Гроза Островского - Страница 7

– Но так нельзя, Кира! – бушует мама. – Ты не представляешь, в какое положение нас ставишь! Какой еще заказ? Что за глупости?

– Пришлось уехать в другой город, байк ремонтировать, раритетный, – пытаюсь говорить как можно увереннее.

– Кира, что ты мне зубы заговариваешь? Без верхней одежды, без сумки, мобильного! Что случилось? Я думала тебя похитили, мы как раз едем в милицию, к дяде Паше…

Дядя Паша – мамин давний поклонник, одноклассник, хороший друг и начальник одного из ГУВД. Вот только этого мне не хватало!

– Мама, не надо!! Меня знакомый увез, прям от ресторана. Признаюсь, да, вещи с психу не забрала. Очень из-за обмана расстроилась.

– Я так и знала, – обиженно всхлипывает Нико. – Как ты могла!

– Мам, пожалуйста, очень прошу. Пусть Диму Витка или Стешка забирают. Раз папы их договорились. А меня прошу не впутывать!

На этом вешаю трубку потому что по опыту знаю – причитания Нико могут быть бесконечными.

А вот и Эльза с обещанными нарядами. Точнее, нарядом и если честно в руках у нее негусто. Всего две вешалки – белая строгая блуза и черная длинная юбка. Никогда в жизни не носила подобное. Вообще-то мой стиль – рваные джинсы, топ, футболки с рок-группами, или с черепушкой какой, ну клетчатая рубашка на худой конец. Розовое платье для меня – что корове седло, не ношу такое, но любимая мамуля способная если постарается впихнуть в любое недоразумение. Но не думала, что мамулю можно переплюнуть. Так и хочется спросить: «Эльза, ты че, издеваешься?»

Интересно, почему эта блондинистая мадам с модельной внешностью решила нарядить меня как монашку? Прям так и просится мысль, что из-за ревности. Но ревновать племяшку к дяде – это уж полное извращенство. А может я льщу себе, ну правда, не считаю на самом деле себя такой уж красавицей. А главное, ненавижу всякие там женские уловки, кокетство, косметика – не мое. Может Островский сам попросил невесту так нарядить меня? Немного странно для светского вечера, ну да ладно.

Спорить по поводу наряда я не стала. В конце концов сейчас я – актриса и главное выполнить договор, отыграть так, чтоб клиент доволен остался. Что там ему надо? Контракт подписать. А после разбежимся обоюдно довольные друг другом. Я, наверное, какое-то время у крестной поживу. Надо связаться с ней при первой возможности, как только разберусь с «дядей Сашей» и своим «долгом» ему.

Если у Островского и были какие-то замечания к моей внешности – вслух он ничего не сказал. Окинул холодным взглядом, кивнул и пошел вперед, к выходу. За ним Эльза, ну и я следом. Меня жутко раздражал мой вид – я младше Эльзы как минимум лет на пять, а в белой блузке и со странным сооружением на голове – то ли коса, то ли пучок, чувствовала себя пятидесятилетней свидетельницей иегова, чопорной и погруженной в непонятную нормальным людям религию.

Через полчаса мы подъехали к роскошному ресторану в центре. Я пару раз проезжала его, но внутри побывать мало кому по карману. Сразу стало не по себе – в какие элитные круги я умудрилась влезть? Терпеть не могу богачей, по мне так самые неприятные и заносчивые люди, считающие простых смертных неровней себе…

В целом все шло спокойно. Большой стол, много вкусностей, гостей человек пятьдесят. Я налегала на еду – правда тут сложно было ориентироваться, все блюда были странными на вид, а некоторые и на вкус. Но я такой голодной была, что особо не заморачивалась. Удивительно, столько сил на меня Островский потратил, а тесть будущий – юбиляр, на меня едва взглянул. В общем я все больше склонялась к мысли, что притащили меня сюда так сказать «для мебели». Сам Островский в скором времени уединился с юбиляром в отдельной комнате. Вышли оба спустя минут сорок – очень расслабленные и довольные. Видать подписали контракт к обоюдно удовлетворению… Значит и Дуня, то бишь я – не нужна больше.

