Грядет новый мир (СИ) - Страница 59

- Быстрее, - буквально прорычал я, съезжая к постели за счет слабости в моих коленях. Еноха не нужно было просить дважды, и вскоре я сжимал простынь в своих руках, ловля этот восхитительный удар по всем моим нервам, с каждым новым толчком становившийся все сильнее. Вся моя кожа была мокрой от напряжения, мои волосы прилипли ко лбу и мешались мне, заставляя снова и снова их убирать. Я был сосредоточен только на том, чтобы переживать это ощущение снова и снова, позволяя ему захватить все больше нервов в моем теле, превращая его в великолепный электрический ток.

- Сильнее, - умолял я Еноха, и он полуусмехнулся, полуфыркнул прямо возле моего уха, едва ли удерживаясь на руках по обе стороны от моих локтей. Его шумное горячее дыхание почему-то встраивалось в весь этот безумный ритм, сила его движений во мне увеличилась до максимального, как я полагал, уровня, и я переходил из редких импульсов в нарастающую волну близкого оргазма, которого я мечтал достичь. С каждой новой секундой я был все ближе и мечтал добраться до него еще быстрее, я больше не различал отдельных движений, весь безумный танец наших вспотевших и донельзя раскаленных тел. Мое сознание было направлено лишь на достижение этой волны, которая выключила бы все мои рецепторы оглушительным удовольствием, разделенным и мозгом, и телом. Мои губы пересохли, и мне было нечем их облизать, только таким же сухим языком. Волосы Еноха задевали мою щеку, рождая легкую щекотку, неспособную отвлечь меня от моего желания, такого близкого к удовлетворению. Я уловил слабые сдерживаемые Енохом звуки, опасно подсказавшие мне, что и он не может двигаться так вечно.

- Еще, Енох, пожалуйста, - бормотал я как мантру. Он молчал, издав что-то похожее на «Угу». Мне было нужно еще совсем немного, и я вцепился в его руку, побелевшую от напряжения и веса всего его тела. Он сжал мои пальцы, передавая мне ту силу, которую он прикладывает, лишь бы продержаться. Другая его рука сжала мои волосы в кулак и оттянула голову назад.

- Или ты кончаешь сейчас, или решаешь этот вопрос без меня, - произнес Енох с трудом, хриплым от перевозбуждения голосом, настолько низким, что он передался куда-то в эпицентр моего рождающегося оргазма. Сила его хватки на моих волосах, сила, с которой он брал меня, отчаяние, с которым я подставлялся ему, забыв о всяком стыде, его голос, великолепный в своем несовершенстве – все это сложилось в единый паззл.

Я был оглушен и дезориентирован перезагрузкой всего моего тела, переживающего острое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Еще переживая этот, я мечтал о следующем. Все мышцы моего тела болели, своим напряжением помогая мне переживать это болезненное удовольствие. Я был настолько отвлечен оргазмом, что даже не заметил, как Енох прикусил кожу на моем плече. Только пульсирующая боль вернула меня в реальность. Я упал на живот, пытаясь просто дышать. Я не мог, никак не мог в ближайшее время на возбуждение, но я уже хотел еще. Я был создан для того, чтобы принадлежать Еноху. Я был готов простить ему все вероятные травмы, лишь бы каждый наш раз заканчивался подобным сногсшибательным вторжением в мое тело. Я повернулся к Еноху лицом, обещая себе, что в следующий раз я буду обязательно видеть его выражение лица. Я был как наркоман на более высокой дозе, еще более эйфоричный, чем обычно. Я немедленно сообщил Еноху, что этой ночью он спать не будет, пока мне не надоест.

Усмешка Еноха была восхитительной. Весь он, мокрый от нагрузки, горячий от секса со мной, взъерошенный и бесконечно красивый, принадлежал мне независимо от того, кто из нас кого трахал. Я не был уверен в том, что когда-нибудь смогу устать от подобных ощущений. Я целовал его шею, ключицы, грудь, мешая ему дышать, я улыбался, облизывая его соленую от пота кожу, а он объяснял мне, что не в его странности было заниматься подобным без перерыва. Я ничуть не возражал против перерыва, но мне не хотелось прекращать, не хотелось останавливаться. Я оседлал его бедра, испытывая тягучее желание быть с ним рядом так близко, как только возможно. Енох бросил попытки отделаться от меня и просто лежал с закрытыми глазами, отдыхая. Я склонился к его лицу, целуя его в нос. Он устало приоткрыл глаза, и я против физиологии почти завелся снова от тьмы, что жила в его глазах.

- Трахни меня так, чтобы я сидеть не мог, - проникновенно попросил я, и он застонал.

