Грузинские народные сказки. Сто сказок. - Страница 12

– К нам в гости пришел мой брат, не обидишь его?

– Как, обижу? Еле такого гостя дождался. Зови его скорей!

Вышел брат, обнялись они, расцеловались. Разговорились друг с другом, спросил Орел:

– Что привело тебя к нам?

Рассказал тот все подробно.

– Не сердись на меня, братец, – говорит зять, – а только, если бы можно было поймать Полевую деву, зачем бы мне твоя сестра? Да нелегко это сделать. А ты даже с мое не можешь, где же тебе ее догнать? Оставь ее лучше, не горюй, сыщем тебе другую жену, а ее забудь.

– Нет, – говорит брат, – умру, не оставлю ее! А тебя, мой зять попрошу, не пожалей, дай мне коня, скажу спасибо.

– О коне не заботься, – говорит зять, – моими табунами поля полны, бери любого коня, но послушай все же меня – брось это дело.

– Не брошу – лучше умру в погоне за ней! – говорит брат.

– Так я такого коня тебе сыщу, что сразу на плужную упряжь скачет.

Вспомнил брат, что и Полевая дева прыгает на длину плужной упряжи, и обрадовался, Взял коня, вскочил на него, распрощался с хозяевами и понесся вдогонку за Полевой девой.

Увидел вскоре и Полевую деву. Полетела от юноши дева, полетел за нею и он. Его конь на длину одной плужной упряжи скачет, а девушка – на две длины, – отстал юноша.

Только приглянулся, видно, он Полевой деве: как отлетит от него она, присядет на траву, сок из цветов, словно воду, пьет и пыльцу вместо хлеба ест, сама ждет его, как приблизится юноша, вспорхнет и опять унесется; погоняет он коня, мчится за Полевой девой, Пал конь, и остался юноша один в поле, сел и заплакал с досады. Подошла девушка, присела возле и говорит:

– Есть на тебе шапка или нет? Что же ты плачешь? Не стыдно тебе? Ты, верно, не мужчина, а женщина, – только и умеешь, что плакать. Встань, оглядись по сторонам, пойди посмотри – мир велик, может, найдешь себе помощь.

Встал юноша, перестал плакать, огляделся и вправду увидел вдалеке дом. Пошел к дому. Там жила средняя его сестра, что замужем за Пашкунджи. Пришел брат, рассказал все сестре. Сказала она:

– Брось, не твое это дело! И твой зять не плохой молодец, и он долго гонялся за ней, да только сын смерти ее не догонит!

Вечером пришел домой Пашкунджи. Рассказал юноша и Пашкунджи про свои дела. Не похвалил его зять:

– Если бы ее так легко было поймать, зачем бы мне твоя сестра? – сказал он. – Брось, не губи себя напрасно.

– Ты лучше дай мне коня, – просит гость.

Дал ему Пашкунджи такого коня, что сразу на две плужные упряжи скачет. Попрощался юноша с сестрой и зятем, сел на коня и умчался.

Летит девушка, переносится на три плужных упряжи, а у юноши конь только и может, что на две. Отстал юноша, пал и этот конь, и остался юноша один в открытом поле – ни человека, ни жилища кругом.

Загрустил, сел и заплакал. Много ли, мало ли он плакал, а только подошла к нему Полевая дева, села на травку, заложила ногу за ногу и смеется. Потом рассердилась на него:

– Встань на ноги, если ты мужчина, а нет, так и жить ты не достоин!

Встал юноша, перестал плакать, огляделся кругом, видит – вдалеке дом. Пошел к дому. Подошел, а у дома ручей; сел у ручья, ждет, не принесет ли кто кувшина – воды напиться. Пришла девочка, принесла кувшин и поставила к золотому желобку набрать воды, Попросил юноша напиться. Дала девочка кувшин, выпил он воды, уронил в кувшин кольцо и отдал девочке. Понесла девочка воду. Выпила женщина, и выкатилось из кувшина кольцо. Спросила женщина:

– Где ты взяла это кольцо?

– Я нигде не брала, а только юноша у ручья попросил кувшин – воды напиться, может, он и обронил.

– Поди и сейчас же его сюда приведи, – сказала женщина.

Пришел юноша, обнялись они и поцеловались. Это была его младшая сестра.

Спрашивает сестра, что привело его сюда. Рассказал он ей все, как было.

– Горе твоей сестре, – сказала она, – кабы ее так легко поймать было, на что бы я твоему зятю? Ее бы привел в жены, не меня. Ее никто не поймает, не то ее жизнь кончится.

Спрятала сестра брата.

Пришел вечером гвелешапи, спрашивает;

– Сюда никто не приходил?