Я насытилась, впрочем, много не съела, скорее попробовала понемногу несколько блюд, и стала глазеть по сторонам, не каждый ведь день оказываешься в высшем обществе. О том, что что оно высшее говорили пальцы, уши, запястья большинства дам, усыпанные драгоценностями. Каждая вторая – как новогодняя елка.

Я конечно была слегка ошарашена это выставкой сокровищ и нарядов, которые так щедро демонстрировали женщины. Да и мужчины были не менее роскошны: обувь ручной работы, серебряные пряжки на ремнях, галстуки с дорогими зажимами…

Девочка из автомастерской не могла оказаться в таком обществе. Я ощущала полный диссонанс и неловкость. Через час сидеть на одном месте и глазеть я устала. Никто не обращал на меня внимания, остальные гости были заняты разговорами, все были знакомы друг с другом и только я, одетая скорее, как бедная родственница или чья-то гувернантка, не была никому интересна. Дети к слову тут тоже были, три мальчишки и две девочки в возрасте от десяти до тринадцати. Им накрыли отдельный стол. Еще пара совсем малышей – мальчик трехлетка и пяти лет очаровательная пухлощекая девочка. Так вот, наряд их гувернантки действительно очень напоминает мой. Зачем так меня нарядила Эльза – вопрос.

Брожу по залу рассматривая дизайн, картины. И размышляю что дальше. Отвезет меня сегодня Островский домой? Или слишком поздно? Значит, придется ночевать у него? От этой мысли отчего то сосет под ложечкой. Я наблюдаю за своим «дядей» весь вечер. То есть большую часть. Он точно притягивает меня к себе. Красивое лицо – удивительно правильные черты. Холодный блеск глаз. Уверенность в каждом жесте. Это безумие, но понимаю, что этот мужчина привлекает меня! Старше ведь вполовину! Раньше я подобный возраст даже не рассматривала!

Тем временем вечер набирал обороты. Бармены смешивали коктейли, наполняли бокалы шампанским для дам и виски для кавалеров… Живой оркестр начал вместо медленного блюза зажигательную Верку Сердючку. Я вышла на балкон подышать свежим воздухом. На улице темнело, деревья возле ресторана сверкали разноцветными гирляндами, на столиках возле ресторана горели свечи. Красивая и удивительно уютная атмосфера. На минуту даже стало жаль, что я гостья на этом празднике жизни.

Когда решила вернуться в зал, мне неожиданно преградил дорогу молодой парень. Лет шестнадцать, не больше. Я пару раз встречала его взгляд за столом. Он тоже видимо чувствовал себя не в своей тарелке, как и я – ведь ни моих ни его сверстников больше на вечере не было. Либо старше на десять лет, либо сильно младше…

– Привет. Уже уходишь? А я надеялся полюбоваться на звезды.

Похоже, пока я дышала воздухом – парень целенаправленно надирался втихую от родителей. Голос пьяный, язык заплетается…

– Насмотрелась уже, – отстраняюсь от его слишком близкого вторжения в мое личное пространство. А ты – давай, любуйся. Не буду тебе мешать.

С этими словами разворачиваюсь, чтобы уйти, но парень нагло хватает меня за руку.

– Эй, малыш, отпусти руку, – говорю ласково. Вот дуралей, поухаживать он что ли за мной решил?

– Одному не по приколу, – скалится парень. – А ты, это, племянница Алекса? Мой отец с ним дела давно ведет, часто пересекаемся, но тебя ни разу не видел.

– И что?

– Да ничего. Ты красивая.

Идиот, да и только. Но мне велено ото всех держаться подальше, в разговоры вступать по минимуму, а если что – пускаться в пространные объяснения. Это инструкция от дяди Саши на скорую руку – оно и понятно, времени, чтоб отрепетировать роль племянницы у меня не было.

Да и по чесноку – не очень-то я нужна в этом обществе. Видимо Островский слегка перенервничал и погорячился – когда невеста нас с ним застукала. Неудивительно, не представь он меня племяшкой, она б ему всю плешь проела… А вот отец невесты выглядит вполне себе безобидным толстяком… Контракт, как мне кажется, уже подписан и все довольны.

– Меня Глеб зовут, – выдирает меня из мыслей пьяный голос парня.

– Ки… Дуня.

– Кидуня? – переспрашивает Глеб, а я краснею. – Это что, по-китайски?

– Дуня меня зовут. Просто о своем думаю, уж извини.