Грядет новый мир (СИ) - Страница 40

Я рассчитывал на толпу в час пик, которая могла спасти нас. Чем ближе была новая остановка, тем иррационально медленнее билось мое сердце. Мне некогда было задумываться о нарушенной адаптации моего организма к стрессу. Нам пришлось оставить Сергея умирать здесь, но смерть меня уже не впечатляла. Меня словно заморозила Алтея. Впервые мой мозг и мое тело работали сообща. Как только поезд остановился, я бросился к выходу, пробираясь сквозь толпу. Мы бежали к лифтам, пока я думал, что делать дальше. Наш внешний вид делал нас отличной мишенью.

Когда лифт открыл свои двери, я вдруг понял, насколько же нам повезло. Вокруг толпились поклонники комиксов, фильмов и мультиков, и на их вычурном фоне мы были абсолютно нормальными. Забавно, но ведь я ничем не отличался от них всего пару дней назад, за исключением того, что сказка, в которую я верил, принадлежала лишь мне одному. Эддисон вел нас по запаху, а я отключился, подумав о том, что было бы, если бы дед привез меня на остров на каникулах безо всякой войны с тварями. Разве родилась бы эта порочная зависимость между мной и Енохом? Может быть, это как раз и стало бы обычной влюбленностью, которая быстро бы прошла, определив мою ориентацию. Ведь мы никогда не прошли бы вместе через полный смертельной опасности путь, держась только друг за друга, а ведь именно это и послужило причиной нашей близости. Я уже не знал, что лучше – настолько привязаться к Еноху или поступить, как обычный парень в моем возрасте.

Но Енох не был обычным. С ним никогда не получилось бы временно, несерьезно. Он никогда не совершил бы такой ошибки. Значит, он видел во мне больше, чем я сам. Я должен был либо вытащить его, либо умереть. Жить с мыслью о том, что его не будет со мной, было выше моих сил. Он отдал мне часть сердца, а я – душу. Не думаю, что душа может влюбляться миллион раз.

Мы добирались до грязного притока Темзы не знаю сколько времени. Я был погружен либо в свои мысли, либо в оценку окружающего. Пустота следовала за мной, как привязанная, и она хотела есть все больше и больше. Я уже жаждал пару тварей, лишь бы накормить ее. С каддой новой секундой голода она грозилась вырваться из-под моего контроля. Признаюсь, что Шэрона я не рассматривал, как знающего, до самого последнего момента. Мое представление о мире странных было узким, даже очень, и я представить себе не мог, что есть те, кому все равно, под чьим контролем быть, лишь бы деньги платили.

Я представлял себя роботом. Помогло ненадолго. Пробовал интересоваться Шэроном и его волшебной лодкой, но и это не работало. Все, о чем я мог думать – это о боли, которую я причинил Еноху. Мне хотелось отмотать время назад, да только я поступил бы точно так же, не зная об опасности его потерять. Что толку теперь жалеть, да, и все равно я не мог остановить этот поток воспоминаний, связанных с Енохом. Я смотрел в грязную воду реки, но видел только руки Еноха, крутящие зажигалку. Закрывал глаза, но вспоминал лишь его усмешку. Мне было так тяжело на душе, что я даже не понял, в каком отвратительном месте я оказался. Я лежал под брезентом и хотел помочь себе какой-нибудь беззаботной фантазии вроде спокойного утра дома вместе с Енохом, но не получалось. Мне не позволяла совесть.

Более того, даже если бы я и спас его, я бы не имел права и дальше рушить его жизнь. Я должен буду оставить его сразу же, как только вытащу их всех из лап тварей. Я не имею права на будущее с ним, если я не смог вовремя оценить его значение для меня.

Мне кажется, что путешествие по Акру Дьявола началось с опасности, но благодаря пустоте, я этого не заметил. Она вытащила нас из лап этих пиратов, помогла спастись и причалить, но, обрушив мост, она лишила нас своей помощи. Я испытал что-то похожее на сожаление, и не потому, что некому было больше нам помогать, нет. Старый Джейкоб мог бы и к такой пустоте привязаться. Я ведь тоже был странным даже для обычных странных.

Более того, как выяснилось, я предпочитаю парней. Точнее, всего одного. Меня это не ошарашивало потому, что я не верил, будто бы это имеет значение. Я словно собирался наказать себя за провал с Енохом, собственноручную катастрофу. Я не собирался вообще потакать своим потребностям в отношениях. Если я не несу ничего, кроме боли, как я могу обрекать на нее кого-то еще?

