Грузинские народные сказки. Сто сказок. - Страница 23

– Эх, шапка-то есть у меня, голове мягко, вот бы еще ковер подостлать, поспал бы на славу.

Только подумал, как откуда ни возьмись – ковер. Разостлал его бедняк, лег и говорит себе:

– Как-то сейчас мать моя? Оставил ее одну, бедняжку, вот бы оказаться сейчас дома, подле нее.

Только сказал, как поднялся ковер вместе с бедняком и его шапкой, полетел прямо по воздуху и опустился возле их дома.

Понял бедняк, что за сила в той шапке.

– Вот это шапка! – говорит. – А ну, моя шапка, если можешь, поставь-ка мне здесь во дворе дом, да такой, чтоб лучше и у царя не было.

Только он сказал, вырос во дворе целый дворец, да такой, лучше и быть не может. Вошел бедняк в тот дворец, лег и лежит себе.

Настало утро. Выглянула мать бедняка из своей лачуги, видит – стоит на их дворе дом-дворец.

Заплакала старуха:

– Кто это на моем дворе дом поставил и землю всю занял?

Дивятся соседи – как это в одну ночь такой дворец возвели.

Встал бедняк, вышел, идет к матери:

– Чего ты плачешь, мать?

– Как не плакать, сынок, – говорит старуха, – кто-то вон на нашем дворе себе дом поставил.

– Не тужи, мать, – говорит сын, – это наш дом.

Вошли они в дом и зажили себе без нужды.

На третий день и говорит сын:

– Мать, скажу тебе что-то.

– Что, сынок? – спрашивает мать.

– А вот что – у нашего царя есть дочь-красавица, пойди к нему и скажи: есть у меня сын. Ты там особенно и не хвали и не хули меня, а скажи только, что прошу я его дочь в жены.

– Не пойду, – говорит мать. – Что ты, убьет меня царь за это, голову снимет.

Не дает сын покоя:

– Иди да иди!

Подумала мать:

– Что же, пойду, будь что будет. Убьет так убьет, страшней ведь ничего не будет. Попрощалась с сыном и пошла.

Пришла ко дворцу. Выглянули караульные царя, видят – ходит возле дворца какая-то старуха, и спрашивают:

– Что ты там ищешь, мать?

– Хочу царя видеть, – говорит старуха. Повели ее к царю.

Спрашивает царь:

– Что тебе надо? Какое у тебя ко мне дело?

– А вот какое у меня дело, – говорит старуха, – просит мой сын в жены твою дочь.

– Что ты! Что у тебя за сын, чтоб моя дочь, царевна, стала его женой?

– Нет и нет, отдайте ее нам! – повторяет старуха.

– Что ж, пойди скажи своему сыну: если он такой молодец, пусть разобьет сады по обе стороны дороги, что идет от моего дворца до самого вашего жилья.

– Хорошо, – сказала старуха. Пошла она, пришла к сыну.

– Что же сказал царь? – спрашивает сын.

Рассказала мать:

– Сначала рассердился очень, а потом и говорит: пусть, если он такой молодец, разобьет сады от своего дома до самого моего дворца, да по обе стороны дороги!

– Это ничего, – говорит сын, – ты иди отдохни, я сам все сделаю. Встал он, взял свою шапку и говорит:

– А ну моя шапка, если можешь, разбей от моего дома до самого царского дворца по обе стороны дороги сады, да чтоб до утра все было готово!

Настало утро.

Выглянул царь из окна – красуются сады по обе стороны дороги!

А сын и говорит матери:

– Пойди, скажи царю: «Теперь-то можно вашей дочери стать женой моего сына?» Пошла старуха к царю.

– Что ж, – говорит, – теперь-то можно идти твоей дочери за моего сына? Отвечает царь:

– Пойди скажи сыну: «Раз уж ты такой молодец, выложи до утра всю дорогу от своего дома до моего дворца чистым мрамором».

Пошла старуха к сыну.

– Что ж он сказал? – спрашивает сын. Рассказала мать, чего царь требует. Сказал сын своей шапке:

– А ну, моя шапка, если можешь, выложи от нашего дома до царского дворца всю дорогу чистым мрамором.

Выглянул наутро царь из окна, а дорога, сколько глаз хватает, вся мрамором выложена.

