Группа - Страница 13

Рубцова. Алексей Николаевич, беда с тобой?

Потаповский. Да, беда. Что делать, жизнь кончается — вот и вся беда. Забыла меня?

Рубцова. Как забыть? Мне восемнадцати не было, ты меня чуть не задушил, когда насиловал. Кожаный диван я помню…

Потаповский. Значит, ты не любила?

Рубцова. Я с тех пор только боялась тебя. Никакой такой любви я не знаю и не знала никогда.

Молчание.

Потаповский. Зачем же остаешься? Не надо, езжай.

Рубцова. Зачем ты от себя отрекся? Тебя нельзя узнать, Алексей Николаевич. Другой кто-то пре до мною в твоей маске стоит. Давай поедем вместе домой! Возьмешь внуков, пройдешь с ними по Москве.

Потаповский. Закончили разговор.

Входит Таня с букетом и коробками.

Таня. Я заставила вас ждать? Пришлось дать несколько поручений секретарю. (Рубцовой.) Цветы вам. А это передайте от меня той женщине, Хлое, — это для ее друга.

Рубцова. Розы — не мои цветы. Но ничего-ничего, я приму и это передам, спасибо.

Таня. Секретарь отправился в «Марко Поло»: на всякий случай пусть приготовят самолет. Может быть, мы улетим ночью? Полдня проведем в Маратео — вечером будем в Риме.

Молчание.

(Рубцовой.) Вы устали еще больше, мне кажется.

Молчание.

Рубцова. Это впечатления от карнавала, большие впечатления…

Потаповский (с трудом). Сказать по совести, ничего подобного я тоже не ожидал. Особенно, когда пошли эти рыцари.

Таня. Мне больше всего понравились дети, девочки с флейтами.

Рубцова. И все-таки где-то итальянцам изменяет вкус, от кое-каких изображений стоило бы отказаться — недоумение вызывает.

Потаповский. Когда мы на парадах своих трактора какие-нибудь тащим, итальянцы, наверно, думают: чего это русские так трактора уважают?

Таня. Эта символика идет у итальянцев из древности: карнавалы устраивали после сбора урожая. Это символика плодородия, полноты жизни.

Потаповский. Конечно, у каждого народа свои обычаи.

Молчание.

Рубцова. Тут вас искали подруги.

Таня. Какие подруги? (Пауза.) Мне звонила жена американского посла — спасибо, мне уже передал секретарь. Нельзя сказать, чтобы мы были близкими подругами…

Потаповский (тяжело). Миссис Браун, я буду в Риме, я еще переговорю с послом. Поддержку, какую надо по нашей линии, вам предоставим. Есть смысл итальянскую сторону тоже подключить. У вас здесь какие-то филиалы есть в Италии? Я думаю, что женщины наши не будут против: итальянцы все-таки — законодатели мировой моды. Вы с этим согласны, Нина Михайловна?

Рубцова(тихо). Согласна.

Потаповский. Ваше дело будет, так сказать, доставить предложения миссис Браун, связать заинтересованные стороны.

Молчание.

Таня. Алексей Николаевич, а что все-таки нам мешает отправиться сейчас? Нина Михайловна, вы просили еще немного времени, вы успели оставить поручения своим помощникам? Я люблю летать ночью! А если мы не слишком устанем от перелета, завтра за завтраком мы все это начнем обсуждать.

Рубцова. Да? Прямо вот так вот за завтраком?

Молчание.

Таня. Назначьте другое время, какое вам будет удобней. Я не тороплюсь, можно еще раз взглянуть на карнавал. Улетим в Рим завтра.

Потаповский. Я поговорил с послом о вашем желании съездить на могилы близких. Это сейчас вполне выполнимо. Здесь будет проявлен, я думаю, гуманизм. Посол готов принять вас… и возможно, затронуть…

Молчание.

Рубцова. Зачем вам ехать к нам, Таня?

Таня. Если б я могла ответить на этот вопрос! Я видела все! Сейчас даже трудно назвать страну, где я не была. Двадцать пять лет я не была там… Не могу сказать, что меня туда тянет. Раньше я не хотела, чтобы мои дети говорили по-русски. Два мальчика и две девочки… Теперь я решила, что будет лучше, если они научатся говорить на языке своей матери. Старший просто бредит Россией. Я хочу взять их с собой, показать город, где я жила…

Рубцова. Хотите вернуться на белом коне?

Молчание.

Таня. Я люблю черных лошадей. Жаль, вы не увидите мою вороную кобылу. Бедная, несчастная, маленькая женщина… Нина… дайте я назову вас так: Нина… Как вас забыть? Среди всех масок сегодняшнего карнавала ваше лицо было самым печальным. Мне вас жаль, хотя здесь полагается вас бояться. Мне жаль. Я ожидала, что наша встреча не будет вам приятной. Может быть, поэтому я так стремилась сюда. Мне стыдно в этом признаться, но я удовлетворена. Мне стало легче дышать на этой земле. Всё! С вами я могу расстаться навсегда. Прощай, собачница… если бы ты поняла, что это такое. Не знаю, на каких поводках у вас там водят людей, но собакам лучше без поводков. Жалко, что вы не побываете никогда в моем доме в Баварии. Я показала бы тебе породистых сучек. Ты меня заразила своей страстью. Я показала бы тебе, как живут мои собаки — они живут у меня, где хотят: поле, замок — всё их! Ах, когда я приезжаю, что творится в доме! Какой лай, какой визг, как они меня ждут, как ликуют, целуют. Все несутся, ломая кусты, прыгают в машину. Они живут, где хотят, мои собаки… они никого не кусают!

Рубцова. Ну что же, госпожа Ильина, теперь-то уж я вас запомню!

Таня. Ах, я правильно догадалась! Вначале я хотела привести в подарок щенка, маленькую сучку, а не эти пошлые бриллианты. Но потом мне стало жаль собаку — чтобы и ее на короткий поводок!

Тягостное молчание.

Господь вам в помощь, Нина Михайловна. Рада была вас увидеть.

Рубцова. Врешь! Не рада ты меня видеть. Рада бы ты была, если бы я легла во тут у твоих ног! Не сладила, не сладила, Таня, с Рубцовой, не сладила!

Таня. Алексей Николаевич, если у вас не изменились планы, я пробуду в Венеции еще несколько часов. Я решила встретить утро у себя дома на берегу. Приходите в отель «Даниэле». Мой самолет в аэропорту «Марко Поло». Если хотите, приезжайте прямо туда. А не успеете, вот мой итальянский адрес, телефон — тут написано.

Входят Лена, Катя и Клава с пакетом.

Потаповский. Спасибо вам за прекрасный вечер в Венеции — это было незабываемо.

Таня. Мы попали на настоящий карнавал! Алексей Николаевич, говорят, там моя улица снесена, застроена по-новому? Говорят, на месте моего дома ничего нет, залили асфальтом площадку. Вы давно были в родном городе?

Потаповский. Давно. Он не родной мне. Родился я в соседней Свердловской области, свердловский я паренек… Я провожу вас сейчас.

Катя (улыбнулась ей). Так вот никак не можем проститься.

Таня. Вы давно были в Союзе?

Катя. В Союзе? Осенью, я же вам рассказывала. Хотите съездить? Вообще-то интересно посмотреть после большого перерыва.

Таня (Лене). Напишите мне свое имя.

Лена (волнуясь). Сейчас. Дай ручку, Катя! Сейчас. У тебя нет, Катя?

Катя. Возьми карандаш для ресниц.

Лена (пишет). «Лена… Елена…»

Катя. Что ты пишешь? Как ты в документах?