- Я не могу, отстань, - проворчал он, хоть я, вероятно, что-то все же задел внутри него своей откровенной просьбой. Я потянул его на себя, заставляя сесть. Енох сопротивлялся, а я умолял его пойти со мной в душ. От одной мысли о том, как вода будет стекать по его лицу, расправляя его кудри, я испытывал уже знакомое мне напряжение в животе. Я слез с его бедер с огромной неохотой, натягивая штаны на голое тело. Моя футболка едва налезла на мокрую кожу. Я жадно смотрел за тем, как плотная ткань черных джинс скрывает обнаженное тело Еноха. Я возбуждался от того, что под его штанами абсолютно ничего нет, и об этом знаю лишь я один. По моей спине уже бежали мурашки от того, что мы могли бы сделать в ванной. Я потащил его за собой по коридору, молясь, чтобы никто не увидел нас, потому что на нас явно было написано, чем мы занимались. Едва лишь закрылась дверь в коридор, я толкнул Еноха к ней, жадно прижимаясь к его губам. Мои руки проникли за пояс его штанов, едва лишь задев кожу живота. Я был готов на все, лишь бы он был способен взять меня еще раз. Только лишь нашим возрастом нам было позволено не иметь долгих перерывов, и все же у меня заняло много времени это нехитрое занятие. Я сам раздел его, игнорируя его ворчание о том, что он устал. Свою одежду я был готов разорвать, лишь бы быстрее прижаться к нему. Я не ожидал, что открою в себе настолько жадный колодец для всего, что связано с Енохом, бездонный и неутолимый. Я не собирался отпускать его, нагло, похотливо прижимаясь к нему всеми конечностями, всей кожей, что только мог. Он лениво отвечал мне, и я придумывал нечто невообразимое с его языком, с его кожей, лишь бы заинтересовать его.

- Я тебя ненавижу, - простонал он, когда мои пальцы наконец обнаружили нужный мне результат. Я затащил его под душ, разгораясь от того, как великолепно он выглядел под душем, я вообще не интересовался тем, хочет ли он в действительности второго раза. Я хотел. Мне было плевать, что с подобной твердостью члена втайне в комнату не вернешься, и я готов был, в общем-то, к этому даже на полу. Мои руки делали быстрее, чем приказывал им мозг. Я вылизывал его шею, как кот, обнаруживший там склад валерьянки. Он хотел оттащить меня от себя, но я легко переключился на его руку, вызывавшую во мне, в общем-то, тот же эффект дикого желания. Не знаю, почему его длинные пальцы так нравились мне. Я потерял контроль над собой, вытворяя все, что приходило мне в голову. Мой язык скользил по его ладони, пока я крутил мыло в своих руках. Енох смотрел на меня с подозрением, и когда я наконец обхватил губами один из его пальцев, он едва слышно зарычал и притянул меня к себе, проводя языком по моим губам, восхитительно полуболезненно сжимая мои губы зубами, оттягивая каждую из них. Мои руки скользили в мыле по его члену, почти готовому к миссии, которую я требовал от Еноха. Я гладил его беспардонно, ничего более не стесняясь, потому что дьявольски хотел, чтобы он оказался внутри меня, надавливая так сильно, чтобы я кричал от невыносимого удовольствия. Что-то в этом роде я шептал ему прямо в губы, и он усмехался, разглядывая меня из-под полуприкрытых глаз. Мне было абсолютно не стыдно, я был в какой-то неведомой горячке, движимый лишь какими-то извращенными инстинктами. Я сжал его щеки ладонями, целуя его безо всякого языка. Мне так хотелось, чтобы он знал, как разрывает меня на части желание принадлежать ему. Я бормотал что-то о том, что если он не возьмет меня здесь и сейчас, я умру и все равно его достану. Его лицо менялось, исчезала усмешка, и я вздрогнул, когда он наконец сжал руками мои бедра.

- Придется поработать, - сообщил он мне грубовато, но я был согласен, очень согласен это сделать. Он нажал на мою голову, заставляя меня опуститься на колени, и я с готовностью сделал это, сжимая его член у основания и облизывая головку широким, откровенным движением языка. Я отсасывал ему с такой силой, как будто от этого зависела моя жизнь. У меня болел язык от стремительных ласк его члена внутри моего рта, у меня едва не свело челюсть, ведь я старался всеми силами избежать прикосновения острых зубов с чувствительной кожей. А я очень старался. Когда он оттолкнул меня, чтобы я не испортил свою же мечту о втором сексе, его член блестел от моей слюны, так что можно было бы обойтись и так.