Сын опять шлет мать к царю за ответом. Пошла она, сказала царю:

– Теперь-то можно отдать твою дочь за моего сына? Сказал царь:

– Видно, и впрямь молодец твой сын. Пойди скажи ему: «Вот если можешь устлать всю эту мраморную дорогу от твоего дома до моего дворца коврами, – приходи и бери мою дочь».

Пришла мать, рассказала сыну, что царь велел.

– Хорошо, – сказал сын, – иди спать, это мое дело.

Встал он, взял свою шапку и говорит:

– А ну, моя шапка, если можешь, застели к утру всю дорогу от моего дома до царского дворца коврами.

Встал сын наутро, смотрит – вся дорога коврами устлана. Собрался он, забрал дружек и поехал к царю за невестой.

Приехали, дал ему царь в жены свою дочь. Отпраздновали свадьбу, а наутро и говорит зять царю:

– Поедемте сейчас ко мне, да берите с собой всех ваших людей, все войска. Думает царь:

– Где ему прокормить все мои войска? Да уж поеду погляжу. Поехал царь и все войско с ним.

Приехали, дом и впрямь хорош, что дворец, вошли, а внутри одни пустые столы – ни еды, ни питья.

Взял зять свою шапку и говорит:

– А ну, моя шапка, если можешь, уставь этот стол яствами да питьем, как царю подобает.

Появились вдруг кушанья да вино, что душе угодно, все там есть.

Три дня пировал царь со своими гостями, на четвертый день попрощался и поехал в свой дворец.

Остались муж с женой да старухой-матерью, живут, нужды не знают. Вот захотелось мужу пойти поохотиться, и говорит он жене:

– Я пойду на охоту, а вы с матерью побудьте дома, я скоро вернусь.

Встал, взял ружье, пошел.

А путник, что этого бедняка научил, как ту шапку достать, узнал про жизнь его, и взяла его зависть. Думает он: «Как бы мне ту шапку рукам прибрать?»

Пошел он, купил новую, нарядную шапку, подходит к дому-дворцу, кричит:

– Новые шапки продаю, старые покупаю, новые на старые кто меняет?

А красавица, дочь царя, не знает, что за сила в мужниной шапке, и думает:

– Дай-ка, обменяю эту старую шапку на новую, порадую мужа.

Позвала она путника:

– Стой, стой, поди сюда!

Подошел он, вынесла она ту чудесную шапку и говорит:

– Поменяете мне на новую?

– Что ж, – говорит тот, – не стоит она того, да уж берите.

Обрадовалась она, взяла новую шапку, вошла в дом, а он прибрал ту чудесную шапку к рукам и говорит:

– А ну, шапка, если можешь, перенеси весь этот дом с красавицей, да и меня, отсюда подальше.

Только он сказал, поднялся дом и понесся, куда он указал.

Осталась одна старуха в старой лачуге. Живет она в той же нужде, что и раньше. Вернулся сын с охоты – ни дома, ни жены!

Плачет бедняк, убивается. Собрался он, взял свое ружье и отправился на поиски. Пошел он, ходит, ищет.

А красавица-жена плачет, убивается по мужу.

Искал, искал муж, добрел так до одной деревни, посмотрел – видит, вот он, его дом.

Подошел он, сел возле дома, плачет.

Выглянула жена, увидела мужа, заплакала, запричитала.

Сказал муж:

– Пойди достань мою старую шапку, кинь мне.

Пошла она, достала шапку, бросила мужу.

Взял он шапку, вошел в дом и говорит:

– А ну, моя шапка, знаю, какая в тебе сила, подними-ка этот дом и перенеси опять на старое место – ко мне во двор.

Трудно ли то шапке? В две минуты перенесся дом и, как стоял, так и стоит во двора перед лачугой старухи.

И муж с женой в доме, а тот злой человек лежит себе, спит, ничего не знает. Поднял его муж на ноги и изрубил всего в куски, собакам на съедение отдал. Обрадовалась старуха, как увидела сына с женой опять на своем дворе. Зажили все счастливо.

Было, да и не было ничего – жили муж с женой, и был у них сын, которого звали Чакуча.

Вскоре умерла у Чакучи мать, а отец через неделю привел в дом вторую жену. Злая мачеха не кормит мальчика, не одевает, все по воду его гоняет, а как принесет он воду, выплеснет всю и опять гонит, кричит:

– Мутна вода, иди неси чистую. Так и гоняет его взад-вперед.

Вот однажды идет он по воду и видит – борются две змеи, черная и красная. Только, видно, сильнее черная; побежала красная, а черная гонится за нею, вот-вот догонит.