизни, но с тех пор стал заикаться. Может быть, поэтому он избегал публичных выступлений по радио и телевидению. И все же автору этих строк удалось записать на магнитофон одну из своих бесед с великим фантастом.

Помню его кабинет в квартире на улице Губкина, кабинет, где все было отдано книгам. Книгам буквально по всем отраслям знаний, на нескольких языках. От древних авторов до фантастов современности. Помню его самого немногословного великана с огромными миндалевидными глазами, в которых плескалась неукротимая энергия. Я до сих пор слышу его голос - глуховатый, то рокочущий, как гром, то напоминающий говор далекого моря. Голос, напутствующий молодых землепроходцев и звездопроходцев: "Не бесплодна любая попытка проникнуть в ожидающее вас будущее - с книгой ли в руках, на шумном диспуте, в полном ли одиночестве под звездным небом. Но будьте готовы к испытаниям: ваше будущее не представляется мне очень легким.

Психологически оно, вероятно, будет труднее, чем то время, в котором жили мы, старшее поколение.

Я помню свое детство, свою юность, когда меня увлекали волшебные контуры дальних стран, когда я бредил тайнами Африки, дебрями Амазонки, когда, засыпая, сразу же оказывался на берегах экзотических рек. И исполинские крокодилы плыли, разрезая желтые воды, и трубили слоны, и величественные львы поворачивали головы на восход. Я засыпал и просыпался в мире, полном непознанного. Тогда никто еще не проник в глубины океанов, тогда я даже думать не смел о том, чтобы увидеть Землю со стороны, полететь на Луну или к другим планетам.

Я помню, как дрожащими пальцами прикладывал тонкую проволочку к кристаллу детекторного радиоприемника, удивляясь, изумляясь, как может из этих железок и винтиков вытекать музыка. Во время своих сибирских путешествий я ездил на тройках, на почтовых, на перекладных. А вы сейчас бесшабашно поете песни о полете к другим мирам. Я не прожил и века, а, как видите, и на лошадях трясся, и на паровозах ездил, и на реактивных лайнерах летал.

Все эти перемены не прошли даром для земного шара.

Он съежился, как проколотый футбольный мяч, он стал привычным и обжитым. Почти не осталось тайн, удаляющихся как бы за горизонт при приближении к нему. Они, эти тайны, лежат более глубоко, чем те, которые пришлось открывать нам.

Вам придется проникать с помощью циклопически громадных машин в глубины вещества, врываться в дебри земной коры, высаживаться на дальних планетах. Не грустите, что милая старая романтика неопознанной Земли ушла от нас. Вместо нее родилась романтика, требующая гораздо большего напряжения сил, гораздо большей подготовки, психологической и физической, - романтика проникновения в значительно более глубокие тайны познания.

Будьте готовы к испытаниям. Пусть вам удастся войти в Великое Кольцо Будущего!" ...Я и сейчас слышу его голос.

Голос сына нашего народа... Сына Земли.

Глуховатый. То рокочущий, как гром. То напоминающий говор далекого моря.

Голос Стража Будущего, твердо уверенного, что никакое другое общество, кроме коммунистического, не может объединить всю планету и сбалансировать .человеческие отношения.