Жена сказала:

– Никто не приходил.

Потом сказала:

– Если бы сюда пришел брат твоей жены, что бы ты сделал?

– Ничего бы не сделал, обнял бы да поцеловал его.

Вывела тогда сестра брата, расцеловался с ним зять.

– Что тебя привело сюда? – спрашивает зять. – Какой тебя ветер занес?

Поведал брат свои дела, свое горе и заботу.

– Ах, умри твой зять! Зачем ты взялся за это дело? Кабы можно было ту женщину так легко поймать, не женился бы я на твоей сестре. Брось ее лучше и вернись домой.

– Нет, – отвечает брат, – теперь поздно говорить – брось ее. Не оставлю я ее, хоть бы и знал, что умру, как выйду отсюда. А хочешь мне добра, зять, так дай мне коня, чтоб тотчас за ней вдогонку пуститься.

– Коня отдать что за труд, хоть двадцать, хоть трижды двадцать коней бери, – говорит зять, – но еще раз тебе говорю – даром проездишь.

Нет и нет. Взял брат коня такого, что на три плужных упряжи скачет, попрощался с зятем, с сестрой и пустился вдогонку за своей девой. Много ли, мало ли ездил, выехал в чужие, незнакомые края. Скачет конь на три упряжи, а дева – на четыре. Пал и третий конь. Сел юноша и стал плакать. Ни человека кругом, ни жилья человеческого. И зятья-то далеко, не найти их. Никого уж нет, не к кому идти, и надежды никакой. Сидит и плачет. Подошла Полевая дева, села возле юноши, заложила ногу за ногу и сказала:

– Опять ты плачешь, даже меня не стыдишься? Да мужчина ли ты? Тьфу на твое мужество! Встань, оглядись по сторонам, зло ли увидишь, добро ли – все в пользу обрати!

Устыдился юноша, встал и пошел. Видит – дерутся три черта, дерутся, убивают друг друга, а никто их не разнимает, ни души вокруг. Подошел юноша, спросил:

– Что деретесь, черти, чего не поделили?

– А у нас, – сказал старший черт, – есть один ковер; если сесть на тот ковер и сказать ему: «Эй, ковер!» – перенесет куда захочешь. Есть еще у нас гребенка. Какая бы ни была скала крутая, скажи той гребенке: «Эй, гребенка!» – тотчас на скалу лестницей взберется, да такой – по ней ходить, что по полю гулять. Есть еще у нас точило. Окуни его в море и скажи: «Эй, точило!» – какое бы море ни было, все до дна выпьет и высушит. Вот эти-то ковер, гребенку да точило мы и делим, никак не поделим, оттого и деремся. Не рассудишь ли нас?

– Очень хорошо, – говорит юноша, – я поделю вас. Вот пущу три стрелы – кто первый принесет стрелу, тому – ковер, кто второй – тому гребенку, а кто третий – тому точило.

Обрадовались черти: вот это праведный суд.

Запустил юноша стрелы за девять гор. Побежали черти, скрылись за горой – сел юноша на ковер, взял гребенку, взял точило, крикнул: «Эй, ковер!» и полетел быстрей ветра. Понесся он догонять свою Полевую деву. Мчится она, торопится, только догоняет ее ковер. Пролетели они так все поле и луга и долетели до высоких скал.

Прыгнула Полевая дева и перелетела через скалу.

«Эй, гребенка!» – сказал юноша гребенке, и повисла на скале лестница, что твое поле. Пронесся ковер по лестнице, опять догоняет юноша деву. Домчались так до большущего моря, бросилась девушка в море и понеслась вперед. «Эй, точило!» – сказал юноша и окунул в море свое точило. Тотчас высохло море. Пронесся по сухому морскому дну юноша и совсем было догнал деву, уж за покрывало ее схватил, да увернулась она и полетела в отчий дом, только покрывало и осталось в руках юноши.

Вошла в дом Полевая дева, бросилась к отцу.

– Что с тобой, дочь моя, от кого ты бежишь? – спросил отец.

Рассказала она все – так и так, погнался за мной юноша, до самого порога гнал поймать не поймал, а покрывало сорвал!

Вышел отец, обнял юношу и расцеловал его.

– Какого зятя ждал, такого и нашел!

Пригласили юношу в дом и приняли его с честью.

А судьба той девы была такова: если кто ее поймает – это ее убьет, а если кто таким молодцом окажется, что до дому за ней угонится, тот ей мужем станет. Женился юноша на Полевой деве, привел ее в свою страну. Полевая дева и тот юноша и теперь живы, не раз видели люди, как порхает она с цветка на цветок.