Мы понимали, что без проводника в этом страшном, полном грязи, вони, крови и анархии месте мы пропадем. И да, мы опять шли по земле, усеянной многолетним слоем дерьма различного происхождения. Я почти принюхался к этому благоуханию. Убедить Шэрона оказалось проще, чем мы думали, и вскоре мы уже шли за ним к юристу, готовые пообещать все, что угодно, лишь бы он помог нам. Это было странно, ведь мы были детьми-самоубийцами, если так уж подумать. Шэрон приказал нам ждать, но, признаюсь, я не мог усидеть на месте, понимая, что Еноха держат где-то рядом. Мы отставали всего на пару часов, но я не обманывал себя – пройдет время, прежде чем мы найдем их. В лабиринте безымянных отвратительно темных улиц мы потерялись бы навсегда, а ведь еще плохо заживающие, кое-где воспаленные раны, усталость, голод и потребности во сне. Стоя посреди обманчиво чистой площади и ожидая Шэрона, я безотчетно хотел иметь оружие. Не знаю, почему во мне возросло это желание именно сейчас. Эмма смотрела в витрины. Она, кажется, заметила что-то и собиралась тащить меня спасать каких-то странных, но я был аморфен. Мне было вот все равно, кому там нужна или не нужна моя помощь. И все же она затащила меня в этот магазин странных, просто потому, что мне было все равно, где ждать. Мы смотрели их маленькие представления, и я вообще не собирался требовать глобальной справедливости в этом гнилом месте. Как будто Эмма собиралась меня слушать. Она взяла в заложники хозяйку, потребовав рассказать все, что знает о тварях. Эддисон помогал ей во все свои собачьи силы. Я же искал оружие, однако в этом месте все носили при себе. Я считал, что мы попросту теряем время здесь. Да, мы узнали, где твари хранят наших друзей, но зато потеряли Шэрона, а я сделал большую ставку на него. Мы были в одиночестве посреди этого аморального лабиринта грехов, без оружия, без запасов и без плана. Удивительно, как нам удалось обнаружить чертов мост, хоть мы и бродили несколько часов. Мост можно было пробежать, но я достаточно играл в видеоигры, чтобы понимать, что это никогда не сработает. В реальной жизни не было бэк-апов, и приходилось думать головой.

Да, запустить внутрь Эддисона на разведку было единственной пришедшей в голову идеей. Хоть я и мечтал ворваться в эту крепость аки герой боевика, я был высоким, но крайне худым подростком, который если бы и вырубил кого, то только по счастью. Говорящие головы меня не удивили, наркоманы тем более. Я вообще не был способен чему-то удивляться. Я прошел такой длинный путь, чтобы меня остановил какой-то мост? Пиками мы пытались соорудить мост, и мешали нам только крики наркоманов с берега. Все это звучало нереально, но в критической ситуации ты просто делаешь и делаешь все, что только можешь, надеясь, что успеешь как можно больше перед тем, как тебя схватят.

Мы даже пошли по этому мосту, соскальзывая с этих пик. Я не понимал высоту под собой. Я был одурманен близким расположением крепости и моими успехами до этого. Я был так обнадежен, что пропустил ощущение пустоты. Более того, я был слишком самонадеян, надеясь на послушание скрытой в темноте моста пустоты. О, я говорил на языке пустот идеально, только вот она не знала меня. У нее не было поводов слушаться.

Вот тогда я по-настоящему испугался за свою жизнь. Я кричал пустоте, задыхаясь от давления на груди, пугаясь каждого треска в своем теле, меня крутило в воздухе, меня тошнило, и боже, мне наконец-то стало очень страшно. Пустота встряхнула меня как следует, заставив приквсить язык. Он взорвался ошеломительной болью. Я прикусил щеку за компанию, и рот мой наполнился кровью со знакомым привкусом железа. Я глотал ее и снова кричал пустоте на нужном языке.

Это должен был стать конец.

Я не знаю, почему она опустила нас на мост в конечном итоге. Мне было незачем об этом думать – я явно ощущал трещины в паре ребер, из-за чего я даже не мог сделать полный вдох. Мост вокруг меня кружился, отказываясь замирать. Я даже не думал о Енохе. Я думал о своей жизни, которую чуть не потерял, потому что не додумался проверить мост на наличие пустот, а мог бы предугадать это. Меня вырвало кровью и примесью желчи. Каждый из нас пострадал в значительной мере, и Эмма смотрела на меня с таким презрением. Как будто я обещал покорить все пустоты с первого взгляда. Я не знал, почему та пустота отказалась меня слушаться. Возможно, она уже была в клетке и терять ей было нечего. Мы кое как вернулись на улицу, ведущую к мосту. Нас обстреливали поначалу гнилыми фруктами, после чего я поздно увидел, как вооруженные наркоманы, лишенные зрелища нашей эпичной смерти, собираются идти против нас. Нет, я не испугался больше, я с горьким разочарованием подумал, что лучше было упасть с высоты, чем быть убитым одним из этих людей. У нас не было сил и возможности сражаться, Эддисон, несмотря на сломанную лапу, пытался их уговорить.